Лунные хроники. Мгновенная карма - Марисса Мейер

Кстати, о нерадивых…

Я смотрю на часы. Уже без двадцати час!

Я стискиваю зубы. Увлекшись раздачей наказаний, я даже не притронулась к тарелке с тостонами, которую давно принес официант. Я спешно запихиваю в рот кусочек. Стоит ли удивляться, что мое лакомство уже порядком остыло.

И в этом тоже виноват Квинт.

В какой-то момент я прибегаю к тактике Ари, пытаясь придумать ему оправдание.

Может, он застрял в пробке?

Хм, нет. Если только не какой-нибудь фестиваль или другой городской праздник, трафика в Фортуна-Бич, по большому счету, не существует.

Может, он забыл, на какое время мы договаривались? Или вообще забыл, что мы собирались встретиться?

Это кажется вероятным, но легче не становится.

Может, заболел?

Пожалуйста. Это было бы очень кстати.

Честно говоря, увидев его вчера ровно в восемь утра на рабочем месте, я уже начала думать, что, возможно, ошибалась в нем. Может, ему все-таки не чужда ответственность. И серьезное отношение к обязанностям. Может, он не безнадежен.

Как только стрелка переваливает за час дня, показывая опоздание на целый час, я чувствую, что закипаю от злости. Одно дело – опоздать на урок. Да, неплохо иметь надежного партнера по лабораторным, в любом случае, я справлялась самостоятельно. Но вот чтобы так меня подставлять? В мой выходной? Когда я из кожи вон лезу, пытаясь помочь его маме и ее Центру.

Это непростительно!

Эта тирада крутится в голове еще десять… пятнадцать… двадцать две минуты, и я уже готова кричать на обнаглевших чаек, которые налетают стаями, подбирая остатки еды.

И тогда… тогда… я вижу его.

Он идет по набережной, его глаза скрыты солнцезащитными очками, и темные волосы поблескивают в лучах послеполуденного солнца. На нем шлепанцы, пляжные шорты и белая футболка с изображением осьминога-серфера. Он не торопится. И ни в коей мере не выглядит встревоженным или виноватым. Он выглядит расслабленным. Слишком расслабленным.

Почему так получается, что я требую слишком многого от себя и окружающих, в то время как Квинт умудряется быть таким… Квинтом. Весь последний год я даже снижала планку ожиданий для него, но он все равно разочаровывал. Я ведь практически ничего от него не требовала. Просто приходи вовремя, чтобы мне не приходилось объяснять тебе задание каждый божий день. Просто прочитай заранее главу из учебника, чтобы иметь представление, о чем идет речь. Просто запиши кое-какие данные или сделай расчеты или еще что-то полезное, а не взваливай все на мои плечи.

И почему-то ему это не удавалось. Снова и снова, снова и снова. А теперь это. Мало того, что опаздывает, так еще и относится к этому настолько небрежно.

Я почти взрываюсь от злости, когда Квинт замечает меня и приветливо улыбается.

Улыбается.

Этот! Придурок!

Моя рука сжимается в кулак под столом, и я чувствую пульсацию крови в костяшках пальцев.

Квинт останавливается, натыкаясь на что-то взглядом. Пожалуйста, о, пожалуйста, пусть чайка пролетит мимо и уронит огромную кляксу прямо ему на голову.

Или пусть какой-нибудь малыш ткнет рожком шоколадного мороженого прямо ему в задницу с гавайским узором. (Не то чтобы меня волновала его задница. О, мерзость, прекрати, мозг!)

Или… или… черт, мне все равно, пусть случится что-то ужасное!

Пока я буравлю его взглядом, сжимая до боли кулак, и в голове крутятся варианты возмездия, Квинт наклоняется и подбирает что-то с тротуара. Я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть, что это.

Бумажка? Зеленая бумажка?

Стоп. Он что, нашел деньги?

Квинт подходит к хозяину соседней лавочки, который подметает крыльцо, и показывает ему бумажку. Мужчина отрицательно качает головой. Квинт отступает, оглядывается по сторонам, но спросить больше не у кого. Не с кем поговорить. И он с удивленным лицом подходит ко мне.

Я медленно разжимаю кулак. Что происходит?

– Смотри, – говорит он, усаживаясь напротив меня. – Я только что нашел двадцать баксов.

Я таращусь на банкноту в его руке. Что?

– Назовем это нашим первым анонимным пожертвованием. – Он протягивает мне бумажку и ухмыляется. – Видишь? Из нас уже получается хорошая команда.

Мой мозг словно перегрелся. Я не могу понять, что происходит. Такое чувство, будто мироздание предает меня. Слегка ошеломленная, я беру двадцатку и разглядываю ее. Может, это подделка, и его арестуют, если он воспользуется ею?

Но нет. Я вижу, что банкнота настоящая. И понимаю, что по какой-то неведомой причине он только что получил вознаграждение – и это после того, как опоздал на нашу встречу почти на полтора часа. Что это – знак свыше или совпадение?

Это было бы самым простым объяснением, за исключением того, что после некоторых событий я больше не верю в совпадения.

Я кладу деньги на столик между нами.

– Ого! – Мой голос звучит слегка отрешенно. – Круто. Я… заведу бухгалтерскую книгу.

– Ага. Или можно просто заплатить за обед. Я умираю с голоду.

Не спрашивая разрешения, он берет тостон с моей тарелки, макает его в соус чипотле и отправляет в рот.

– М-м-м, как вкусно. – Он, кажется, не замечает, что они холодные. Еще бы, ведь их подали больше часа назад.

– Итак, – начинаю я, и во мне снова закипает гнев. – Ты ведь умеешь определять время, верно? Не просыпал уроки в начальной школе?

Он поднимает бровь. Медленно жует. Наконец глотает. И наклоняется ко мне через стол.

– А попробуй начать разговор как-то иначе. Скажем, так: «О, Квинт, ты сегодня опоздал. Что-то случилось?»

Я стискиваю зубы и подаюсь вперед.

– Или ты мог бы начать с извинений. Я здесь торчу уже полтора часа. Думаешь, мне больше нечего делать, кроме как ждать тебя? Ты не мог прислать сообщение или…

– У меня же нет твоего номера.

Я киваю на окна «Энканто».

– Ты знал, где мы встречаемся. Мог бы позвонить в кафе.

Это, кажется, приводит его в некоторое смятение. Он слегка отстраняется, открывая рот. Проходит пара секунд, прежде чем он говорит:

– Я об этом не подумал.

Я фыркаю и складываю руки на груди.

– Ладно. Извини.

– Конечно, как скажешь. Я просто надеюсь, что ты хорошо провел время, установил личный рекорд в… «Пакман»[34]… или во что ты там режешься.