Внутри - Евгений Гатальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женский, но неженственный голос шепчет в ответ что-то оправдывающее. Я узнаю в этом голосе Клэр.
– Ты мне не сестра, Клэр, – спокойно говорит Сэнди. – Он мне не отец. Я и не знала, что всю свою жизнь любила уродов.
Теплый храм возводится вокруг хоровода и цветных призраков, и в его сводах есть мое персональное тепло.
– Я УМЕРЛА! Я УЖЕ УМЕРЛА! МЕНЯ УБИЛ ТВОЙ МЕРТВЫЙ МУЖ! – орет Клэр.
Иллюзия теплого храма стремительно рушится. Появляется полумесяц и тающая как воск звезда, над ними – обтянутое латексом женская кисть, в которой вместо ожидаемой мною свечи находится кокаиновая трубка Ривьеры… Трубка, которую я никогда не видел…
Так, стоп…
Что вообще происходит?
Почему я это вижу?
–…услышать рассказ от лица его пистолета, – мечтательно договаривает желтый призрак.
– Какой-то красный призрак обещал им всем возмездие, – говорит зеленый призрак.
– Ересь, – возмущается красный призрак.
– Что ему терять? – вмешивается желтый призрак. – Он, как и я, как и ты, мы обречены на вечность.
– Да, но вы не знаете, какой эта вечность бывает… – заявляет зеленый призрак.
– Скажи нам, раз ты знаешь…
– Уже поздно. Слишком поздно.
– Да ладно, ты уже ничего не потеряешь.
– Нет. – Зеленый призрак тут же исчез.
– Зачем он вообще раскрывал рот? – спрашивает желтый призрак у красного.
– Ересь.
– Ага, те, кто знает о проклятии, уже прокляты, ты же знаешь, – говорит пустота голосом Ривьеры. Трубка исчезает из руки в латексе, исчезает и полумесяц со звездой.
– Ничего не видно, – жалуется желтый призрак. – Она уже умерла, не знаешь?
– Я УМЕРЛА! Я УЖЕ УМЕРЛА! МЕНЯ УБИЛ ТВОЙ МЕРТВЫЙ МУЖ! – орет Клэр.
Мне кажется, что кто-то проматывает запись с ее криком.
Желтый призрак смеется в ответ. Клэр орет то же, что орала и в прошлый раз. Сэнди пытается ее успокоить.
– Не ори, мертвые так не орут…
Это моя Сэнди. Люблю ее.
Красный призрак слезает с холодильника, открывает дверцу и достает черный мешок, похожий на балаклаву без отверстий. Он смотрит, что внутри мешка, возмущается:
– Ересь.
И протягивает мешок желтому призраку. Тот охает, и где-то вдалеке я слышу рев резины и звук бьющегося стекла.
– Чьи они? – спрашивает желтый призрак.
– Не мои, – отвечает Клэр.
Призраки, желтый и красный, прям m&m's, внимательно смотрят сквозь меня, будто бы за мной находится Клэр. Я знаю, позади меня никого нет, там лишь бесцветная пустота, но призраки определенно видят в ней Клэр.
– Ты уверена, деточка? – спрашивает желтый голосом старого учителя.
Никакого ответа нет – наверное, Клэр, недоступная моему зрению, просто кивает головой.
– А чьи это мозги? – спрашивает желтый голосом хорошего полицейского.
– Откуда мне знать? Где вы их нашли?
– В холодильнике.
Тяжелый вздох от Клэр, до боли мне знакомый. Такой вздох Мисс Занудство дарила мне всякий раз, начиная с первого дня нашего знакомства, когда я, делая всякие глупости, наивно пытался казаться романтиком.
– Я умерла только что.
Желтый понимающе вздыхает.
– Хочешь сказать, что никто за это время не мог разрезать твою черепную коробку, достать откуда твои замечательные мозги и положить их на ковер?
– В холодильник, – поправляет Клэр, поправляет и задумывается, как, впрочем, задумываюсь и я.
– Так где же вы нашли эти мозги?
Желтый машет рукой.
– Уже неважно, девочка.
– Девочка? – переспрашиваю я. Я понимаю, что говорю голосом Клэр. Прошлый вопрос я также, неожиданно для себя, задал ее не женственным, но с претензиями на меццо-сопрано голосом.
– Не мальчик же, – говорит желтый. А красный говорит:
– Ересь.
Так, стоп…
Что вообще происходит?
Почему я это вижу?
Я думаю о собственном голосе, когда спрашиваю:
– Где я?
Но вместо моего голоса опять звучит не женственное недо-меццо-сопрано.
– Ты спишь, дурак!
Ко мне приходит Сэнди. Я безумно рад ее видеть, я обнимаю ее крепко-крепко. Я невидимый, я пустота, но я чувствую свою девочку, и вместе с тем думаю – жива ли она…
– Не вздумай меня целовать, – говорит моя Сэнди. – Это Ин.
Это не моя Сэнди.
Горячая волна радости, смешанной со страстью, исчезает, и мне становится паршиво.
– Где я? – спрашиваю я таким голосом, после которого моя настоящая Сэнди назвала бы меня унылой какашкой.
– Я тебе уже говорила.
– Это сон?
– Олег, не тупи!
Я смотрю на цветных призраков. Они говорят, вернее, говорит только желтый, но звук становится тише, будто бы кто-то сбавил громкость. Я от призраков с их холодильниками не отходил, и…
Призраки, холодильники, превращенный в пистолет философ…
Что вообще происходит?
И наконец-то этот вопрос срывается с моих, если так можно выразиться, губ.
Сэнди превращается в Ина, и мне становится еще паршивее.
– Откуда мне знать? Это же твой сон.
– Ты же мне говорил, что являешься богом в мире снов.
– В твоем мире снов, – поправляет Ин. – Да, все верно.
– Поменяй этих призраков на что-нибудь другое.
– На сладкую украиночку Иру?
Я смотрю на Ина волком, но он, наверное, этого не видит, я же пустота.
– Ты меня видишь?
– Конечно.
– Превратись обратно в Сэнди.
– Хочешь подрочить на свою женушку, а?
Такие шуточки выводят меня из себя.
– Зачем ты появился?
– Я же бог твоих снов, и пока ты спишь, я появляюсь где хочу.
– Почему ты не выполняешь мои просьбы?
Ин фыркает.
– Я же бог.
Логично, думаю я, а также думаю, что Ин меня бесит – даже несмотря на оказанную мне ранее услугу.
Так, стоп… Я же взял на себя все его проклятия. Я отдал Ину определенно больше, чем он того заслуживает. Я заплатил за кусочек хлеба вагоном золотых монет.
– О чем-то задумался? – спрашивает Ин.
– Ты бог, ты и скажи мне.
Ин смеется.
– Я такой же бог, как Яхве или Аллах.
– Ээээ… ты не отвечаешь на молитвы?
Ин качает головой, становится серьезным…
Призраки с холодильниками исчезают, появляется атмосфера кладбища.
– Нет, – говорит Ин. – Меня не существует.
Я не знаю, что ответить.
– Ина не существует, – добавляет (по крайней мере в моем представлении) Ин.
Каким бы я не был, планете придется с этим мириться. Она меня терпит, и будет терпеть вечно. Ожидаемо, что я остаюсь в живых, но, честно, перед встречей со светофором мои призрачные внутренности резал собственный страх оказаться в небытие.
Я выхожу из тела Клэр, ожидаю увидеть ее призрак, увидеть потрясение на ее лице от осознания, что жизнь продолжается. Но никого нет. В воздухе пролетает серебряная пуля. Я пытаюсь осмотреться по сторонам, но что-то вдруг меняется, я словно бы исчезаю.
Затем вижу то, о чем написано выше.
