Клинок ведьм - А. К. Малфорд

ноге ястреба, и достал крошечный свиток и похожую на иглу свинцовую палочку. Дрожащими, неуклюжими руками он поднес палочку к губам и, зажав ее между зубами, что-то нацарапал на бумаге. Кое-как засунув ее обратно в колбу, Ренвик наконец закрыл крышку и поднял руку. Эхирис взлетела в серое небо.

– Что ты написал? – Руа смотрела, как ястреб исчезает в спустившихся в долину облаках.

– Что мы выжили и ищем укрытие, – ответил Ренвик. Он поплотнее обхватил себя руками и засунул негнущиеся пальцы под мышки. – И что завтра встретимся с ними в городке.

– Завтра?

– Мы сбились с пути. Путь через лес будет вдвое длиннее. Нам нужно укрыться и пережить эту ночь. – Ренвик с отчаянием взглянул на темнеющее небо. Они потратили большую часть дня, чтобы добраться до Рэвенпорта. А теперь на них надвигалась зимняя ночь. – Если хочешь провести ее в промерзшей одежде, так и быть. Я заберу твой труп утром.

Не дожидаясь ее, Ренвик повернулся и зашагал вниз по склону. Руа понимала, что заслужила его гнев после того, что сделала. Это было чудо, что они остались живы – не говоря о том, что даже могли ходить.

Снег таял в мокрых сапогах, пока она пробиралась через лес. Все тело напрягалось, чтобы удержать ее в вертикальном положении на неровной дороге. И мышцы то пронзало молниями ноющей боли, то обволакивало сладким онемением. Руа надеялась, что подобная прогулка согреет ее. Против воли изо рта вырвался звук, похожий на хныканье. Ей так хотелось тепла.

Ренвик остановился впереди, словно прислушиваясь, идет ли она за ним. Как только она приблизилась, он снова сорвался с места. Их дыхание плавало в серых сумерках, словно туман.

В долине показалась замерзшая бирюзовая река, а за ней – сужающееся устье пещеры. Руа боролась со сном, надеясь, что ее хватит хотя бы на несколько минут. Она вытягивала из себя последние силы, чтобы оставаться в сознании и не поддаваться холоду.

Сон – вот все, чего хотел ее измученный разум.

Напрягая глаза, она искала следы на рыхлом снегу, но их не было. Пещера оказалась заброшена. Осторожно ступая по льду, Руа продвигалась вслед за Ренвиком.

Раздался скрежет, и сапог пробил лед. Она затаила дыхание, пытаясь выдернуть его, но ледяная вода уже наполнила обувь. Однако жжения Руа не почувствовала – ноги давно промокли от талого снега. Под лед ушел носок сапога, и она не могла вытащить его так же, как он вошел. Замерзшая конечность не слушалась.

Руа наклонилась, чтобы пробить более широкое отверстие во льду, но Ренвик крикнул:

– Не надо! – И скользнул обратно к ней. – Так ты сделаешь лед еще более ломким. – Наклонившись, он схватил Руа за икру, согнул ее лодыжку и вытащил сапог через отверстие, которое сам же и проделал. – Я не собираюсь прыгать за тобой в ледяную воду.

Это был бы идеальный конец – выжить в лавине и утонуть в ледяной реке.

Хромая по слякоти и пробираясь в пещеру, Руа думала о том, что костер ей нужен как никогда. Если она не снимет мокрый сапог, то к утру у нее не будет пальцев на ноге.

Раньше в этой пещере явно кто-то жил: по полу были разбросаны пыльные подстилки и одеяла. Круг из обугленных камней лежал в задней части пещеры, где расщелины в скале выходили на открытый воздух. Это было идеальное место для костра – так дым вытягивало из пещеры.

По всей территории валялись куриные кости и стебельки растений. Сюда притащили большую ветку, некоторые мелкие сучья уже спилили. Еды тут не найдется, но по крайней мере, не придется искать сухие дрова. Руа поблагодарила Луну за воров и мародеров.

Она уперлась в сук сапогом и отломила ветку от ствола, затем переломила через колено и бросила палки в кострище. Она делала это снова и снова, пока Ренвик дрожащими руками пытался высечь иску из кремня на кучку хвороста. Появление первой вырвало из груди Руа долго сдерживаемый вздох. Скорее всего, они все же смогут пережить последствия ее недавней ошибки.

Теперь, когда их не бил ледяной ветер, тело Руа трясло в болезненных спазмах. Восстановление после переохлаждения будет малоприятным. Если бы она была ведьмой, вряд ли пережила бы падение. И Руа впервые почувствовала благодарность за то, что она – фейри. Возможно, это спасло ей жизнь.

Когда она сложила достаточно поленьев в костер, то стряхнула с себя мокрые сапоги. Схватившись за застежку мантии, посмотрела на Ренвика и сказала:

– Раздевайся. – А затем стянула тунику через голову.

Настойчивость в ее голосе заставила его улыбнуться.

– Никогда не думал, что услышу от тебя нечто подобное, – усмехнулся Ренвик и повесил свою мантию на выступ.

– То, что ты сейчас дразнишь меня, означает, что ты не так уж замерз. А вот я – да, – прорычала Руа, засунув большие пальцы в брюки.

Ренвик скользнул взглядом по ее полуобнаженному телу – даже несмотря на то, что его била дрожь, в глазах загорелось желание. Он присел, схватил с пола одеяло и встряхнул. Подойдя к Руа, он обернул его вокруг ее плеч и кивнул на костер:

– Давай, грейся.

Ветхая ткань терлась о ее исцарапанную кожу.

– Снимай свою одежду и иди ко мне греться, иначе ты умрешь. Сейчас же, – приказала Руа. Она не хотела позволить им обоим умереть из-за его напускной скромности. Губы Ренвика все еще были синими, руки дрожали, хотя казались довольно подвижными. К ночи от холода он околеет.

Ренвик усмехнулся и кивнул, а Руа легла на тонкую подстилку у костра. Жар пламени обжигал кожу, и она чувствовала, словно миллион крошечных иголок вонзились в нее одновременно. Она зажмурилась, когда тепло коснулась лица. Ее охватила усталость, и тело расслабилось после бесконечных спазмов.

Внезапно сквозь полудрему она почувствовала, как прохладное тело прижалось к спине, а затем сверху ее накрыли еще одним одеялом. Мускулистая рука Ренвика обхватила ее талию и притянула к себе, его нос и губы зарылись в ее волосы и уткнулись в шею. Он глубоко, сонно вздохнул. Руа почувствовала, что его мышцы ожили, как и ее, – их оживило ее тепло. Разум был слишком далеко, чтобы понять, что это значит, а вся энергия была направлена на то, чтобы согреться и остаться в живых.

– Прости, что чуть не убила тебя, – прошептала Руа в темноту. На мгновение она засомневалась, произнесла ли это вслух или же только подумала.

Теплое дыхание защекотало шею.

– Почему-то у меня такое чувство, что ты еще не раз извинишься передо мной.

Она