Посмотри на неё - Лори Элизабет Флинн

ДО СИХ ПОР НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, что его больше нет. Тренировки без него совсем другие. Он всегда был лидером. Я до сих пор слышу его громкий голос, раздающийся рядом с бассейном, пока я отрабатывал развороты. «Ты можешь лучше, чувак», – говорил он. Наверное, некоторые люди могли бы назвать его навязчивым, но он всего лишь хотел для всех лучшего. Он толкал людей вперед. Ох, блин, слова я подобрал совсем неудачно.

В общем, ты хочешь знать про чемпионат национальной ассоциации студенческого спорта, на котором Марк погорел. Я знаю, что многие были рады видеть его поражение. Парни из Бостонского колледжа едва ли не танцевали от счастья. Для всех нас это было большим потрясением. После того, как он проиграл стометровку вольным стилем, он не захотел быть завершающим в эстафете, поэтому вместо него поплыл Майк Мэтерс. Он Марку в подметки не годится, так что мы проиграли и эста- фету.

После всего произошедшего я видел Марка в раздевалке. Он склонился над раковиной, сжимая в кулаке очки для плавания. Он выглядел очень злым. Вокруг него будто бы образовалась грозовая туча, и мне вовсе не хотелось с ним разговаривать, потому что я понимал: он взорвется, что бы я сейчас ни сказал. Ему нужно было время, чтобы остыть.

В любом случае я не думаю, что он меня заметил, но я слышал, что он сказал, пока я пытался открыть свой шкафчик.

– Она все испортила, – сказал он. – Она понятия не имеет, как усердно я работал, и все это зря.

Я не знал, кем была «она». Марк никогда не говорил, что у него есть девушка. Я видел лишь то, что он много тренируется и много тусит на вечеринках. У него не было времени на отношения. Но, с другой стороны, он был весьма скрытным человеком. В том смысле, что он не был парнем, который ходил и рассказывал направо и налево, с кем спал, или что-то подобное.

Марк-Акула, боже мой. Я до сих пор не могу поверить в то, что его нет. И не могу поверить, что ему пришлось разбираться с такой кучей дерьма. Со всем этим грузом проблем я удивлен, как он не утонул раньше.

МАРК ДОЛЖЕН БЫЛ ПОБЕДИТЬ, потому что он всегда побеждал. Он тренировался все время. Я знала, что он был настроен серьезно, потому что я каждый день следила за ним в «Инстаграме». В последнее время он не выкладывал фотографии с вечеринок. Никаких пивных бутылок в потных руках, никаких смазанных лиц. И никаких фото с Табби. Складывалось такое впечатление, что ее вовсе не существовало.

В общем, Марк должен был победить, но он не завоевал ни медаль, ни прошел в финал. Он стал четвертым в своем заплыве, и на этом все. Все эти его тренировки не дали абсолютно никакого результата.

Вечером после чемпионата Табби пришла к нам вся в слезах. Моя мама впустила ее. Мама привыкла видеть Табби такой заплаканной. Иногда мне казалось, что ей даже нравилось видеть упавшую духом девочку, которую необходимо было утешить. Я никогда не позволяла маме видеть мои слезы. Табби для моей мамы была дочкой, которую она всегда хотела, но которой у нее не было. Она позволяла моей маме обнимать ее, гладить по спине и отпаивать чаем.

Но в тот конкретный день Табби нужна была я.

Она плюхнулась на мою кровать, приземлившись головой между моих подушек.

– Я очень сильно накосячила. Я во всем виновата. Марк меня ненавидит.

– Как он вообще может тебя ненавидеть?

– Я сломала ему жизнь, – ответила она. – Он сам так сказал.

– Он такое сказал?

Внутри у меня все сжалось от чувства вины.

– Он написал мне. Это одно и то же. Хотя нет, так даже хуже. Теперь у меня есть постоянное напоминание об этом.

– Где он тебе написал? Давай я удалю это сообщение.

Но Табби не дала мне свой телефон.

– Это я виновата в том, что он проиграл свой заплыв. У него голова была забита другим. Всеми этими дурацкими слухами. Каким-то образом они дошли до него. Я понятия не имею, кто ему сказал. Он же в колледже. Кому вообще потребовалось беспокоить его этой чушью?

Чертовы слухи. Клиника на Свонсон-роуд. Бейсболка. Собранные в хвост волосы, принстонская толстовка. Рев проезжающих мимо машин. Солнцезащитные очки, которые не полностью закрывают лицо. Солнце горячей ладонью прикасается к ее пояснице, будто толкает ее вперед и играет в догонялки с ее телом.

– Я знаю, кто мог ему растрепать, – сказала я, потому что мне не хотелось об этом больше думать. – Киган. Он здесь в отличие от Марка. Он за тобой следит и все ему рассказывает.

Табби хмыкнула.

– Глупость. У Кигана наверняка есть своя жизнь. Я не думаю, что ему интересно, что происходит между мной и Марком. – Она села и обняла подушку, прижимая ее к груди. – У меня такое предчувствие, что я скоро все потеряю.

– Я же говорила тебе, чтобы ты не… Ну, ты знаешь, – сказала я. – Я сказала, что справлюсь. Тогда ты бы не была во всем этом замешана.

Я ненавидела то, что все это было идеей Табби и что она с такой готовностью приняла на себя роль мученицы. В последнее время мне это вставало поперек горла, но я все равно шла у Табби на поводу.

– Я должна была это сделать, – сказала она.

Я хотела с ней поспорить: «Нет, не должна была. Ты сама так решила». Однако внезапно у меня не осталось сил на то, чтобы спорить с Табби. Особенно по этому поводу.

– Уверена, что Марк просто злится на себя из-за того, что проиграл в заплыве, и ему просто нужно время, чтобы остыть. Он, наверное, завтра уже извинится.

– Он никогда не извиняется. – Табби утерла глаза, и я поняла, что со слезами было покончено. Они уступили место чему-то более жесткому. – У него тот еще характер, Элли.

– Ты о чем? – спросила я.

Но Табби не успела ответить, потому что моя мама выбрала этот момент для того, чтобы постучать в дверь и принести нам горячий шоколад с ирландским кремом, ведь она же такая «классная» мама.

Я жалею о том, что не задала тот вопрос еще раз.

НУ ДА, Я СЛЫШАЛ про аборт от Марка. Он спрашивал меня, знал ли я что-нибудь об этом. Мне правда нечего сказать, разве что Табби следовало все ему рассказать. Он бы ее поддержал, ведь он любил ее. Он бы с уважением отнесся к любому ее решению и принял бы тот факт, что это ее тело и ее выбор.

В общем, мне больше нечего сказать по этому поводу.

ТАББИ ЗВОНИТ МНЕ из центра предварительного заключения. У них есть такая привилегия. Я представляю, как она стоит в очереди к таксофону, как в сценах из сериала «Оранжевый – хит сезона»[18]. Должно быть, она сходит с ума без своего iPhone. Я знаю, что я бы на стенку лезла без своего. Моя мама любит меня распекать за то, что у меня зависимость от телефона, но сама она не лучше, потому что постоянно сидит в блогах мамочек и играет в Candy Crush.