Неповторимая любовь - Шеннон Дрейк

Сабрина ощутила, как он напрягся, и вновь отвела взгляд. Только теперь она заметила, как возбужден Слоан. Ее пронзила горячая дрожь. Его близость была приятна, она дразнила, искушала и соблазняла.

Наконец Сабрина решилась поднять глаза.

— Нам давно пора одеться и отправиться в путь, — произнесла она, но голос подвел ее, прозвучав хрипло и неуверенно.

Он улыбнулся:

— Правда?

Сабрина скованно кивнула, стараясь забыть о своей обнаженной груди и не замечать опасной близости его тела. Ей стало душно, кровь прилила к щекам. Она ощущала его взгляд, биение его сердца, учащающееся дыхание и… твердость тела. Они лежали в более чем интимной позе. Наконец Слоан заговорил — проникновенно, почти нежно:

— Неужели ты думаешь, что можно отрицать очевидное, Сабрина?

Отрицать очевидное… Именно это она и пыталась сделать.

— Это чем-то напоминает падение с лошади, — заметил он, и в его темных глазах блеснула насмешка.

— О чем ты говоришь?

— О любви.

— О Господи, ты сравниваешь… — Ей никак не удавалось подобрать слова.

— Близость между мужчиной и женщиной, — подсказал он.

— С верховой ездой?

— Вот именно. Однажды ты испытала боль, как при падении. Если не преодолеть страх, с каждым днем тебе будет все труднее.

Сабрина недоверчиво уставилась на него, не зная, смеяться или плакать.

— Я не прочь попытаться, — наконец произнесла она.

— И я… — еле слышно ответил он. Взяв ее за запястья, Слоан закинул ей руки за голову и склонился над ней, неотрывно глядя в глаза. Он коснулся ее рта горячими, открытыми и настойчивыми губами. Сабрина почувствовала сладкое, соблазнительное вторжение его языка, ощутила силу мускулистого тела, прикосновение твердой плоти к бедру…

Казалось, солнце облило ее обжигающими лучами. Ей хотелось бежать, но она не могла сдвинуться с места. Сабрину пугало то, как стремительно быстро она поддавалась соблазну. Нараставшее желание порождало ответную страсть.

Сабрине хотелось сопротивляться, объяснять, что она не в состоянии быть с ним. Хотелось отрицать свои чувства — сладкий, пронизывающий трепет где-то в глубине лона, но Слоан оказался прав: она стала бы отрицать очевидное.

Его губы двигались то легко, едва заметно, то с силой, дразнили и требовали, пока Сабрина не поняла, что отвечает на поцелуи, жаждет их. Внезапно он отстранился, спустился ниже и обвел языком ее пупок, осыпал ласками нежную плоть живота.

Только теперь Сабрина поняла, что ее руки свободны. Она запустила пальцы в волосы Слоана, нежно перебирая их.

Он подхватил ладонью полушарие ее груди, провел большим пальцем по затвердевшему бугорку, сомкнул вокруг него губы, продолжая ласкать языком, втягивать, целовать…

Жар, подобный вспышке раскаленного солнца, охватил ее. Она содрогнулась, еще глубже запустила пальцы в его волосы и зажмурилась, вспоминая их первую встречу, незабываемые ощущения, не дававшие ей покоя…

И унижение. Ведь он считал, что овладел дешевой потаскухой.

Сабрина дернулась в его объятиях, неожиданно решив, что во второй раз не сдастся без боя… несмотря на то что теперь соблазнитель стал ее мужем. А может быть, именно поэтому. Как опытный любовник, Слоан с легкостью пробуждал в ней чувства и желания. Он познал множество женщин, он знал, как довести их до экстаза, и неизменно добивался успеха. Точно так же получилось и с Сабриной в ту давнюю ночь. Слоан соблазнил ее, не отдав взамен ни единой частицы своей души.

А она рисковала слишком многим. Возможно, в каком-то смысле Сабрина и вправду была избалована, но в остальном ей жилось несладко. Она научилась ценить независимость, полагаться лишь на себя и доверяла только сестре. Но вместе с тем Сабрина овладела искусством флирта, иронии и хитрости, присущим только женщинам Юга. Она привыкла очаровывать, а не становиться жертвой соблазнителей…

— Слоан… — пробормотала она, — я… нет… — Ахнув, Сабрина замолчала. Он просунул ладонь между ее бедер. Острые ощущения заставили Сабрину забыть о протестах. Она попробовала высвободиться. Внутри у нее бушевало пламя, распространяясь от тех мест, к которым он прикасался…

Сабрина беспокойно тряхнула головой, пытаясь вспомнить, что же хотела сказать.

— Нет, Слоан, нет! Я не готова…

Он хрипло прошептал, касаясь губами мочки ее уха:

— Любимая, доверься мне. Ты уже давно горишь желанием.

Он взялся за колени Сабрины и развел их в стороны.

Вскрикнув, она впилась ногтями в его плечи; Слоан приподнялся над ней и вошел в ее недра. Сабрина испытала боль, словно в первый раз. Но с тех пор прошло столько времени… Пламя в ней полыхало нестерпимым жаром, бушевало, испуская ослепительный свет и вызывая сладостные ощущения. К своему ужасу, Сабрина чувствовала, что ее желание неудержимо нарастает.

Она слегка всхлипнула, вцепившись в плечи Слоана и понимая, что не в силах остановить волну, накрывающую их обоих. Сабрина сжалась, борясь с невыносимой сладостью каждого удара. Ее дыхание стало сбивчивым, она судорожно хватала ртом воздух. Слоан закрыл ее губы поцелуем, а затем вновь спустился к груди и покрыл ее легчайшими прикосновениями, от которых Сабрина вздрагивала, словно от укусов. Она обезумела, напрягаясь под ним.

Поглощенная своими переживаниями, Сабрина почти не обратила внимания, как его мышцы напряглись. Он вдруг погрузился на невозможную глубину…

Неожиданно Сабрина почувствовала какую-то перемену. Что-то горячее, жидкое и вязкое разлилось внутри, вызывая странные ощущения: мелкую дрожь в конечностях, трепет в слиянии бедер…

На миг он упал на нее, затем приподнялся и лег рядом. Злясь на себя, ошеломленная Сабрина лежала неподвижно.

Слоан без труда соблазнил ее, овладел, ею, почти не прилагая усилий!

Видно, он давно освоил это искусство.

Его ладонь лежала на груди Сабрины. Пальцы беспечно шевелились. Внезапно это прикосновение показалось ей невыносимым. Схватив Слоана за руку, Сабрина отшвырнула ее прочь.

— Это что, обязательно? Даже сейчас? — выпалила она, с тревогой сознавая, что в любой миг может разразиться слезами.

— Ты о чем?

— Я поступила так, как и подобает жене. Разве этого мало?

Она не могла видеть его. Чувствуя на себе пристальный взгляд Слоана, Сабрина вдруг поняла: его замешательство постепенно сменяется гневом.

— Прекрасно, — нетерпеливо процедил он спустя минуту. — Значит, ты намерена вымещать на мне досаду каждый раз после того, как испытаешь удовольствие… — Он осекся и минуту лежал молча, затем придвинулся ближе и прошептал: — Прости. Тебе пришлось уступить, повинуясь долгу. Но пока что этого достаточно.

Сабрина поморщилась, закрыла глаза и завернулась в одеяло, жалея, что не в состоянии объяснить то, чего и сама не понимала. Откуда в ней это желание бороться и протестовать?