Тот, кто виновен - Себастьян Фитцек

– Это люди, с которыми вы разговаривали, Фрида. Наемные убийцы. Они схватят вас и убьют, как собираются поступить и с Йолой.

– Вы разыгрываете меня.

– Нет. А вы думаете, зачем вас так долго держали на проводе? Чтобы вы не смогли сбежать!

– Сбежать? От кого?

– Это я объясню вам позже, когда вы будете у нас. У вас есть еще тридцать секунд.

Фрида услышала гудок автомобиля и посмотрела в ту сторону. Метрах в ста вторым рядом парковался «смарт». Рядом стоял БМВ с низкой посадкой, из которого высунулся темноволосый, южного вида мужчина и дико жестикулировал водителю «смарта», вероятно, возмущаясь пробке, которую тот спровоцировал.

Но на гудок нажал не водитель БМВ, а тот, кто сидел в автомобиле за ним, а это был – если Фрида не ошибалась – зеленый пикап.

– Что мне сейчас делать? – спросила Фрида, начиная паниковать.

Мотор взревел. Она увидела, как пикап подал назад, потом повернул налево через разделительную полосу и поехал в обратном направлении.

– Это он! Он меня увидел. О господи, он едет прямо на меня! – закричала она в трубку. – ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?

– Не волнуйтесь. Мы об этом позаботимся, – спокойно ответил голос.

Концерт клаксонов делал их разговор почти невозможным.

Пикап!

– Как? Как вы собираетесь это сделать, он почти уже рядом со мной!

– Видите остановку такси, вниз по улице у следующего блока домов?

Она обернулась:

– Да.

– Садитесь в предпоследний автомобиль. Но поторопитесь.

Фрида повернулась обратно. Увидела, как из пикапа вылезли двое мужчин в темном. Бросила трубку и сделала то же, что и ее преследователи: она побежала.

Спасая свою жизнь.

МАКС

Нас вытащили из автофургона и повели, как скот на убой, идти пришлось вслепую: на головах у нас по-прежнему были льняные мешки, которые терлись о лица, как наждачная бумага.

По моим ощущениям, наш путь лежал через затхлые подвальные своды. Так как руки были скованы наручниками спереди, Спук и Виола подхватили нас под локти и помогли спуститься по пружинистой металлической лестнице, правда, на предпоследней ступеньке я чуть было не поскользнулся.

Много раз останавливались и слышали скрежет, за которым следовал скрип: как будто сначала отпирали засов, а затем открывали тяжелую металлическую дверь.

– Вы из клуба любителей крыс или типа того? – спросил Космо с наигранной беспечностью, после того как мы спустились по второй лестнице. – Или почему ваш клубный дом находится в канализации?

И правда, все сильнее пахло сыростью и затхлостью.

– Молчать! – приказал Спук, и его голос отдавался эхом, как в церкви.

После того как мы получили указание переступить через высокий порог, я услышал, как за нами захлопнулась дверь. Затем меня схватила чья-то рука, ведомый ею, я прошел несколько десятков шагов вперед, пока под колени мне не подсунули стул. Тогда наконец-то с головы у меня сорвали мешок.

Интуитивно я закрыл глаза в ожидании, что меня ослепит свет, но делать это было совсем не обязательно. Помещение размером со спортивный зал, в центре которого я сидел, было освещено, как коктейльный бар. Сумеречный мягкий приглушенный свет заполнял пространство вокруг меня, как шелковистый дым.

– Добро пожаловать, – услышал я за собой голос.

Попытался повернуть голову и тут понял, что не вижу нигде Космо. Спука и Виолы тоже не было.

– Я хочу поговорить с вами наедине, – подтвердил мое опасение голос.

В поле моего зрения появился маленький мужчина с залысиной и брюшком. Глаза прятались за дешевыми, слишком большими для его каплевидной головы очками, левая дужка которых была склеена лейкопластырем. Общее жалкое впечатление усугубляла его неопрятная одежда: вытянутая желтоватого цвета трикотажная кофта с кожаными заплатками на локтях, плохо сидящие широкие штаны, какие, наверное, были модными в восьмидесятых годах прошлого века. Он находился в том возрасте, когда уже сложно сосчитать количество свечей на именинном торте, полагаю, где-то за пятьдесят. Самой заметной отличительной чертой была его мощная нижняя челюсть.

– Вы Фиш? – спросил я его.

Он весело моргнул, снял очки и начал церемонно протирать их подолом футболки, которую носил под кофтой и надпись на которой, вероятно, повеселила бы Тоффи. «Я никого не дискриминирую. Я ненавижу всех».

– Да, меня так называют, – сказал он и пододвинул себе табуретку.

– Почему? – поинтересовался я, словно считал нормальным сидеть вот так со связанными руками напротив незнакомого мужчины в каком-то бетонном бункере, потому что мое настоящее местонахождение было не что иное, как бомбоубежище: вышиною с дом, со стальной обшивкой, с голыми серыми стенами и такими же полами.

– Вы когда-нибудь видели рыбу с закрытыми глазами? – ответил он вопросом на вопрос.

Я помотал головой.

Йола наверняка бы вежливо просветила его: «У рыб нет век, идиот», но я сдержался.

Мужчина дружелюбно улыбнулся:

– Ну вот и меня никто еще не видел спящим. Отсюда и мое прозвище.

– Тогда я не завидую вашей сексуальной жизни, – ответил я.

Его лицо помрачнело.

– Думаю, в настоящий момент вам стоит поменяться жизнью с любым, кто будет предлагать.

Я невольно кивнул. Мужчина был прав.

Мою дочь похитили, я сам сидел связанным в каком-то бетонном ангаре и общался с незнакомцем, про которого до сих пор знал только, что у него плохой вкус в одежде и бессонница.

– Где Йола? – спросил я его, хотя и знал, что он не ответит. По крайней мере, не прямо.

– Не здесь.

– А где это здесь?

– Официально? – Он снова надел очки, из-за чего его глаза стали абсурдно большими, как у диснеевских героев. – Бывшая подземная больница. Построена во времена холодной войны, чтобы лечить вероятных жертв радиационного облучения. Бомбоустойчивая и безопасная в случае выпадения радиоактивных осадков. После объединения Германии была брошена, как и многие бункеры, туннели и бомбоубежища города. Сегодня больница запущена, по крайней мере с виду. Неофициально мы устроили здесь внизу наш клубный дом. Условия идеальны: покинутое, уединенное помещение, телефон не ловит, прослушать невозможно.

Я моргнул и заметил, что мой левый глаз снова слезится. Я понятия не имел, как давно это началось.

– Ваш клубный дом? – переспросил я. – Полагаю, вы не захотите открыть мне, что это за клуб, верно?

Мужчина, который называл себя Фишем, помотал головой и задал встречный вопрос: