Непокорная - Ини Лоренц

– Что для вас важнее – продолжить скакать по степи и, возможно, убить нескольких поляков или же привезти в наш лагерь тело Ильдара и пса, который лишил его жизни?

Предводитель повернулся к оглушенному пленнику, пытавшемуся встать на ноги. Выругавшись, татарин ударил Карла под колено (отчего тот свалился на землю), а затем несколько раз хлестнул его по лицу.

– Проклятый пес! Ты пожалеешь о том, что убил ханского сына!

Предводитель снова забрался в седло и знаком приказал остальным следовать за ним.

Он потащил Карла за собой, и пленнику пришлось бежать, чтобы не задохнуться. Татары снова и снова хлестали его веревками, а всадник, к седлу которого Карл был привязан, дважды сбивал его с ног и, несколько шагов протащив за собой, останавливался и ждал, пока кто-то из татар ослабит петлю настолько, чтобы пленник снова смог дышать.

Карл упал в очередной раз, на этот раз нарочно, надеясь покончить с собой. Однако татарин вовремя остановился и с издевкой сказал:

– Ты хотел бы умереть быстро, не так ли, пес? Но тебе это не удастся! Мы отвезем тебя к хану Азаду Джималу, и он осудит тебя на такие пытки, во время которых ты проклянешь своих родителей за то, что они привели тебя в этот мир.

Он не очень хорошо говорил по-польски, но Карл разобрал его слова и понял, что татары жаждали мести. «Боже, позволь мне умереть достойно и защити мою сестру!» – думал Карл, продолжая бежать за татарами. Он осознавал, что каждый шаг приближает его к печальному концу.

Не зная, что Ильдар погиб, а его план провалился, второй сын хана Азада Джимала Ринат приближался к деревянной крепости Османьского. Последний участок пути он проделал ночью, чтобы не быть обнаруженным в степи.

Ринат не мог знать, что, к большому недовольству остальных, Йоханна настояла на том, чтобы выставить ночью на каждой башне по часовому. Никто из мужчин не мог предположить, что татары осмелятся приехать сюда сейчас, когда они в любой момент рискуют встретиться в степи с отрядом Османьского. Некоторые повиновались Йоханне лишь после того, как одноногий Лешек встал на ее сторону. Но едва оставшись с ней наедине, старый ветеран упрекнул ее:

– Я считаю, что двух часовых в ночное время было бы достаточно. А теперь некоторым из нас придется подниматься на башню каждую вторую ночь.

– Я не просто так отдала этот приказ, – ответила Йоханна. – Если кто-нибудь из стражников заснет, часовой, стоящий на противоположной башне, не сможет осмотреть все окрестности. И не говори мне, что этого не случится. Вчера во время контрольного обхода я лично видел, как страж дремал на посту. Это недопустимо! Впредь я буду внимательнее относиться к нашей безопасности.

Йоханна похлопала Лешека по плечу и вышла из здания. Она взобралась на одну из башен и посмотрела вдаль. Никого – ни татар, ни всадников из польского отряда.

«Возможно, до возвращения Османьского ничего и не случится», – подумала девушка, зная, что ее чрезмерная осторожность позабавит Фадея и остальных. Адам же промолчит, но бросит на нее такой уничтожающий взгляд, что ей захочется спрятаться в ближайшую мышиную нору.

– Османьский должен понимать, что лучше проявить чрезмерную бдительность, нежели быть застигнутыми врасплох, – сердито пробормотала Йоханна себе под нос.

– Ты прав, малыш! – Лешек последовал за девушкой и теперь стоял рядом с ней. – Капитан Османьский оторвет нам головы, если мы позволим татарам неожиданно напасть на крепость.

– Если наши головы к тому времени все еще будут на плечах! Возможно, к приезду Османьского татары уже успеют их отрубить…

Лешек усмехнулся, но тут же снова стал серьезным:

– Капитан вернется через три дня. Пару ночей мы продержимся.

– С сегодняшнего дня я тоже буду стоять на страже.

Эта мысль только что посетила Йоханну.

Лешек нерешительно покачал головой:

– Если бы ты уже был офицером, Ян, я бы сказал «нет». Но, возможно, мужики перестанут жаловаться, если увидят, что ты не отправляешься вечером в мягкую постель, в то время как они вынуждены проводить ночи без сна. Я тоже займу пост, но на другой башне. Не хочу, чтобы мы с тобой заболтались и прозевали приближение татар.

Он снова улыбнулся и неуклюже спустился вниз.

Йоханна была рада, что ветеран принял такое решение: он пользовался авторитетом у остальных и мог за нее заступиться. Без Лешека она рисковала оказаться в безвыходном положении.

Девушка тоже спустилась с башни и созвала мужчин:

– Я знаю, что некоторые из вас не согласны с моим решением. Но на время своего отсутствия капитан Османьский поручил командование мне, поэтому вы должны подчиняться моим приказам. До возвращения Османьского я и мой слуга тоже будем нести караул, а в это время двое из вас смогут поспать.

– Трое. Я тоже буду стоять на страже, – вставил Лешек.

Мужчины смущенно понурились.

– Мы не это имели в виду, – сказал один из них.

– Знаю, – ответила Йоханна и вздохнула с облегчением: с помощью пары слов ей удалось наладить с подчиненными хорошие отношения.

Оправдывая оказанное ей доверие, вечером девушка поднялась на южную башню. Далеко на западе солнце садилось за горизонт. Мерцающий красный закат напоминал световой сигнал, и Йоханна посмотрела в том направлении, откуда приближение татар было наиболее вероятным. Но затем она сказала себе, что, скорее всего, враги, описав дугу, зайдут с другой стороны.

– Смотри в оба! – крикнула она часовому на северной башне.

– Так точно, малыш!

«Я никогда не избавлюсь от этого прозвища, даже если подчиненные будут выполнять мои приказы», – подумала Йоханна.

Она действительно походила на гнома рядом с остальными обитателями крепости, несмотря на то что как женщина была не такой уж низкорослой. Йоханна вспомнила, что была выше своей мачехи Геновевы, которая, в свою очередь, превосходила ростом бóльшую часть женщин в Аллерсхайме.

Девушка отбросила воспоминания о прошлом и вгляделась в ночь. Вокруг было темно, на небе уже сияли первые звезды; около полуночи луна должна была подняться над горизонтом. «Если бы мне нужно было атаковать, когда бы я это сделала? – спросила себя Йоханна. – Наверное, перед самым рассветом, когда охранники уже устали и строят планы на предстоящий день».

Девушка уже хотела покинуть пост и отправиться в северную башню, послав на свое место кого-то из мужчин. Но тогда остальные наверняка подумают, что она пытается увильнуть от своих обязанностей, и Йоханна осталась на посту.

Долгое время ничего не происходило, но в какой-то момент она услышала тихий свист. Девушка тут же подняла голову. Часовой с западной башни подошел к ней через боевой ход.

– Добромир что-то обнаружил, – сообщил мужчина. – Он говорит, что на мгновение увидел в свете звезд человека, ведущего лошадь под уздцы.