Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев

за что попал, кого знаешь. Ну и такие вопросы с подвывертом: а че, жена есть? Да, есть. Че, любишь свою жену? Люблю. А че, лизать-то ей любишь, было когда-нибудь такое? Ну да, было. Ну все, в петушиный куток.

На моей памяти за такое не спрашивали. Все мы в сексе разные, и вряд ли кто-то будет об этом распространяться – знают же, что это косяк. То есть такое если и было, никогда нигде не всплывало. Ни одна девушка и ни один парень в здравом уме не пойдут об этом рассказывать. Они бы потеряли все сразу.

К своей девушке отношение отличнейшее. К чужим по большей части просто с молодежным интересом относились. Это какая-то статья, которая особо никогда не регламентировалась. У всех были свои девушки, все встречались, провожали. Если она жила в другом районе, когда ты ее провожал, к тебе обычно сразу подходили местные, интересовались, кто че, какого хуя тут делаешь. Представляешься: парни, вот такой-то, тут вот девочка моя, короче. Все, вопросов нет, все знают, что она твоя подруга.

1966 г.р. Дима Казанский

Участник группировки «Тукаевская» с 1979 по 1984 год

Шансонье

События, которые я описываю, происходили с 1982 по 1984 год. Много судеб женских попорчено было, я лично знал тех (не буду на личности переходить), кто пускал под хор [99] так называемый и кого пускали. Я никогда не был на занятиях подобного рода, никогда не участвовал, мне это противно было. Но многие мои знакомые не чурались этого. Многих нет уже, но многие живы и здоровы, одного даже сегодня видел. Многие из тех девчонок стали бабушками, когда встречаю, некоторые делают вид, что незнакомы, некоторые до сих пор пацанов проклинают, у многих психика надломлена, кто-то спился, кто-то покончил с собой.

Есть девятиэтажка на улице Татарстан, крайний подъезд со стороны улицы Каюма Насыри. В доме напротив жили мои бабушка и дедушка. Когда я бывал у них, частенько рядом видел очередь пацанов. Проходя мимо, я прикалывался, мол, кого на этот раз? Мне отвечали: «Не знаю, вставай, крайним будешь». Я уходил сразу же, конечно. Самое удивительное, что многие девчонки добровольно шли на это, что ими двигало – не знаю. Опять же, у тех, кто занимался этим добровольно, сейчас все неплохо, все правильные стали, мама не горюй. Это волшебное место на чердаке подъезда окрестили «Эрмитаж».

1970 г.р. Роман Лебедев

Состоял в группировке «Тельмана Рабочий Квартал» в 1980-х, после армии работал в милиции

Криминальный журналист, сценарист

Года до 1988-го, дальше я не знаю просто, нельзя было ходить с недевственницей. И когда пацан знакомился с девушкой, он имел право проверить, девочка она или не девочка. Проверяли единственным образом – проходит или не проходит. Половина этих проверок заканчивалась тем, что всё рвали. Пока девочка ходит с этим пацаном, она неприкосновенна, она его девушка. Как только он ее бросает, она становится так называемой ебучкой. И ее имеет право поиметь любой пацан и даже не пацан. У нее после этого нет никаких прав. Я про это знаю с 1985 года. До этого это как-то мимо меня проходило. Когда я пришел из армии в 1990 году, с большой радостью обнаружил, что этого больше нет. И этой фигни не было нигде: ни в Кривом Роге, ни в Люберцах, ни в Ульяновске. Нигде. Это даже не уголовное – у уголовников с сексом по-другому.

Майский [100] жил на моей улице, у него была девочка с 29-го дома, все знали, что это его девочка, он ночевал у нее. Но он на ней в итоге и женился и вроде женат до сих пор, дедушка уже давно. То есть у них все хорошо получилось, реальная любовь. Но были девушки, которые в такие страшные ситуации попали. Знаю одну, которая из дома не могла выходить. Ее бабушка провожала в школу и встречала из школы, потому что ее могли подловить [101]. Это было в девятом классе. А существование неких общих девочек, которые тусуются с пацанами и дают всем кому попало, я считаю легендой. Я никогда о таком в то время не слышал. То, что я рассказал, точно было, в моей памяти осталось как некая абсолютная дикость.

1973 г.р. Василий В. (имя изменено)

Состоял в группировке в 1980-х

Были групповые изнасилования. По кругу пустили – и всё, жизнь у нее сломана. В центре был целый рассадник мест, где можно было выцеплять баб: техникум легкой промышленности, кулинарный, 36-й швейный, 42-й на Сайдашке. Техникум легкой промышленности всегда называли техникумом легкого поведения.

Если девушка берет в рот, с ней нельзя пить из одного стакана. Естественно, пробивали, прежде чем ходить с бабой: «Как с прошлым?» Классические понятия зоны. На Баумана как-то одна говорит – куда хотите, только не в рот, лучше убейте. Меня там не было, это по рассказам.

«Общие» девочки были на всех улицах, обычно вафлерши. Скрывались они. Если вафлерша, ее выцепляют из сучка [102], да и вообще везде. Если пацан бабу бросил, она может остаться порядочной и даже ходить с другим пацаном с улицы. Но если он крикнет, что она вафлерша, жизнь у нее будет сломана. В общем, все по понятиям.

Фаина А.

Жительница Казани

В заведения одним, в смысле без своего молодого человека, лучше было не ходить. Чревато последствиями. Раз пришли, значит, снимаются. Отношение соответственное. В то время многие девушки и я тоже носили лезвие в платочке. На случай, если силком в машину будут сажать: пинок в живот, согнулась и в салон. А если резанешь по руке, юшку увидят, под жопу пинка дадут, зато с собой уже не увезут. Не мое ноу-хау, если что. Один раз так сделала неудачно, сухожилие задела: хотели в машину посадить, сказали, ящик водки есть, трахаться поедем. Пришлось так сделать, уехали.

Я встречалась с Ренатом Ружьё [103]. Окружение у него было, прямо скажу, бандитское. Они часто в Москву ездили, говорили, Арбат держали. А в Питере у него был выкуплен целый этаж для жизни, в аквариуме рыбы кровожадные – пираньи. Поймала его машину на Профсоюзной где-то в 1989-м, получились серьезные отношения. Был нещедрый, но по-своему любил. Называл «кечкенә» [104]. Мог на руках через невысокий забор перенести. Но с ним было страшно – от его окружения. Хотя я считалась