Рожденная Огнем - Светлана Леонидовна Иванова

— А скажите, любезная, — я выловила ее руку, огребая тяжелым тазом по пальцам и заканчивая фразу уже хрипящим шепотом. — Переночевать есть где?

— Нет, — отрезала женщина, разворачиваясь и уходя в дом. Со слезами на глазах я взглянула на эльфа, демонстрируя сразу пять отбитых железным тазом пальцев. Тот лишь улыбнулся и пожал плечами. Решено было остаться в близлежащем лесу на ночь, а с утра попробовать себя в поисках пропавшего неделю назад мага. Ну, или того, что от него оставили дикие звери. Мы отошли на почтительное расстояние от негостеприимной деревни, чтобы костер не привлекал излишнего внимания, и расположились недалеко от журчащей реки. Не пожелав опробовать воду, где еще недавно стиралось грязное белье, эльф нашел где-то родник и подвесил заполненный котелок над огнем, закидывая душистые травы, наполнившие свежесть леса новыми нотками. За последние дни пришлось спать на земле ни один раз, ведь, как объяснял эльф, его казна не бездонна, а вскоре и мешка, обещанного за мою голову, станет недостаточно, чтобы расплатиться со всеми долгами. Поэтому принесенные из леса еловые ветки, сваленные у костра, уже не казались мне чем-то страшным и неудобным, и я просто постелила на них покрывало, таящееся в одной из чересседельных сумок, и привычно завернулась в него целиком.

— Эй, Лис, спишь?

— Сейчас назойливый комар умолкнет, и сразу буду. А не умолкнет сам, придется помочь.

— Мне все-таки покоя не дают твои слова… О женщине, из-за которой тебе пришлось покинуть Сирос-Дир, — я осторожно приподнялась на локтях, вслушиваясь в мерное течение реки и шелест потревоженных ветром листьев.

— Ты ведь не отстанешь? Я отрицательно покачала головой, но Фьеллис не мог этого увидеть, лежа спиной к костру и ко мне. Эльф надолго замолчал, и казалось, даже перестал дышать, но все же заговорил снова.

— Когда-то я был молодым и наивным. Верил, что где-то ждет светлое будущее и любовь, ради которой можно пожертвовать всем. Но потом пришла война, — шепнул Фьеллис. Пришлось максимально напрячь слух, чтобы не упустить ни единого слова. — Мой первый опыт в бою был просто ужасным. Полегло столько наших товарищей, и лишь треть смогла вернуться домой, к семьям. Я не смог защитить тех, с кем сражался бок о бок, своих братьев по крови, и чувствовал себя просто мерзко. Именно тогда я решил, что не достоин стать счастливым, полностью посветив себя войнам. Я был просто жалок. И тогда же встретил ее. Ту, чья улыбка могла растопить сердце любого, но досталась мне. Она каждый день твердила, что все достойны счастья, и я не являюсь исключением. И в какой-то момент мне захотелось поверить в это. Неудивительно, что я влюбился в это невинное создание. Сейчас-то я понимаю, насколько глуп был тогда… Послышался нервный смех, и мне стало немного страшно за душевное состояние друга. Стоило ли ворошить прошлое, что он так старался скрыть? Голос эльфа, поначалу бывший то грустным, то нежным, когда он говорил о таинственной девушке, звучал насмешливо и дерзко.

— Я всегда думал, что она мечтала о семье и детях. Но я постоянно пропадал на поле боя, оставляя ее в одиночестве. А потом, после того, как война разделила народы и заставила выбирать эльфов на чьей стороне они хотят находиться… — Фьеллис снова усмехнулся.

Последовавший за этим долгий вздох был слишком вымученным. — Только тогда я узнал, что она не так невинна, как я себе представлял. И почему я всегда видел ее в ангельском обличии, окруженную цветами?

Она оказалась сущим демоном, что на дух не переносил людей! Как оказалось, единственным, что ее не устраивало в том, что я ухожу сражаться, это то, что она не идет вместе со мной! Являясь дочерью потомственных воителей, из поколения в поколение передающих свои великолепные навыки сыновьям, она завидовала братьям и всегда хотела сражаться. Причем с людьми! Я растерялась. История любви, что я готовилась выслушать изначально, готовясь утирать слезы (ведь начиналась она именно так), превращалась во что-то совершенно непонятное.

— Если честно, она была единственной, кому я боялся признаться, что не отношусь к людям, как к нашим врагам, — пристыжено протянул Фьеллис, сев и уткнувшись лицом в ладони. — Но эта мерзавка как-то прознала и умудрилась доложить Старейшинам о моих противоречивых взглядах! Тогда еще не был избран Старейший, а на его месте сидели аж пятеро агрессивно настроенных эльфов. На следующий же день меня вызвали на суд, где та, кого я считал самым безгрешным созданием, сидела в первых рядах свидетелей и давала показания против меня.

Ох… Единственным моим желанием было свернуть ей шею… Мужчина замолчал, но я видела, как напряглись его руки, словно он ясно представлял, как свершает месть над бывшей возлюбленной. Но вздохнув, эльф устремил полный боли взгляд в огонь.

— В тот же день я был изгнан, — пожал он плечами.

— Ты виделся с ней после?

— Лишь раз. Кажется, она счастлива.

— Прости, — я накрылась с головой, ругая себя за излишнее любопытство. Не нужно было лезть в прошлое эльфа, потакая праздному любопытству. «Глупая!» — сознание хотело отругать меня сильнее, но сжалилось, почувствовав слезы на щеках. Даже не смотря на то, что зародившаяся любовь переросла в такую злобу, глаза Фьеллиса были слишком тоскливыми.

— Ничего. Забудь. Это было слишком давно, чтобы придавать этому значение, — на секунду на голову опустилась ладонь, а голос эльфа раздался совсем рядом. Послышались удаляющиеся шаги, заставившие чувствовать себя еще хуже. Утро оказалось морозным. Погасший костер смотрел на меня хищно торчащими из земли не прогоревшими сырыми ветками. Роса вокруг казалась скорее инеем, если бы я не помнила, что еще вчерашним утром все было хорошо и в меру тепло. Не смея вылезти из нагретого покрывала, я добрела до спящего эльфа. Возможно, именно холод стал причиной столь раннего пробуждения, а мучиться в одиночестве не хотелось. Интересно, когда эльф вернулся? Ведь когда я засыпала, его все еще не было.

— Фь… В кустах хрустнула ветка, заставив дыхание замереть, вместе с занесенной над телом эльфа рукой. Закутавшись плотнее, в надежде, что дикому зверю будет просто не прокусить промерзшую за ночь ткань, я шла в направлении, откуда слышался звук, когда хруст повторился.

Ноги приросли к земле, обещая остаться здесь навечно. «Заяц. Пусть это будет всего лишь милый зайчик!»

— Что там? Я завизжала так громко, что все окрестные петухи решили, что их услуги сегодня больше не понадобятся и могли выспаться в свое удовольствие, а прятавшийся в кустах субъект с диким треском вывалился на землю, увлекая за собой половину растительности, накрепко вцепившейся в полы его длинного халата. В последний момент эльф успел подхватить скрученную в гусеницу меня, когда я уже видела приближающееся семейство муравьев перед лицом. Поставив на ноги, он еще какое-то время поддерживал меня в вертикальном положении, пока не убедился, что я могу стоять самостоятельно.

— Э-эльф, если у м-меня теперь п-появятся с-седые волосы, ты сам будешь искать мне краску для волос, п-п-понял? — еще какое-то время пришлось вжимать сердце в грудь, опасаясь, что оно вот-вот выскочит наружу, пробив в ребрах дорогу. Ночной разговор, кажется, никак не отразился на состоянии Фьеллиса. Лицо его оставалось спокойным и привычно доброжелательным, а появившаяся улыбка выглядела искренней. Значило ли это, что тема прошлого не была для него так болезненна, как мне показалось?