Хороша была Катюша - Мария Федорова

Света подхватила Дуську на руки, и та стала облизывать ее лицо. Все это очень не понравилось запыхавшейся тетке.

— Это моя собака! — Светлана решила сразу же поставить все точки над i. Мы потеряли ее больше месяца назад, все столбы в округе обвешаны нашими объявлениями.

— Ничего не знаю. Я эту собачку на остановке нашла. Голодную и замученную. Вымыла ее, на одни шампуни кучу денег потратила, кормила…

— Вы же видели, что собака с ошейником. Спросили бы соседей — вам бы тут же показали, из какого она дома. У меня ребенок чуть с ума не сошел, когда она пропала. А затраты ваши я возмещу.

— Но я уже полюбила Жулечку.

— Я все понимаю. Но собака-то моя. Спасибо вам, что вы ее подобрали, держите. — Светлана вытащила из кошелька две сотенные бумажки.

Тетка явно была недовольна, но деньги взяла. А Светлана, схватив Дуську в охапку, понеслась домой, забыв про кефир и хлеб.

Она представляла себе, как обрадуется Пашка.

Вся семья не могла прийти в себя от счастья. Возвращение блудной Дуськи оказалось настоящим потрясением. Пашка не спускал ее с рук, Ольга Ивановна хлюпала носом и украдкой вытирала слезы. Света тихо сияла, гладя по голове то сына, то собаку.

— Я знаю, почему мы нашли Дуську именно сегодня… — Ольга Ивановна сильно волновалась, даже дышала с трудом. — Сегодня канун католического Рождества. Сочельник. И у нас получилась самая настоящая рождественская сказка…

— А что такое католическое Рождество и сочельник? — Пашка живо заинтересовался разговором. Он ведь был абсолютно уверен, что Дуську ему должен вручить непосредственно Дед Мороз в новогоднюю ночь…

— Рождество — очень большой праздник. Христос родился.

— А… Это даже больше, чем Новый год?

— Гораздо больше.

Катерина не ожидала застать дома такой карнавал. Пашка на радостях накрутил на себя кучу маминых юбок, которые должны изображать мантии, надел на голову пластмассовый кузов от машины, взял скалку и изображал королевича, который должен расколдовать Дуську-царевну. Бедная собака и так вся тряслась от переживаний, выпавших на ее долю, а тут еще пришлось терпеть какие-то косынки на голове и банты на пузе… На Катю никто не обратил внимания — пришла и пришла. Оно было и к лучшему.

Вечером, за чаем, когда Пашка уже улегся, а мама отправилась в ванную, сестры сидели за столом, поддерживая вялую беседу ни о чем. У каждой накопилось много новостей, но вести вечером серьезные разговоры не хотелось. Света встала помыть чашки, когда зазвонил телефон.

— Тьфу ты, Пашку сейчас разбудят…

— Я возьму. — Катерина вмиг оказалась возле аппарата.

— Алло…

Последовала пауза, после чего Катя протянула трубку сестре:

— Это тебя. Сергей.

Катя тактично ушла в кухню и закрыла за собой дверь. В ее душе поднималась горечь — Сергей был ее женихом, он знакомил ее с родителями, она жила в его квартире, они собирались пожениться. И теперь он звонит ее сестре. Светка старше, она никогда не была красавицей, разведена, у нее ребенок. А вот на тебе… Кто бы рассказал — не поверила.

— Света, здравствуй. Нам так и не удалось поговорить толком. Прости, что звоню поздно — только что пришел с работы.

— Ничего страшного.

— Что там у тебя на работе произошло?

— Не поверишь. Я после разговора с тобой пошла к начальнице и сказала, что она кретинка и моральный урод.

— Ну ты даешь!..

Сергей аж присвистнул от изумления. В его представлении Света была тихой, даже робкой женщиной, неспособной встать на свою защиту.

— Сама не знаю, как получилось. Но теперь мне там точно не работать. Если твое предложение в силе — я согласна. — Светлана сказала и осеклась. Фраза прозвучала, мягко говоря, двусмысленно. — Я имею в виду работу… — Еще не лучше. Хорошо, что он не видит, как она краснеет.

— Конечно, в силе. После праздников жду тебя в офисе. Сразу все оформим. Я очень рад, что мы все-таки будем работать вместе.

— Я тоже.

— Если ты не против, я хотел бы спросить…

— Конечно, спрашивай.

— Та девочка, которая была с нами в цирке, Аня, она тебе кто?

— Практически никто. Анечка учится в школе, где я работаю… или уже работала… Я же была библиотекарем, а она много читает, часто приходила ко мне, мы разговаривали. Она очень одинокая девочка, росла без отца, а недавно умерла мама. Аня ко мне потянулась — она живет с теткой, а у той свои маленькие дети, ей не очень-то есть дело до племянницы. Ане некого было пригласить на заключительный концерт в музыкальной школе, она позвала меня.

— А как у нее сейчас дела?

— Не знаю, мы давно не общались. Хорошо, что ты спросил. Надо будет обязательно поздравить ее с Новым годом, рассказать, что Дуська нашлась, пригласить в гости.

— А можно и меня пригласить? Тем более такой повод — Дуська нашлась. Она, выходит, терялась…

— С удовольствием. В ближайшие же дни устроим праздник.

— Жду приглашения.

— Решено. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Сергей повесил трубку и уставился в стену. Выражение его крупного, мужественного и небритого лица стало детским и мечтательным.

* * *

Ольга Ивановна никак не могла взять в толк, почему надо устраивать какой-то праздник, когда на носу Новый год.

— Ты даже елку еще не купила. Откладываешь на тридцать первое? Чтобы схватить последнее, что останется? Да еще втридорога!

— Мам, ну при чем тут елка? Хотя ты права — пора покупать и наряжать. Вот сегодня же с Пашкой и отправимся. А ты пока, пожалуйста, достань с антресолей игрушки. Сегодня поставим елку, а завтра я пирогов напеку. К нам придут Сергей и Анечка, посидим, чаю попьем.

— Что за блажь? Да что толку спорить — ты все равно по-своему сделаешь. Такая стала строптивая. Не узнаю тебя.

— Я сама себя не всегда узнаю.

Света понимала, что давно пора сказать маме, что она уходит из школы, но все не решалась. Не хотелось долгих разговоров, охов и ахов. Ольга Ивановна привыкла от всех перемен ждать только неприятностей. А идея работы в юридической фирме, под началом бывшего Катиного жениха, ей не нравилась с самого начала.

— Знаешь, мам, я увольняюсь из школы. После Нового года работать буду в фирме Сергея.

Ольга Ивановна только махнула рукой:

— Делайте что хотите.

* * *

Небольшая, но пушистая ель наполнила квартиру своим смоляным запахом. Пашка самозабвенно копался в коробках, выбирая то стеклянный шар, то самодельную картонную игрушку.