Пока смерть не разлучит нас - Кэролайн Грэм

— Воссоздать последние часы жизни жертвы — дело чрезвычайно важное, Кабс. Они все делают это. — Миссис Молфри указала большим пальцем за спину в сторону книжных полок. Одна из них целиком была забита белыми и зелеными томами. — И Далглиш, и Уэксфорд[36]. Тот самый, что много пьет. Он…

— Это имеет какое-то отношение к Алану Холлингсворту, мистер Доулиш?

— Да. — Кабби глубоко вдохнул. — Я как раз отворил дверь из кухни в огород, чтобы сорвать немного мяты к отварному картофелю, и тут услышал, как он открывает гараж.

— Когда это было, сэр? — спросил Трой, приготовившись записывать.

— Где-то около семи тридцати. Вечером в понедельник.

— Вы сказали «услышал», мистер Доулиш, — вступил Барнаби. — Значит ли это, что самого мистера Холлингсворта вы не видели?

— Да, не видел. Из-за живой изгороди. Но не могу себе представить, кто бы еще это мог быть.

— И он уехал?

— Точно не скажу. Я сразу вернулся в дом. А Элфрида смотрела телевизор без слухового аппарата и включила его на полную громкость.

— Ясно. Может, вы слышали, как кто-то возвратился?

— Что ж, знаете, думаю, слышал. Клясться не стану, потому что ночью звуки имеют странное свойство как бы перемещаться в пространстве. Никогда не угадаешь, откуда они исходят. Я уже почти заснул, когда услышал шум подъезжающего авто. Почти уверен, что оно остановилось у соседнего дома. И потом до меня донесся хлопок.

— Дверца машины хлопнула?

Кабби заколебался:

— Наверняка не скажу. Звук был… глухой. Думаю, машина уже стояла в гараже. Гараж оставался открытым, потому что он уехал в спешке.

— А не была ли это передняя дверь?

— Не думаю. Впрочем, я, как говорил, уже задремывал, так что не поручусь. А вот кухонная дверь открывается прямо к гаражу, так что, скорее, звук шел оттуда.

— Голосов не слышали?

— Нет.

— А слышали, как закрывались гаражные ворота?

— Это да, точно.

— Почему вы так уверены?

— Потому что они специфически жужжат, как все эти устройства с радарным дистанционным управлением.

— Можете уточнить, когда это происходило, мистер Доулиш? — поинтересовался сержант Трой.

— Попробую. Значит, так. В десять тридцать я обычно моюсь, готовлю себе какао и, пока пью его, некоторое время читаю, затем, помолившись, ложусь в постель. Стало быть, это происходило где-то между одиннадцатью и одиннадцатью тридцатью. Как правило, я быстро засыпаю.

«Оно и понятно», — заключил старший инспектор, обдумывая благостный, безгрешный склад жизни этого милого старика и сравнивая ее с той беспощадной круговертью, которая вот уже много лет, и не упомнишь сколько, увлекает его самого, швыряя безжалостно из стороны в сторону. Стоит ли удивляться, что сам он засыпает с трудом, да и то с помощью парочки таблеток или глотка чего-нибудь сорокаградусного.

— И больше вы не слышали никакого шума возле «Соловушек»? У входной двери?

Последнее было бы слишком большой удачей, и, разумеется, этого не произошло. И все же полученные сведения имели немалую важность. Холлингсворт, который, по всем данным, не покидал дома после исчезновения жены, отлучался на целых три часа, как минимум, в ночь своей смерти.

Это позволяло сузить интервал, в течение которого хозяин «Соловушек» распростился с жизнью, поскольку и речи быть не могло о том, что он подвергся нападению и был убит сразу по возвращении. Он явно беседовал с кем-то, кто предложил и налил ему выпить. Никто не вливал в него виски силой. Вероятно, он сидел и разговаривал с кем-то, кому доверял или кого, по меньшей мере, не имел причин бояться.

Правда, служить доказательством в суде показания мистера Доулиша не могли. Мало ли кто приезжал, уезжал и закрывал ворота гаража? Но пока, за неимением чего-то иного, Барнаби решил верить очевидному. В конце концов, очевидное очень часто оказывается истинным.

Сержант Трой спросил миссис Молфри, готова ли она подтвердить слова мистера Доулиша.

— Увы, нет. Я смотрела по телевизору «Таггерта». У меня, знаете ли, не хватает терпения ждать следующей серии, поэтому Кабби скачивает мне сразу три, чтобы я отвела душу.

Теперь, когда Кабби исполнил свою партию, он был отправлен на кухню. Барнаби целиком переключил свое внимание на миссис Молфри, которая смотрела на него с живейшим интересом. Сегодня ее щеки цветом напоминали розовый рахат-лукум под названием «Турецкий восторг», темные глаза сверкали. У старшего инспектора возникло не слишком комфортное чувство, как будто он вышел на арену в лучах прожекторов, и он решил напомнить ей о беседе в участке:

— Чуть позже сегодня мы собираемся поговорить с вашей парикмахершей. О ее несостоявшемся визите к миссис Холлингсворт. А также с молодой особой, которая у вас убирает.

— С Хизер? Вы найдете ее в муниципальном бунгало позади пивной, — подсказала миссис Молфри. — Вместе с кучей малышей от разных отцов и бойфрендом. Он играет на «харли дэвидсоне».

Трой перестал писать и от изумления раскрыл рот.

— Это такая гитара! — встрял Кабби, выглядывая из кухни.

— Сержант наверняка знает, — осадила его миссис Молфри. — У самого, небось, кровь еще кипит в жилах.

Чайник свистнул и заплевался, и Кабби поспешил скрыться в недрах кухни.

— Пустой он парень, этот ее гитарист, — продолжила миссис Молфри. — Я очень рада, старший инспектор, что вы серьезно отнеслись к исчезновению Симоны. Мои ближайшие соседи считают, что своим визитом в полицию я перешла все границы. Хотя чего от них ждать? Даже если начнется пожар, они скорее сгорят вместе с домом, чем осмелятся привлечь к себе внимание…

Она не упомянула Бренду. Значило ли это, что дочь Брокли вернулась? Или миссис Молфри вообще не знала о ее отсутствии? В любом случае, помня отчаянную просьбу супругов сохранить все в секрете, Барнаби от комментария воздержался.

— Я не могу не думать, что смерть Алана каким-то образом связана с исчезновением его жены. Вы не пробовали двигаться в этом направлении, старший инспектор? Или вы ждете результатов вскрытия?

«Ох уж эти любители детективов, смех да и только!» — подумал Трой, подхватывая блокнот, чуть не слетевший с колена. Он был в полном восторге от чудаковатой старой клячи и смотрел на нее во все глаза. Она казалась ему волшебным персонажем из сказки или забавной пьесы, представляемой для детей на Рождество. Недостает только черного кота и помела на длинной ручке. Трой уже воображал, как будет описывать Элфриду Молфри своей дочке перед сном. Он даже придумал зачин: «Давным-давно в чаще темного леса стоял не пойми какой домишко…»