Крымская война. Соотечественники - Борис Батыршин

— Водяницкий, заснул, что ль? Как давление пара?

— Порядок, Лександр Лексеич! Обороты держим.

— Давай-ка, добавим чуток. Семнадцать узлов даем легко, может, и двадцать выжмем? Старикашка-то наш, оказывается, о-го-го, ходок!

III

Гидрокрейсер «Алмаз»

Совещание проводили на «Алмазе». Как ни убеждал Кременецкий, что «Адамант» лучше приспособлен для таких мероприятий — Зарин настоял на своем. Демонстрирует, кто здесь главный? Хороший вопрос…

— Итак, господа, — голос каперанга был сух и невыразителен. — на календаре четвертое мая. Профессор Груздев оказался прав — для нас прошло столько же времени, сколько для тех, кто остался здесь. И теперь, когда этот этап наших странствий позади, позвольте ознакомить вас с неким документом.

С треском надломилась кирпично-красная печать. Зарин аккуратно разрезал пакет и извлек листок, увенчанный двуглавым орлом.

* * *

— Ну вот, Андрей Геннадьич, все точки над «i» расставлены. Зарин официально — начальник экспедиции.

Но полубаке, кроме Андрея и Рогачева, не было никого. Крейсер стоял на бочке; в стороне, на фоне берега, таял в вечернем сумраке бело-синий «Адамант».

— Нисколько не удивлен. И наше руководство и люди в администрации Президента — кстати, кто от них курирует Проект, вы не в курсе? — прекрасно понимают: добиться успеха мы сможем, только сотрудничая с местными властями. А те именно Зарина считают спасителем Крыма. И наверняка донесли эту мысль до Николая Первого.

Рогачев наклонил голову в знак согласия.

— Жаль, Сергея Борисовича нет в Севастополе. Вот кто хорошо понимал и Зарина и севастопольское флотское начальство! Он ведь в Санкт-Петербурге сейчас?

— Да, с Великим Князем. «Морской бык» отправился туда в середине ноября и благополучно прибыл в Кронштадт. Пришлось, правда, пострелять по дороге.

— Авантюра… — недовольно буркнул Эссен. — Кто там командиром, Перекомский? Вот уж не думал, что он такой фанфарон!

— Авив Михайлович — милейший человек и большой умница. — улыбнулся Андрей, вспоминая беседы с артиллерийским лейтенантом. — Сам он не отважился бы на такое, но затею Николая Николаевича одобрили Корнилов с Нахимовым. Да и Великий князь захотел поближе рассмотреть укрепления Босфора.

Эссен пожал плечами.

— В любом случае, все прошло благополучно. Теперь об этом походе говорит вся Европа. В Кронштадте государь их лично встречал — еще бы, такой подвиг! Офицерам крестики да чины, матросов тоже не забыли.

— Значит, Великий князь интересуется Босфором… — Валентин заложил руки за спину и покачался с носков на пятки. — Хочет водрузить православный крест над Святой Софией?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Эссен. — Момент — лучше не придумаешь; турецкий флот истреблен, английский получил хорошую взбучку, французский — на нашей стороне. В Архипелаге дядя Спиро развернул каперскую войну, болгары восстали. Помните парня, что служил у Белых на «Усиссе»? Как его звали, запамятовал..?

— Калянжи. — напомнил Андрей. — Ваня Калянжи, сын известного в Болгарии антитурецкого деятеля.

— Верно, он. Сейчас оба Калянжи, отец и сын, снабжают повстанцев оружием и вербуют добровольцев. Горчаков собирает войска — на июнь назначено переправляться через Дунай и заново осадить Силистрию.

— Зарин предложил Корнилову сформировать ударную бригаду. — вставил Андрей. — Танки, броневики, тяжелая артиллерия, пехота с «мосинками» и пулеметами. Комсостав — офицеры-эмигранты и с юнкера, а вот рядовых придется обучать из местных.

— Мы приводим в порядок колесные аппараты, те, что забрали из Качи. — продолжал Эссен. — Будет у бригады свой авиаотряд. Корнилов особенно на этом настаивал: он после Альмы крепко поверил в авиацию.

Рогачев кивнул, стащил с переносицы очки и принялся их протирать. Глаза, избавившиеся от толстых линз, сразу сделались по-детски беспомощными.

А ведь вчерашний студент, подумал Андрей. Сколько ему — двадцать семь, двадцать восемь? По-прежнему, вылитый программист из «Понедельника», даже ходит в джинсах и ковбойке. Правда, вместо допотопного «Алдана» у него аппаратура посложнее, да и программистом на побегушках у магов этого «Саню Привалова» не назовешь. Он сам ходит в чудотворцах.

Андрей покосился на собеседников. Валя Рогачев закончил протирать очки и водрузил их на место. Эссен — стройный, поджарый, в неизменной пилотской кожанке, с кобурой на боку, — озирал бухту.

Может, показать им велесовский «Меморандум»? Сергей вот-вот вернется из Питера, и надо заранее подготовить людей к его грандиозным идеям…

IV

Кача, школа военных пилотов

— Недурно вы устроились, Владимир! Будто и не уезжали никуда — старая добрая Кача!

— Как вы отбыли, мы основную базу перенесли сюда. — ответил Энгельмейер. — В Севастопольской бухте тесно, суета. Мы туда иногда летаем, а так — все больше здесь.

Севастопольская офицерская школа авиации, располагавшаяся в Каче, вела свою историю с 1911-го года. Оказавшись в 1854-м году, авиаторы недолго думали и расположились в привычном месте. С тех пор строений здесь прибавилось — появились два барака для нижних чинов, аккуратные мазанки офицеров и ангары для техники.

— Тут помещаются все три аппарата. — пояснил Энгельмейер. — Сейчас, правда, на месте только ваша «тридцать седьмая». Марченко и Качинский ушли на «Херсонесе» к Босфору, а я остался на хозяйстве.

Бывший фрегат, а ныне авиатендер «Херсонес» сопровождал отряд Бутакова в набеге к турецким проливам. С тех пор, как англичане увели из Варны остатки своей эскадры, русский флот безраздельно господствовал в Черном море. Однако, Корнилов с Нахимовым не сомневались: рано или поздно Роял Нэви снова сунется через Босфор.

«Когда в ноябре Нейпир ушел с Балтики, — рассказывал Краснопольский, командовавший при Варне минной дивизией, — Великий князь с Велесовым все уши прожужжали Государю, но добились, чтобы запас якорных мин, предназначенных для Кронштадта и Свеаборга, отправили в Николаев. Железных дорог здесь нет, мины везли на баржах, по реке Нарве, через Псков, потом по Днепру, и лишь к концу марта они попали в Николаев. Мы к тому времени уже подготовились: на двух пароходах соорудили минные рельсы, для постановки с ходу и даже наладили своими силами выпуск якорных тележек и примитивных автоматов заглубления. Оснастили ими мины Нобеля (системы Якоби не годятся, для них нужна береговая гальваническая батарея), и как раз за три дня до вашего появления отряд в составе «Владимира», «Громобоя», "Вобана", «Херсонеса» и двух минзагов отправился к Босфору, на первую минную постановку.»

— Придется вам, Владимир поднапрячься. Мы, видите ли, привезли девять аппаратов и уйму всякого барахла. В ваши коробки их не запихнуть, да и сажать колесные машины негде, полосы-то нет. Завтра прибудет две роты стрелков и телеги с досками и шанцевым инструментом. Как хотите, а чтобы к концу недели и ангары и полоса были готовы!