Золотая обойма - Владимир Колычев

Парень открыл глаза, через силу поднялся и побрел к машине. Он должен жить. Потому что у него теперь есть Яна. А еще Семен обязан был отомстить за отца.

Сначала в окно постучал Степан, и сквозь тонкую стенку донесся его голос: «Открывай!»

Потом что-то пшикнуло, и тут же снова раздался стук в окно: «Открывай!»

Это был Чипс. Он застрелил Степана, а теперь хотел попасть в трейлер. Здесь тепло, еда, лекарства. А у него нога прострелена, ему нужна помощь.

В салон Чипс так и не попал. Зато появились его дружки. Они сидели рядом, пили кофе, курили. Семен не слышал, как эти типы смеялись, но точно знал, что им весело до хохота. Ну а как же, они ведь смогли взять его. Он хотел их обмануть — и попался, был схвачен за горло. Чемоданчик им нужен. Может, они уже нашли его и отмечают это событие, пьют вовсе не кофе, а спирт?

К их беззвучным голосам присоединился такой же женский смех. Это Надя, Элен или Аксакальша, а то и все сразу.

Они добились своего. Сейчас за ними прилетит вертолет. Утром они будут в Москве, а Семен останется здесь. Его даже не надо убивать, он умрет сам.

Парень обработал свои раны, туго перебинтовал их, не забыл об антибиотиках. Но температура все равно поднялась, началась горячка. Это все простуда, результат сильнейшего переохлаждения. Антибиотики вряд ли ему помогут. Он потерял много крови, в жилах нет никакого движения.

Надя знает, что Семен обречен, поэтому и хохочет, как последняя идиотка. Завтра утром она улетит, а Семен останется тут и умрет. Тело его никому не нужно. Компания «Морозов» принадлежит отцу. Пока он числится пропавшим без вести, Надя может управлять ею с помощью чемоданчика.

Семен увидел Надю. Она сидела посреди огромного холла, на входе в офис, за рабочим столом, совершенно голая, закинув ногу на ногу. Рядом с ней стояло старое ржавое ведро с водой из родника. Перед ней у школьной доски с мелком в руке распиналась Элен. Эта особа почему-то была в униформе горничной — черное платье до пят и белый короткий фартук.

На доске был нарисован чемодан, на нем — два числа с вычитанием в столбик, под ними черта. Элен должна была написать ответ, но не могла. Вместо цифр она чертила знаки вопросов.

«Морозов, к доске! — крикнула Надя».

Но Семен лишь усмехнулся и залез под парту. Здесь тепло, мягко, а вокруг — бескрайняя, заваленная снегом тайга. Если он сейчас заснет, то его никто и никогда не найдет.

Проснулся он от холода. Жар спал, его не лихорадило, но печка больше не работала, и салон остыл. Утро уже наступило, за окнами было светло. Вездеход заглох, зато теперь в нем никого не было. Все видения исчезли.

Его недавние победители уже были мертвы, а он оставался жив. Плечо расцарапано, грудь прострелена, но раны, к счастью, не очень серьезные. Кровь по жилам течет, антибиотики работают, лихорадка ушла. Жить вполне можно.

Семен натянул на себя одеяло, накрылся с головой. На ум ему пришло воспоминание из детства. «Я в домике!» — крикнул чей-то голос. Но это было давно. Теперь такая хитрость не пройдет.

Семен заставил себя подняться, полез в ящик под сиденье, где хранился его новый летний камуфляж. Старая куртка прострелена, изодрана, вся в крови, да и зимняя пришла в негодность. Очень хорошо, что он проявил предусмотрительность, позаботился о втором и даже третьем комплекте.

Семен расстегнул куртку, но надевать ее не стал, глянул на свою грудь, качнул головой и полез в аптечку. Плечо, разодранное медведем, болело, но рука слушалась. Сначала он сменил повязку на груди, затем — на руке. Парень устал, продрог, зато новую куртку надел на чистое тело.

Семен не торопился. Пока достанешь бензин, откроешь бак, зальешь, заведешь, можно продрогнуть до костей, а он и без того уже намерзся. Парень надел теплые штаны и зимнюю куртку, немного подумал и добавил к этому комплекту разгрузочный жилет. Такое уж правило в тайге. Выходя туда на минуту, собирайся в дорогу как на целый день.

Снарядил он и саму разгрузку, набил ее патронами в магазинах, прикрепил к ней нож, в кобуру вложил пистолет. И про аптечку не забыл, наполнил карманы индивидуальными пакетами.

Семен взял с собой не только пистолет, но и карабин. Вдруг волки окружат или даже медведи? После того, что с ним случилось, он готов был поверить и в лешего.

Парню пришлось взяться за лопату. Машину занесло снегом, и он вынужден был откапывать ее. Канистры стояли в заднем багажном отсеке. Семен достал одну, заправил вездеход, завел двигатель, вернулся в салон, приготовил завтрак.

Автомобильный генератор исправно качал электричество. Печь и плитка работали прекрасно. Салон быстро прогревался, а после кофе Семену и вовсе стало тепло.

Он опустился в глубокое кресло, закрыл глаза. Не так уж все у него и плохо. Жить можно и нужно. Машина — на ходу, снег для нее не препятствие.

Но как быть с внедорожниками, которые преграждают путь? Ключи от одной машины у него есть. Нужно как-то решать вопрос со второй. Впрочем, к покойникам ему обязательно придется идти, забрать чемодан и алмаз. Оружие — черт с ним, пусть тут остается.

Семен поднял с пола окровавленную куртку, достал ключи, бросил в карман разгрузки и снова опустился в кресло. Ему жутко не хотелось куда-то идти. Слишком уж он устал, пока заправлял свой вездеход, не успел окрепнуть после ранения. Ремиссия уже наступила, а силы к парню еще не вернулись.

Рюкзак в дорогу снаряжать не пришлось, он и без того был полностью собран. Семен им еще не пользовался, а зря, в тайге он бы ему ой как пригодился. Не пришлось бы тащить Чипса к машине. Можно было поставить палатку прямо в лесу и устроить в ней санчасть. Лекарства для этого у Семена были. Развести костер, приготовить обед. В рюкзаке имелось все, что для этого требовалось.

Но он был слишком тяжел. Поэтому Семену пришлось разгрузить его наполовину, а в лесу и вовсе снять, потому что от нагрузки на спину сильно разболелась грудь. Он хотел оставить тут и карабин, но не рискнул пойти на это. А вдруг на самом деле волки, особенно двуногие?

Парень смутно помнил, как возвращался к трейлеру с простреленной грудью. Тогда дорога казалась ему бесконечно долгой. Зато сейчас не прошло и часу, как он оказался на месте. Семен не сбился с пути, не заблудился и дерево с пометкой нашел. С южной стороны этой березы прикопан был чемодан, с северной — алмаз. А медвежьей берлоги здесь не было. Он обыскал и покойников, присыпанных снегом, нашел ключи от второго внедорожника.

Чемоданчик Семен открывать не стал. Толку с того? Если он в прошлый раз не смог его оживить, то сейчас и подавно. Здесь специалист нужен. Или время, чтобы самому решить головоломку.

К тому же поднялся ветер, пошел снег. Как бы в буран не попасть. Ни здоровья у него, ни припасов. Если заблудится, то все, каюк.

На деревья снег падал маленькими пушинками, а с него сваливался рассыпающимися комками — на голову, за шиворот. Иногда вместе со снегом на земле оказывались ветки и даже сами деревья. Сосна со скрипом рухнула у Семена за спиной. Он улыбнулся. Хороший знак. Все плохое уже позади.