Неповторимая любовь - Шеннон Дрейк

К тому времени, как Сабрина вбежала в типи, Слоан уже успел потушить костер, накрыв его одеялом.

Заметив Сабрину, он приподнял бровь, и она поняла: муж размышляет, не устроила ли она пожар преднамеренно.

— Я просил тебя потушить костер, а не раздуть его.

— Честное слово, так я и сделала. По крайней мере мне так показалось.

— Да? — хмыкнул он. — А посуда чистая?

Сабрина пожала плечами.

— Да, она вымыта.

Слоан еле слышно чертыхнулся.

— И где же она?

— Уплывает по ручью.

Слоан двинулся к ней, и Сабрина прикусила нижнюю губу, чтобы не отпрянуть, но тут же успокоилась, убедившись, что Слоан отправился за посудой.

Он вернулся с чашками и с хмурой гримасой уложил последние вещи.

— Извини, — смущенно произнесла Сабрина, — но я же предупреждала, что многого не умею.

— Повторяю, тебе прекрасно удается то, что действительно имеет значение, — вежливо отозвался он, сдерживая гнев. Но ярость в конце концов победила. Потеряв терпение, Слоан рявкнул: — Садись в седло, черт побери!

В тот момент у Сабрины не возникло ни малейшего желания спорить.

Она бросилась к Джинджеру. Слоан направился следом, чтобы помочь ей взобраться в седло.

— Не надо, справлюсь сама.

Пропустив слова Сабрины мимо ушей, Слоан приподнял ее и подсадил в седло.

— Я не могу позволить тебе рисковать, — заявил он. — Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Не хватало еще, чтобы ты утратила способность заниматься тем единственным, что тебе удается!

Сабрина возмущенно уставилась на него, готовая выпалить оскорбительный ответ. Но, увидев мрачную гримасу на лице Слоана, воздержалась, не зная, дразнит он ее или говорит серьезно.

— Ты же знаешь, я умею ездить верхом, — сдержанно сообщила она.

Внезапно Слоан улыбнулся:

— Да. В этом я уже успел убедиться.

Он имел в виду вовсе не езду на лошади, и Сабрина вновь не выдержала:

— Немедленно прекрати издеваться надо мной!

Его улыбка погасла, взгляд вонзился в лицо Сабрины.

— Сабрина, ты жалеешь о том, что согласилась стать моей женой. Но я не понимаю, к чему эта борьба. Ты не хотела выходить за меня замуж, но в конце концов согласилась. И теперь тебе придется принять меня таким, каков я есть. Не знаю, какие еще выходки ты замышляешь…

— Выходки?!

— Я имею в виду костер и посуду.

— Но это вышло случайно!

— Может быть. Но предупреждаю: если ты и впредь будешь доказывать мне, какая из тебя никудышная жена, ты об этом вскоре пожалеешь!

— Как ты смеешь…

— Смею, потому что мы муж и жена. И потому, что тебе придется смириться с браком и со всем, что под этим подразумевается.

— Может, ты все-таки будешь так любезен сесть в седло? — язвительно поинтересовалась Сабрина.

— И то правда: пора в путь.

Он вскочил в седло. Сабрина ударила ногой лошадь, вырываясь вперед.

— «Пора в путь!» Да, он любит поездки, правда, какие именно — вот в чем вопрос, но…

— Что ты сказала, дорогая?

Только теперь Сабрина с недовольством заметила что Слоан едет рядом. Он слышал ее ворчание.

Приподняв бровь, Слоан придержал своего жеребца Он явно развлекался. Усмехнувшись, Слоан протянул руку и три влек Сабрину к себе, не останавливая лошадей, неторопливо бредущих по снегу. Он запечатлел на губах Сабрины продолжительный поцелуй. С бьющимся сердцем Сабрина попыталась оттолкнуть его, каждую минуту опасаясь свалиться и попасть под копыта.

Но она не упала. Слоан наконец отстранился и помог ей сохранить равновесие.

— Поверь, дорогая нет ничего лучше, чем снова оказаться в седле! — с притворной серьезностью сообщил он.

— Довольно двусмысленных намеков! Еще немного, и я тебя ударю, — сообщила Сабрина. — Прямо в челюсть. И мне все равно, что будет дальше!

Но осуществить свою угрозу ей так и не удалось. Слоан рассмеялся и поймал вскинутую для удара руку Сабрины, придержав ее, когда она покачнулась в седле от резкого движения.

— Осторожнее! Раздавать пощечины направо и налево — дурная и опасная привычка. Вспомни, ты поклялась любить меня, почитать и повиноваться!

— Майор, идите вы с вашими клятвами…

— Ничего не слышу, дорогая, — ветер! — перебил Слоан и пришпорил жеребца. Слегка привстав на дыбы, конь перешел на рысь.

Джинджер прибавил шагу, спеша за ним.

К своему недовольству, Сабрина осознала, что покорно следует за мужем, как и подобает примерной офицерской жене.

Остаток утра они провели в седле. Сабрина твердо решила хранить молчание и терпеть. Она радовалась лишь тому, что привыкла совершать длительные верховые прогулки по окрестностям Мэйфэйра: если бы не это, она давно бы уже изнемогла от усталости и боли.

День выдался ясным, на пронзительно-голубом небе не видно было ни облачка, воздух быстро прогрелся. Благодаря погоде Сабрине удавалось делать вид, что она ничуть не устала и еще способна без труда выдержать многочасовую скачку.

В середине дня Слоан наконец придержал жеребца и свернул в сосновую рощу, к живописному прозрачному ручью. Сабрина с удовольствием спешилась, надеясь, что ноги не подведут ее.

Вода в ручье была ледяной и сладковатой на вкус. Сабрина жадно напилась и умылась; солнце быстро высушило и согрело кожу. Когда Сабрина поднялась, оправляя одежду, она обнаружила, что Слоан пристально наблюдает за ней. Поймав взгляд Сабрины, он отвернулся и достал из седельной сумки припасы.

— Как только лошади напьются, мы двинемся дальше.

— Мы же только что остановились!

— Ветер переменился.

— Ветер переменился? — повторила Сабрина и подбоченилась. — Майор, я беспрекословно выполняла ваши приказы. Я скакала верхом, как солдат, ни разу не пожаловавшись, а вам угодно вести себя подобно тирану…

— Мы должны либо продолжать путь, — твердо перебил Слоан, — либо искать ночлег. Скоро похолодает и начнется снегопад.

— Да неужели? — скептически переспросила Сабрина, глядя на ослепительное солнце.

Слоан покачал головой:

— Сабрина, я провел в этих краях полжизни. Я вовсе не пытаюсь причинить тебе боль или вызвать раздражение. Ветер переменился, и вскоре погода раскапризничается почище любой женщины. Так мы едем?

Сабрина с трудом сглотнула, понимая, что оказалась в глупом положении.

— Конечно, — пробормотала она, подхватывая поводья Джинджера и выводя его на тропу. Слоан вытащил сверток с припасами и протянул ей кусок вяленого мяса.