Непокорная - Ини Лоренц

На этот раз отряд Османьского вернулся в крепость в менее приподнятом настроении, чем обычно. Было несколько убитых, и многие получили ранение.

– Похоже, вас изрядно потрепали, капитан, – заметил Лешек, как только за воинами закрылись ворота крепости.

Адам сердито кивнул:

– Татары устроили нам ловушку. Если бы не Кароль, они наверняка перебили бы нас всех.

– Где мой брат? – Йоханна подошла ближе, тщетно пытаясь найти Карла.

Адам глубоко вздохнул, задумавшись над тем, как сообщить эту новость. Внезапно рядом с ним раздался голос Фадея:

– Кароля схватили татары, когда он отделился от отряда. Мы не смогли ему помочь, потому что были заняты, пытаясь спастись от татарского отребья.

Это сообщение поразило Йоханну до глубины души.

– Кароль мертв?

Слезы потекли по ее щекам; в ее сердце вспыхнули боль и печаль.

Игнаций Мышковский покачал головой:

– Возможно. Но мне показалось, что татары взяли его в плен.

– Значит, он все еще может быть жив! – В сердце Йоханны появилась надежда, и девушка, сверкая глазами, посмотрела на Османьского: – Мы должны освободить моего брата!

Прежде чем Адам смог ей ответить, Фадей сказал:

– Как ты себе это представляешь? Татары отвели его в свой лагерь. Там сотни воинов, и он хорошо охраняется. Я бы не рискнул поехать туда, даже если бы речь шла о моем собственном брате.

– Но!.. – отчаянно воскликнула Йоханна.

– Никаких «но»! Это было бы безумием, – прервал ее Адам.

– Вы все трусы! – крикнула Йоханна вне себя от ярости. – Черт бы вас побрал, раз вы бросаете товарищей в беде!

Большинство всадников опустили головы. Фадей сжал кулаки и подошел вплотную к Йоханне:

– Я никому не позволю называть меня трусом. Ты у меня сейчас получишь!

Он замахнулся, но прежде чем успел ударить девушку, та выхватила саблю и приставила лезвие к его горлу:

– Только попробуй поднять на меня руку, отправишься к чертовой бабушке!

– На твоем месте я бы не стал этого делать, Фадей. Этот паренек весьма ловко обращается с саблей, – сказал Лешек и продолжил, повернувшись к Адаму: – Между прочим, Ян спас нашу крепость, капитан. Ночью татары хотели прибрать ее к рукам. Но если бы они знали нашего Яничека, то встали бы пораньше. Мы убили более тридцати татар. Они лежат в могиле в полумиле отсюда и теперь могут не спеша поразмыслить над тем, где именно допустили оплошность.

– На вас напали? – встрепенулся Адам.

– Паренек предвидел это и выставил двойной караул. И правильно сделал – благодаря этому мы смогли поприветствовать басурман рубленым свинцом и мушкетными пулями. Не думаю, что они были в восторге от такого приема. – Лешек ухмыльнулся, но затем вспомнил об исчезновении Карла и положил руку Йоханне на плечо: – Если бы у меня было две ноги, я бы бросился твоему брату на помощь.

– Старый дурак! Как будто тебе удалось бы чего-нибудь добиться! – с издевкой воскликнул Фадей.

«Лешеку, может, и нет, но я точно попытаюсь», – подумала Йоханна. Она повернулась на каблуках и ушла к себе в комнату.

– Позаботьтесь о раненых и лошадях. На обратном пути мы совсем не щадили животных. – Адам бросил на Фадея требовательный взгляд.

Тот подозвал нескольких подчиненных и приказал им отнести раненых в одну из казарм. Тем временем Адам подошел к Игнацию. Молодой человек недолго пробыл в их отряде, но уже успел хорошо себя зарекомендовать.

– Выбери трех-четырех человек, готовых сразиться хоть с самим дьяволом. Мы выступим, как только взойдет луна.

Игнаций напряженно посмотрел на Османьского:

– Вы все-таки хотите попробовать освободить Кароля?

– Ян прав: мы не можем бросить товарища в беде.

– Похоже, Фадей думает иначе, – возразил Игнаций.

– Фадей злится, потому что его информация оказалась неверной, и не хочет потерять еще больше людей.

На лице Игнация застыла ухмылка.

– Возможно, в следующий раз вам следует лично отправиться к этому армянину.

– Ты не доверяешь Фадею? Он провел рядом со мной два года и зарекомендовал себя как смелый боец и верный товарищ! – удивленно воскликнул Адам.

– Он казак.

– Которого прогнали свои же. – Тон Адама свидетельствовал о том, что он больше не хочет слышать ни одного плохого слова о Фадее.

Фыркнув, Игнаций Мышковский развернулся, чтобы отправиться на поиски храбрецов, которые могли бы выехать вместе с ним и Османьским.

В этот момент Йоханна вышла из дома в полном снаряжении. Поначалу никто не обратил на нее внимания, и лишь когда она приказала Войславу оседлать двух коней, Адам озадаченно посмотрел на нее:

– Что это значит?

– Я не оставлю своего брата в руках у татар. Либо я спасу его, либо умру вместе с ним! – пылко воскликнула Йоханна.

– Я запрещаю тебе выезжать из крепости! – ответил Адам так же громко.

Не обращая на него внимания, Йоханна подошла к своему мерину. Тот был уже оседлан. Войслав уложил седло и на своего коня.

– Я тоже поеду, – тихо сказал слуга.

Йоханна покачала головой:

– Ты останешься здесь! В противном случае нам придется взять третьего коня, а у нас остались только эти двое. Кроме того, одного всадника труднее обнаружить, чем двоих.

– Но… – начал Войслав, однако Йоханна оборвала его:

– Мое решение окончательное.

Она села на коня и хотела уже отправляться в путь, но Адам преградил ей дорогу:

– Ты останешься в крепости, понятно? Это слишком опасно для тебя!

Он хотел схватить поводья ее мерина, но тут увидел дуло пистолета, направленное ему в голову.

– С дороги! А вы откройте ворота!

Адам, как и другие, понимал, что Йоханна готова была его застрелить, если он попытается ее остановить. Взбешенный, капитан приказал стражам открыть ворота. Не теряя ни секунды, Йоханна пришпорила мерина, держа коня Войслава под уздцы.

Как только она выехала за ворота, Адам сжал кулаки:

– Ох уж этот упрямый зверек! Ей следовало бы надрать задницу, чтобы она три недели не могла сидеть!

Эти слова он произнес так тихо, что другие не смогли их разобрать.

Игнаций Мышковский подошел к Османьскому и посмотрел вслед Йоханне, которая неслась рысью прямо к горизонту.

– Мальчишка смелый, ничего не скажешь. Но поможет ли это ему при встрече с татарами?

– Как только лошади будут оседланы, мы последуем за Яном. Фадей останется в крепости вместе с остальными.