Парадокс Севера - Виктория Побединская

— Тони!

— Берегись!

А потом мне в затылок прилетела подушка. Буквально выбив из меня дух, а с лица — очки. И я не успел понять, как получилось, что Полина запрыгнула мне на спину, попутно вовлекая Адель в бой, и вот они уже вдвоём, вооружившись подушками атаковали меня с двух фронтов.

— Ах значит так?

Я повалил сестру на матрас, принявшись щекотать, так что она согнулась едва ли не пополам от смеха.

— Хватит, — верещала она, отбиваясь от меня руками. — Адель! Адель, на помощь!

Секунда и мне прилетело уже пуховым мешком по лицу. Воспользовавшись моей заминкой, Поля, визжа и смеясь, ускакала в другую комнату. Я же, вывернувшись, схватил Адель, прижимая ее собой к матрасу.

— Попалась! — Сжал ее запястья одной рукой, второй легко ущипнул под ребрами, заставляя рассмеяться, судорожно хватая ртом воздух.

— Нет, Антон, хва… хватит, — уворачиваясь от моих пальцев, смеялась она. Впервые за последние сутки. — По… пожалуйста.

Я остановился, убирая руки, все еще не вставая и опираясь на локти, глядя на то, как она пытается отдышаться. От слез тушь под ее глазами размазалась совсем слегка, и девушка принялась теперь ее пальцем.

Вдруг сбоку щелкнула камера. Мы одновременно повернулись.

Улыбаясь во все зубы, Полина сфотографировала нас, всклоченных и красных от смеха, в куче перевернутых подушек и одеял.

Адель растерялась.

Откашлявшись я встал, поправляя покрывало. И произнес:

— Ну что? Диснейленд?

Мысли кружились в голове, пока такси несло нас на другой конец города.

— Так как это встреча неформальная, никто не будут приличия соблюдать, — перед выходом сказал мне Север. — На тебя без зазрения совести будут смотреть и оценивать. Так что веди себя соответственно.

— Соответственно чему? — переспросила я.

— Статусу.

Точно! Сегодня ты будущая жена ходячего ледника зоны вечной мерзлоты. Соответствуй!

Легко сказать. 

Таксист привез нас к одному из клубов, в котором я разумеется никогда не была раньше. Максимум наших с бабушкой вылазок в Калининград был театр. Я вытаскивала ее на различные постановки, когда приезжали труппы из столицы, но ни разу не была здесь ночью.

Город сиял огнями. У входа нас уже встречали люди Ахмета.

Мы неохотно сплели руки, пока одна из официанток провожала нас к vip-зоне. Север наклонился к моему уху и прошептал:

— Да и еще, забыл напомнить…

Я выпрямилась во все свои сто шестьдесят два сантиметра, уже готовая зарядить ему промеж глаз, ибо еще по дороге мы успели три раза поругаться из-за его бесконечных указаний, тычков и придирок: «Не кусай губы», «Господи, что за вульгарщина?», «Да не закидывай ты ногу на ногу», «Снова ругаешься как сапожник?», «Ещё раз покажешь мне язык, когда я отворачиваюсь, клянусь, я тебе его откушу» и под конец обещание, что его рука не отлипнет от моей спины, чтобы я не стояла как собака сутулая.

К концу пути мы готовы были накинуться друг на друга, и если бы кто увидел нас со стороны, подумал, что страсти между нами кипят нешуточные. Вот только растерзать друг друга мы хотели вовсе не в постели.

— Знаешь, что Север… — Хотела уже разразиться я тирадой, но он перебил внезапно мягко:

— Виктор. Ты должна звать меня по имени.

Его голос был тих, ломая первое правило. Провозглашая тайну, разделенную на двоих, произнесенную шепотом в темноте коридоров.

Он смотрел на меня. Я на него. Стоя так близко, что я могла бы сосчитать ресницы.

— Виктор, — повторила я, почему-то ожидая, что за этим снова последует очередное саркастичное замечание. Но он едва заметно улыбнулся.

А потом кто-то окликнул нас:

— Север, какими судьбами?

Незнакомец шел к нам навстречу в распахнутыми объятьями и широкой улыбкой на лице. Парни поприветствовали друг друга, Северов что-то ему сказал, тот рассмеялся, похлопав его по плечу.

— Идемте! — и он повел нас дальше мимо танцпола к столу, скрытому от основного зала темно бордовой перегородкой. На черных диванах перед полукруглым столом уже сидели несколько парней со своими спутницами. Одного из них я уже знала.

— Молодец, что пришел, — произнес Ахмет, самодовольно ухмыльнувшись, и пригрозил пальцем. — Но я о твоем поступке не забыл.

— Это всего лишь бизнес, — равнодушно ответил Север. Я чувствовала, как в непроницаемом холоде его зрачков прятался огонь, не выпускаемый из клетки. — Разве нет?

— Как знать, Север, как знать.

Что за давние счеты у этих двоих?

Ахмет развернулся корпусом к одной из девушек, пересадив ее к себе на колени. И совершенно не смущаясь, потянулся к другой, оставив на ее губах поцелуй. Меня аж передернуло.

— Молчи, — чуть наклонившись, прошептал Север. Он стоял сзади, все еще сжимая мою руку. — Если что-то настолько тебя шокирует, приводит в замешательство и гнев, даже если хочется убить кого-то, молчи. И не думай. Мысли порождают действия. Чаще всего глупые и опрометчивые. Обдумаешь после, когда успокоишься.

Такого внезапного совета я не ожидала. Удивительно, но Северов будто знал, что я испытывала внутри.

Реагировать быстрее, чем думать, — так я всегда жила. И впервые задумалась, может и правда зря? 

— Тебя сейчас от возмущения разорвёт, — ухмыльнувшись, добавил он.

— Вовсе нет!

— А то я не вижу. 

Внезапно тот парень, что встретил нас первым, протянул руку.

— Давид, — произнес он. — А ваше имя?

— Диана, — улыбнувшись, ответила я и, следуя приглашению, опустилась на мягкий диван рядом с одной из девушек. Всего их было пятеро. Кто из них кому приходился, сказать было сложно, так что, следуя совету, я старалась вести себя настолько тихо, насколько это возможно и просто наблюдала.

— Слухи не врут? — произнес один из парней, обращаясь в сторону Северова.

— Нет, — вместо него ответил Ахмет. — Кое-кто в этот раз настроен более, чем серьезно.

— И как же ты, Диана смогла сделать то, что другим не удавалось? Признайся, чем ты так покорила Севера, что он со свободой решил расстаться?

— При первой встрече дала ему по лицу, — выпалила я, не придумав ничего более правдоподобного. Бабушка всегда говорила, хочешь удивить людей — говори правду.

Парни дружно засмеялись.

Север бросил на меня взгляд из-под густых бровей. Он сидел напротив, молча наблюдая. Не сводя с меня взгляда.

— А она боец, — усмехнувшись на одну сторону произнес Давид, кивнув другу. — Маленький, но боец.