Испытание богов - Дана Мюллер-Браун

Он должен не сделать нас лучше, а сделать нас послушными членами общества. Он дарит нам желание, последнюю надежду изменить этот мир к лучшему.

Когда я просыпаюсь и осознаю все это, то решаю, что никому не позволю себя сломать. Что подберу и соберу воедино каждую отколотую деталь моей души. Я не собираюсь подчиняться воле монарха. Из Бега я выйду, став еще сильнее, и всегда буду бороться за свою свободу и за свободу Ярруша.

Я изучаю то место, в котором нахожусь. Небольшие палатки и хижины выстроились вдоль импровизированной улицы, а за ними стена из сухих ветвей и вулканической породы.

В центре площади горит костер, и несколько человек сидят вокруг и готовят еду. Перед стеной патрулируют стражники. Как ни посмотри, а это не похоже на печально известный Лагерь прочности – Фихт, в котором обучается наша армия и все гвардейцы королевств.

Но что меня больше всего смущает, так это деревья вокруг. Значит, мы уже не в Черной пустыне, а в Синем лесу. То есть мы пошли в другом направлении. Это место не относится к Бегу. Но почему тогда Джерри знает этих мерзавцев и даже отдает им приказы?

– Вставай! Тебе нужно что-нибудь съесть! – Передо мной появляется Медиса и оценивает взглядом мое изможденное тело. Но я не голодала добровольно. Я ценю еду и знаю, каково это, когда ее не хватает.

Я поднимаюсь и следую за Медисой к огню, где она протягивает мне кусок мяса, а затем садится рядом со мной на бревно.

– Правда ли моего Варру арестовали? – спрашиваю я в момент угнетающей тишины между нами.

Медиса вздыхает, а затем сокрушенно качает головой.

Киран на самом-то деле просто хотел выяснить, где прячется мой брат, и надавил на меня новостью о Варре. Он воспользовался моей слабостью.

– Почему? – невольно спрашиваю я. Хотя Киран уже доказал, что нельзя ему доверять, мое сердце просто не хочет это принимать. Оно все еще чувствует связь с Кираном, на месте которой должна быть ненависть. – Почему он это сделал?

– Я не знаю, Сари.

– Тогда почему вы пошли за мной, а не остались с ним?

Медиса задумчиво смотрит на меня.

– Потому что нам не нравится его поведение.

Ее душа колеблется. Как будто то, что она говорит, – всего лишь половина правды.

– В чем настоящая причина? – рычу я на нее.

Медиса сужает глаза и смотрит вниз, на мою руку, сжимающую мясной вертел.

– Неужели ты хочешь убить меня этим, Сари?

– Если придется.

Медиса усмехается, и я понимаю, что не получу от нее ответа. Она по-прежнему верна Кирану.

– Просто исчезни! – сердито говорю я.

– Я бы с удовольствием ушла, – не задумываясь, отвечает она. Я выпрямляюсь и презрительно разглядываю ее. – Но ты слаба. Ты не боец. Даже если ты боролась за деньги в своем королевстве, это не сделало из тебя бойца.

– И почему же? – спрашиваю я, смеясь.

– Ты можешь ответить на это только сама, Сари.

– С чего ты взяла, что я не боец?

Медиса мгновение задумчиво смотрит на меня, затем развязывает ткань, которую всегда носит обернутой вокруг головы и шеи. Ее темные волосы ниспадают на плечи, когда она снимает пончо.

– Этот шрам здесь, – говорит она, указывая на свою шею, – возник, когда мне было десять лет. Мой Варра был жестоким и сломал мне ключицу. У нас не было денег на целителя Арасы, поэтому пришлось лечиться самостоятельно. Варра хлебным ножом разрезал мою кожу и сам вправил мне кость.

Она немного стягивает свой темный топ, открывая еще один зазубренный шрам, прямо над сердцем.

– Это последняя рана, которую он мне нанес. Мы чуть не убили друг друга, но погиб только один из нас. И очевидно это была не я.

Я сжимаю челюсть.

– У тебя действительно была причина бороться.

– У меня она была. Но после смерти Варры исчезла, потому что причина для борьбы, причина защищаться, умерла. И все же я продолжала биться.

– И ты думаешь, что я перестану сражаться, если для этого больше нет причин? Если Ярруш мертв? – Мой голос звучит озлобленно.

– Ты бы даже не пережила этот Бег, Сари. Ты бы сдалась. Ты не знаешь, каково это – жить только для себя. Я наблюдала за тобой. – Медиса откидывает темную прядь со лба. – Ты все делаешь не для себя. Ты сражаешься не за себя, а за своего брата. Ты слабая девушка, которая научилась быть сильной. Для кого-то другого.

– Ты меня не знаешь.

– Нет, я знаю тебя. Хотя никогда не была такой, как ты.

Я сморщиваю лоб. Медиса тяжело дышит, а затем серьезно смотрит на меня. И в этот момент у меня получается разглядеть ее разбитую душу и волю к жизни. Она сильна, несмотря на ужасную боль, которую Медиса несет в себе.

– Ты сражаешься за армию, которую возглавляет монарх. Это все еще делает тебя борцом за себя? – снисходительно спрашиваю я.

– Естественно. – Медиса пожимает плечами. – Если бы я отказалась, то умерла бы. Я предпочитаю несправедливость смерти. – Она смотрит на меня вызывающе. – Вставай!

Я подчиняюсь, потому что чувствую, что она хочет помочь, но едва могу стоять на ноющей ноге. Головокружение охватывает меня, и я падаю на землю.

– Поднимайся! – приказывает Медиса и пинает меня ногами, пока я не встаю.

– У меня вывихнута лодыжка! – шиплю я от боли.

– Твоему противнику плевать на это. Подави боль! Сосредоточься на человеке, ради которого хочешь вернуться домой, – говорит Медиса, серьезно глядя на меня.

Я киваю.

– А теперь отпусти его и подумай о себе. Это ты здесь стоишь. Это ты должна выжить в Синем лесу и во всех других Утландах, Сари. Так что найди свою собственную волю к жизни.

Я пытаюсь сосредоточиться, но в голове только Ярруш. Как будто я разучилась думать о себе. Удар прилетает мне под дых, пока я смотрю вниз.

– Давай! – говорит Медиса.

– Я не могу, – рычу я, кашляя от боли, и изо всех сил стараюсь держаться прямо.

– Ты можешь!

– Не могу! – сердито возражаю я и толкаю ее, чуть не падая сама. – Он для меня все.

– И ты для него все! – строго говорит