Моя свекровь и другие животные - Карина Демина

– А вот там прячутся скорпионы…

Час от часу не легче. Или просто пугает? Я и без того напугана до икоты. Пустыня, буря, пираты… Сходила на бал, называется.

– И что мы будем делать?

Сколь ни присматривалась, но ничего подозрительного не увидела. Может, и к лучшему, реальная змея не всегда лучше теоретической.

– Ничего, – он взял меня за руку. – Просто не ходи туда, и все.

– А если они?..

Нкрума покачал головой:

– Ты слишком крупная для добычи.

Утешает.

– Я поставлю палатку. Посиди здесь.

Я послушно опустилась на камни. А ведь и вправду стало холоднее. И дыхание мое вырывалось облачками пара. Нкрума же вытряхнул содержимое пояса. Перебрал несколько капсул и, установив пару на полу, сдавил их.

Сперва ничего не происходило, я даже успела подумать, что капсулы просроченные или вообще нерабочие, когда левая лопнула, выпустив тонкую серебристую иглу. Та дотянулась до правой. Вновь раздался хлопок. В воздухе запахло чем-то терпким, раздражающим, а игл стало две.

И четыре.

Восемь.

Они разрастались с огромной скоростью, полупрозрачные, будто хрустальные, с серебряными листочками. И это палатка?

На шалаш похоже.

Из хрусталя. С серебряной инкрустацией. Следовало признать, что получилось гламурно, но я не была уверена, что гламур этот подходит для жизни. Нкрума же остался доволен. А когда я поднялась, чтобы заглянуть внутрь, придержал:

– Сарбеллии надо немного времени. Она приняла заданную форму, а сейчас симбионты ее сцементируют. Получится плотный покров, который будет пропускать воздух и держать заданную температуру.

– А… как ее переносить?

– Куда?

– Куда-нибудь… если вдруг захочется или нужда появится?

Бледно-лиловые цветы смотрелись вполне гармонично. Тончайшие лепестки их тускло светились, и свечение это оживило палочников.

– Просто отломим ведущие ветви. Колония восстановится за малый цикл, а если подкормить, то и быстрее. – Нкрума не спешил выпускать мою руку, и это было хорошо.

Спокойнее как-то.

– Если взять несколько колоний… пять, допустим, или шесть, можно построить дом. Раньше круонцы так жили. Изначально мы были кочевниками… – Он говорил тихо, а мне представились вдруг огромные волокуши, на которых были установлены серебряные дома, почему-то в русском стиле, с двускатною крышей, наличниками резными и непременным горбатым крылечком.

Огромные лохматые мамонты, которым вряд ли было комфортно в пустыне, тянули эти волокуши, а следом брели вереницы древних круонцев, укутанных в шкуры.

Картина была столь яркой, что я моргнула.

Ну уж нет, любой бред должен быть дозирован и структурирован. А я как-то слишком уж заигралась.

– Все упирается в наличие воды. Если перебить жилы, то костяк скоро отомрет… – Нкрума потянул меня за собой.

А палатка наша, к слову весьма немаленьких размеров, выглядела цельнолитой. Хрусталь потемнел, да и листья больше не серебрились, скорее уж окрас ее выровнялся, обрел равномерность. Нкрума провел пальцем по серому пологу, и тот раскрылся.

Как-то хищно раскрылся.

А если она меня сожрет? Не готова я морально стать жертвой палатки. Но то ли храбрость, то ли дурость, то ли одно с другим вместе заставили меня шагнуть внутрь.

Ничего.

Темно. И жутко.

Особенно оттого, что глаза моего нареченного слабо светятся.

– Присядь.

Я послушно села на что-то мягкое, слава богу, оно не шевелилось и звуков не издавало, а потому можно было мысленно представить, что оно вовсе даже не живое.

Что делал Нкрума оставалось загадкой, я чувствовала его рядом, и кажется, даже могла рассмотреть фигуру – все же темнота не была непроницаемой. А затем раздался очередной тихий щелчок, и в палатке появился свет – круглая груша на нитке.

– И что это? – я грушу потрогала.

Холодная.

А свет мягкий, приглушенный.

– Колония микрожучков… они давно в спячке, – Нкрума зацепил ее за какой-то вырост. Надо же, а мне палатка изнутри казалась гладкой.

И не палатка уже.

Шатер.

В нем и встать можно, во всяком случае мне. Метра три в поперечнике будет. Что ж, в моей походной жизни намечалась некоторая доля комфорта.

А под ногами – ковер.

Наверняка очередная колония чего-нибудь – кажется, начинаю привыкать к этому, – главное, что толстая и надежная.

– Стенки здесь прочные. – Нкрума ловко раскатал тонкую ткань, которую полил из бутылки. И ткань мигом разбухла, зашевелилась, теряя с тканью всякое сходство. – Выдержат и нападение грамха… Поэтому, пожалуйста, не выходи наружу.

Я кивнула.

Не знаю, кто такой грамх, но чувствую, встречаться с ним не стоит.

Воды было мало.

Хорошо еще, вообще была, но… палатка потребовала половину стандартной дозы, плюс колония светляков, постель…

И патрон опустел. Еще один Нкрума выпил после оборота.

Итого осталось восемь.

И полная десятка у Агнии.

Пару дней они протянут.

Одной жабы, если не выдаивать их досуха, хватит на перезарядку семерых. Итого…

Она присела рядом с постелью, которую потыкала пальцем. И плотные листья зашевелились.

– Знаешь, – Агния посмотрела на него снизу вверх, и взгляд ее был задумчив, – мне кажется, я лучше на полу посплю.

– На полу холодно будет.

А если поставить вторую постель… и зря расходовать воду?

Еще неизвестно, как и когда получится выйти. Верхние залы занесло, а пока город стряхнет пески, пройдут недели. Искать обходной путь? Не факт, что получится. Нет, так тратить воду неразумно.

Она маленькая, должны поместиться.

И Нкрума поскреб гриву.

– Если… я тебе мешаю, то на полу посплю я.

Холодало.

После бури температура всегда опускалась низко, порой настолько, что песок промерзал едва ли не до скальной подложки. И будет еще холодней.

Горячие камни он взял.

– Не надо, – сказала Агния.

– Что?

– Не надо на полу.

Она потерла кончик носа.

– Нам ведь потом не обязательно жениться? В смысле, если мы проведем ночь в одной… – она ткнула пальчиком в разбухшие листья, которые приобрели красивый красный цвет, – постели.