Вы хотите поговорить об этом? Психотерапевт. Ее клиенты. И правда, которую мы скрываем от других и самих себя - Лори Готтлиб

Когда он снова открывает глаза, мы какое-то время сидим молча – два психотерапевта, которым комфортно быть вместе в долгой тишине. Я откидываюсь назад и упиваюсь этим чувством, думая о том, как бы мне хотелось, чтобы каждый мог делать так в повседневной жизни – просто сидеть с кем-то без телефонов, ноутбуков, телевидения или дурацкой болтовни. Просто присутствовать. Подобное сидение одновременно расслабляет меня и заряжает энергией.

Наконец Уэнделл заговаривает.

– Мне вспоминается, – начинает он, – один известный мультик. Герой там вроде как узник, и он трясет прутья в отчаянной попытке выбраться – но справа и слева от него нет решетки.

Он делает паузу, позволяя образу всплыть в моей голове.

– Ему надо всего лишь обойти вокруг. Но он все равно отчаянно трясет решетку. И большинство людей именно такие. Мы чувствуем себя запертыми, загнанными в эти эмоциональные клетки, но всегда есть выход – если мы хотим его видеть.

Он позволяет этим последним словам повиснуть между нами. Если мы хотим его видеть. Он делает жест в сторону воображаемой тюремной камеры, предлагая и мне увидеть ее.

Я отворачиваюсь, но чувствую на себе взгляд Уэнделла.

Я вздыхаю. Ладно.

Я закрываю глаза, делаю вдох и начинаю представлять тюрьму: крошечную клетку с серо-бежевыми стенами. Я представляю металлические решетки – толстые, серые, ржавые. Я представляю себя в оранжевом комбинезоне, разъяренно трясущую эти решетки, молящую о свободе. Я представляю себе жизнь в этой маленькой камере, где нет ничего, кроме запаха мочи и мрачной перспективы ограниченного будущего. Я представляю крик. «Выпустите меня отсюда! Спасите меня!» Я представляю, как лихорадочно смотрю направо, потом налево, а потом делаю это снова… Все мое тело отзывается – я чувствую себя гораздо легче, словно с плеч спал вес в несколько тонн, когда меня настигает осознание: ты и есть свой собственный тюремщик.

Я открываю глаза и смотрю на Уэнделла. Он поднимает правую бровь, словно говоря: «Я знаю, что ты увидела. Я видел, как ты видела».

«Смотрите дальше», – шепчет он.

Я снова закрываю глаза. Сейчас я обхожу решетки и иду к выходу – поначалу нерешительно, но по мере приближения к нему постепенно начинаю бежать. Снаружи я чувствую землю под ногами, ветерок на коже, греющие лучи солнца. Я свободна! Я бегу так быстро, как только могу, а через некоторое время замедляюсь и смотрю, что у меня за спиной. Никаких стражников и погони. Мне кажется, что там и не было никаких стражников. Ну конечно!

Большинство людей приходит на психотерапию, чувствуя себя загнанными – пойманными в плен мыслей, поведения, брака, работы, страхов или прошлого. Иногда мы сами заключаем себя в тюрьму нарративом о самобичевании. Можно верить в одно из двух, основываясь на имеющихся свидетельствах (я достоин любви? я не достоин любви?), и мы часто выбираем то, что заставляет нас чувствовать себя плохо. Почему наше радио вечно крутит станции с помехами (станция «все-люди-лучше-меня», станция «я-не-доверяю-людям», станция «мне-ничего-не-поможет»), а мы не поворачиваем колесико-переключатель влево или вправо? Сменить радиостанцию. Обойти решетку. Кто останавливает нас, кроме нас самих?

Всегда есть выход – если мы хотим его видеть. Подумать только, мультик разъяснил мне смысл жизни.

Я открываю глаза и улыбаюсь, и Уэнделл улыбается в ответ. Это заговорщицкая улыбка, он словно говорит: «Не дай себя обмануть. Может показаться, что это потрясающий прорыв, но это лишь начало». Я отлично знаю, какие задачи ждут впереди, и Уэнделл знает, что я знаю, потому что мы знаем кое-что еще: свобода влечет за собой ответственность, а глубоко внутри большинство из нас находит ее пугающей.

Может быть, безопаснее оставаться в тюрьме? Я снова представляю решетки без боковых стен. Часть меня хочет остаться, другая – уйти. Я выбираю уйти. Но обойти решетку в своем сознании – не то же самое, что провернуть такой трюк в настоящей жизни.

«Инсайт – утешительный приз для психотерапевта» – мой любимый афоризм в этом ремесле, означающий, что можно уловить все инсайты мира, но если ты не меняешь свое место в нем, то инсайты – и вся психотерапия – бесполезны. Они позволяют спросить себя: «То, что со мной происходит, приходит извне, или я сам поступаю так с собой?» Ответы дают варианты выбора, и только вы решаете, какому из них следовать.

– Вы готовы начать говорить о битве, которую ведете? – спрашивает Уэнделл.

– Вы имеете в виду с Бойфрендом? – начинаю я. – Или с собой?..

– Нет, я о вашей битве со смертью, – говорит Уэнделл.

На секунду я сбита с толку, а потом вспоминаю сон о встрече с Бойфрендом в торговом центре. «Ты уже написала книгу? – Какую книгу? – Книгу о своей смерти».

О. Боже. Мой.

Обычно психотерапевты идут на несколько шагов впереди своих пациентов – не потому, что мы умнее или мудрее, просто у нас есть преимущество видеть жизнь снаружи. Я могу сказать пациенту, который купил помолвочное кольцо, но никак не может найти подходящее время и сделать предложение своей девушке: «Я не думаю, что вы уверены в своем желании жениться на ней». А он ответит: «Что? Конечно, хочу! В эти выходные все сделаю!» А потом он возвращается домой и не делает предложение, потому что погода испортилась, а он хотел сделать это на пляже. Мы можем неделями вести один и тот же диалог, пока однажды он не придет и не скажет: «Может быть, я не хочу жениться на ней». Многие люди, которые говорят, что «это не про них», через неделю, или месяц, или год обнаруживают, что говорят: «Ну вообще-то да, это про меня».

Я подозреваю, что Уэнделл приберегал этот вопрос, ожидая подходящего момента. Психотерапевты всегда ищут баланс между формированием доверительного союза и ведением настоящей работы, чтобы пациент не продолжил страдать. С самого начала мы движемся и медленно, и быстро, замедляя содержательную часть, ускоряя закрепление отношений, стратегически сажая семена по пути. С природой точно так же: если вы посадите семена слишком рано, они не прорастут. Если посадите слишком поздно, они могут взойти, но вы пропустите самую плодородную пору. Если вы посадите их точно в срок, они вберут все питательные вещества и будут расти. Наша работа – замысловатый танец поддержки и конфронтаций.

Уэнделл спрашивает о моей битве со смертью в правильный момент – но по большему количеству причин, чем он может знать теоретически.

В субботу утром в супермаркете Trader Joe’s очень много народа, и я оглядываю очереди, пытаясь понять, какая из них короче, пока мой сын устремляется к витринам с шоколадными батончиками. Несмотря на хаос, кассиры кажутся невозмутимыми. Молодой человек, чьи руки покрыты татуировками, звонит в колокольчик, а упаковщица в леггинсах складывает покупки покупателей, пританцовывая и дурачась под дребезжащую музыку. В соседнем проходе хипстер с ирокезом требует проверить цену, а в конце ряда симпатичная блондинка на кассе жонглирует апельсинами, чтобы развлечь малыша, который безудержно рыдает в коляске.