Парадокс Севера - Виктория Побединская

Уголки глаз Северова чуть прищурились.

— Я занимаюсь фехтованием, — быстро произнесла я, опуская взгляд, потому что эти гляделки уже явно затянулись. — Это единственный вид спорта, который уравнивает соперников. Я могу быть на двадцать сантиметров ниже и легче, но это не помешает мне победить.

Не знаю, для кого предназначалась эта речь. Для компании, на которую мне было плевать или для Северова лично. Только я обратила внимание, что остальные молчали, а говорила лишь я одна.

— А дальше дело за малым: выманить противника из обороны, заставить его открыться и захватить врасплох.

Глаза в глаза.

— Ну надо же, — воскликнул Давид, обращаясь к Северову. — А девчонка-то с характером.

— Еще с каким, — смакуя каждое слово, ответил Север и слегка пригубил напиток, который держал в руке. Он не пил. Скорее вид делал. 

— Ты же знаешь, как я люблю своенравных, — медленно произнес он.

Глаза в глаза.

— Детка, иди сюда, пусть они вместе сядут, — скомандовал Ахмет. Очевидно Детка, что сидела напротив, была еще одной его девушкой. — Диана, садись к нему.

Ахмет спустил ноги, лежащие до этого на соседнем диване и худенькая девчонка втиснулась с ним рядом.

Я посмотрела на Виктора. Он как и обычно был чертовски спокоен и уверен в себе. Возможно мне показалось, но в глазах чужих спутниц зажегся огонек ревности, потому что несмотря на то, что я проигрывала большинству из них внешне, все взоры были обращены в мою сторону.

Повисла небольшая пауза, пока мы пересаживались. Диван оказался узким, так что теперь мы вплотную соприкасались бедрами. Север вальяжно закинул руку на спинку позади меня, кончиками пальцев свободно касаясь моего оголенного плеча.

Официантка дважды сменила бокалы и легкие закуски. Девушки молчали, периодически наклоняясь друг к другу и о чем-то шушукаясь. Было ясно, они все хорошо знакомы. Парни обсуждали какие-то дела. А от музыки, клубов дыма, валивших от расположенных повсюду кальянов уже начинала болеть голова.

Рука Севера окончательно переместилась на мое плечо, что в нынешней обстановке уже даже не напрягало. Хотелось домой.

Пока остальные отвлеклись, он прочитал что-то на своем смартфоне, а потом повернулся в мою сторону.

— Твой друг вернется в академию через пару недель. Я договорился с деканом. После того, как «пройдет практику» в больнице, — один из его локтей стоял на столе, также как и мои оба, так что со стороны могло сложиться впечатление, что мы специально склонились друг к другу поближе.

— Ты правда договорился?

— Разумеется. За кого ты меня принимаешь?

Я принялась загибать пальцы:

— За того, кто держит в своих руках целый ученический городок, кто всегда получает то, что хочет, не гнушаясь ни чем, кто…

— Хорошо, хорошо, я понял, — улыбнулся он.

Поболтав трубочкой в безалкогольном коктейле, я спросила:

— И как тебе это удалось?

— Подумай, ты ведь девочка сообразительная.

— Свои рычаги влияния? — предположила я. — Ты ведь всегда принуждаешь людей делать то, что они бы не стали.

— Разве я к чему-то тебя принуждал?

На это было сложно что-то возразить. Повисла тяжёлая пауза, а потом я тихо произнесла:

— Спасибо.

— Я же пообещал.

Вот так, как обычно коротко.

— Люблю эту песню, — громко сказал Давид, склоняясь над краешком бокала. И тут же ставя его обратно на стол. — Одолжите мне одну из своих спутниц.

Его взгляд упал на меня, и я почувствовала, как пальцы Севера сжимаются на плече крепче.

— Виктор, позволишь?

— Разумеется, — ответил он. Но потом все же добавил: — Увижу, что лапал, убью.

Все рассмеялись. Вот только мне показалось, что в интонациях его не было ни доли шутки.

Парень подал мне руку, и отвел в сторону, туда, где по полу вились клубы искусственного дыма, а музыка играла настолько громко, что приходилось почти кричать, чтобы услышать друг друга.

— Ты выглядишь так, словно тебя что-то беспокоит, — наклонившись произнес Давид. Мне нравилось, что он сохранял почтительную дистанцию. Но даже отсюда я могла видеть цепкий взгляд Виктора, как ястреб следившего за нашим танцем.

— Просто немного устала, — ответила я. — Долгий день. Много незнакомых людей.

К этому моменту большинство сидящих за столом разошлись, так что в кабинке остались лишь Виктор с Ахметом о чем-то беседуя.

— Могу спросить тебя, — решила попытать удачу я. Из всех присутствующих Давид казался наиболее адекватным и дружелюбным. — Что за конфликт произошел между этими двумя?

Парень цокнул, покачав головой.

— Думаю, тебе стоит у самого Северова спросить.

— Виктор не любит говорить на эту тему, — нашлась я, заглядывая в глаза новому знакомому. Он был гораздо ниже моего спутника, так что, в некоторой степени, общаться нам было проще.

— Это связано с тем нападением, — не особо охотливо ответил парень. — Семья Ахмета очень хотела заключить сделку с отцом Севера, и все произошло аккурат в день его им отказа. Алиевы клялись, что их семья непричастна, но что-то там мутное очень дело.

Нападение?

— Насколько я знаю, они уладили формальности. Но некий холодок с тех пор все равно присутствует.

Я посмотрела на стол. Виктора не было, зато Ахмет уверенной походкой направлялся в нашу сторону.

— Дав, девчонки приехали! — крикнул кто-то из парней за моей спиной. Давид широко улыбнулся.

— Вынужден вас оставить, — произнес он. — Иначе моя девушка сожрет меня с потрохами. — Он наклонился ближе и прошептал на прощание: — Не позволяй ему себя сломать! Ты очень красивая, Диана!

Давид ушел. Я хотела вернуться за столик, но мне преградили путь.

— А где Сев… Виктор? — насторожено спросила я, едва не запнувшись на его имени.

— Вышел позвонить. Я могу составить тебе компанию, пока его нет, — произнес Ахмет и, не спросив разрешения, занял место своего друга. Заключая мою ладонь в свою. Вторую опуская на талию. — Как тебе у нас?

— Слишком шумно, — не задумываясь ответила я. — И накурено.

От парня пахло сигаретами и виски, и я постаралась отодвинуться как можно дальше, вот только сделать это мне не дали. В его руках я чувствовала себя как в тисках.

Я не знала, как отвращение от прикосновений было связано с аварией. Но каждый раз, когда меня хотели тронуть против воли, тело кричало. Слишком много страха. Слишком много боли. Слишком много чужих рук, эту боль доставляющих.

Паника.

Я обернулась. За столом теперь сидело четверо девушек, одну из которых Давид усадил к себе на колени, увлекая в поцелуй. Трое оставшихся смеялись, склонившись над телефоном. Виктора и остальных парней нигде не было.