Моя сестра Джоди - Жаклин Уилсон

– Нет, я уверена, что она замечательная, – возразила я.

Каких же усилий все это от меня требовало! И как же мне хотелось удрать куда-нибудь и спрятаться до тех пор, пока не закончится эта проклятая вечеринка! Конечно, я бы этого не сделала. Так, просто мечты.

А потом к нашему столу подошел мистер Уилберфорс и протянул мне коробку шоколадных трюфелей.

– Это тебе. С днем рождения, девочка, – сказал он.

– Ах, как это мило с вашей стороны, мистер Уилберфорс, – пропела мама, а потом зыркнула на меня: – Ну, что нужно сказать, Перл?

– Большое спасибо, – послушно поблагодарила я, хотя, между нами, терпеть не могу шоколадные трюфели.

– На здоровье, дорогая. У миссис Уилберфорс тоже есть для тебя подарок, но она хочет подарить его тебе сама. Так что пробегись до моего дома и посмотри, что там такое для тебя приготовлено. Если отправишься прямо сейчас, как раз успеешь до того, как миссис Уилберфорс устроится по своей привычке прикорнуть после обеда.

Я спросила Харли, не пойдет ли он со мной повидать миссис Уилберфорс:

– Тогда ты сможешь увидеть все ее книги. Уверена, что она позволит тебе взять что-нибудь почитать.

– Нет, у меня много дел, нужно игры для твоей вечеринки придумывать, – ответил он.

Я повернулась к Джоди и принялась упрашивать ее пойти со мной.

– Обойдешься. Не пойду, даже если бы ты меня первую попросила. У меня тоже есть дела, – надувшись, сказала Джоди. – Давай топай сама, в конце концов, мисс Уилберфорс хочет видеть только тебя.

Я придвинулась ближе к Джоди и жалобно прошептала ей на ухо:

– Я боюсь.

– Брось, тебе уже одиннадцать, – ответила она. – Не будь как маленькая.

Я подумала, не взять ли мне с собой кого-нибудь из малышей, но мисс Понсонби сказала, что они должны идти с ней. Других вариантов у меня не было, значит, придется идти одной.

Я сходила за «Таинственным садом». Эта книга мне так понравилась, что я ее даже перечитала.

Джоди тоже пролистала «Таинственный сад» – искала советы садовникам, чтобы поразить ими Джеда. Не прошло и двадцати минут, как она захлопнула книгу и отодвинула ее от себя:

– Не понимаю, что ты нашла в этой книжке, Перл. Написано непонятным старомодным языком, все ужасно затянуто и скучно. Какой-то большой мерзкий дом, и в этом доме по ночам раздается чей-то загадочный плач. Но только ты начинаешь надеяться, что вот-вот произойдет что-нибудь действительно страшное, как вдруг оказывается, что это всего лишь маленький мальчик-инвалид. И в конце он даже не умирает, а поправляется. Слезинки проронить не над чем. Скучища! А советы по садоводству тоже никуда не годятся.

Итак, я сходила за «Таинственным садом» и, прижав книгу к груди, отправилась в путь. Идя по дорожке, я играла сама с собой, воображая себя Мэри, которая беседует с Диконом. Ко мне на плечо как будто бы опустился снегирь, а в руках я несла ягненка. Дикон привел меня к травянистому склону, и мы сели с ним возле барсучьей норы и принялись терпеливо ждать. Он заиграл на своей дудочке, и к нему отовсюду сбежались барсуки – и большие, и маленькие, и крошечные барсучата – и принялись играть возле наших ног…

Мне хотелось остаться, затеряться в своем воображаемом мире, но я уже стояла возле бунгало. Я крепче прижала к себе книгу и взглянула на окно. Миссис Уилберфорс в нем не было видно. Может, слегка смошенничать – прикинуться, будто я стучала, но мне никто не ответил? Я медленно побрела по ведущей к дому дорожке. Может быть, миссис Уилберфорс уже спит? Было бы невежливо ее будить.

На окне шевельнулись шторы. Я тревожно моргнула, глядя на окно. Я не видела миссис Уилберфорс, но она, вполне возможно, находилась за занавесками и видела меня. Мне хотелось убежать – но что тогда подумает обо мне миссис Уилберфорс? Ужасно будет, если она решит, что я все еще маленькая девочка, побоявшаяся прийти к ней только потому, что она сидит в инвалидном кресле.

Если я сбегу, она не поймет, что я просто слишком робкая и боюсь всего и всех.

Но ведь мне уже одиннадцать лет, и Джоди права: я уже не ребенок. Я глубоко вдохнула, подошла по дорожке к бунгало и сильно нажала кнопку звонка – его звук громко раздался по всему дому. Я ждала с бешено колотящимся сердцем. Затем дверь медленно открылась, и из-за нее мне улыбнулась миссис Уилберфорс:

– Здравствуй, Перл. С днем рождения.

– Благодарю вас, – сказала я.

– Сегодня ты выглядишь намного старше, – заметила миссис Уилберфорс.

– Хотелось бы, – вздохнула я.

– Знаешь, когда я была маленькой, то всегда выглядела младше своих лет. Меня это так бесило! А сейчас я, наверное, все бы отдала, чтобы снова стать молодой, – миссис Уилберфорс поправила рукой прядь своих длинных волнистых волос. Сейчас, при дневном свете, я увидела, что они не светлые, как у блондинок, а совершенно седые, белые как снег.

– Мне кажется, вы и так достаточно молодо выглядите, – сказала я, хотя глубокие морщины на лице делали миссис Уилберфорс похожей на древнюю старуху. Она румянила свои бледные щеки, пудрилась и подкрашивала губы ярко-розовой помадой. Сейчас помада слегка смазалась, и стали видны все мелкие морщинки в углах рта.

Миссис Уилберфорс печально покачала головой:

– Я поседела за одну ночь, когда произошел тот несчастный случай.

Она развернула в широком коридоре свое инвалидное кресло и покатила в библиотеку. Я набрала в грудь побольше воздуха и тоненьким голосом переспросила:

– Несчастный случай?

– Да, Перл, – кивнула миссис Уилберфорс. – Я упала и сломала себе шею.

Она посмотрела на свои безжизненные ноги, прикрытые подолом ее длинного платья.

– Вы упали? – прошептала я.

– В башне, – сказала миссис Уилберфорс и внимательно посмотрела на меня. – Тебе наверняка кто-нибудь уже рассказал об этом.

– Да, я кое-что слышала, но не знала, правда это или нет, – ответила я. – И можно ли этому верить.

– То, что со мной случилось, – это правда, – сказала она. – А верить или нет… Я и сама не знаю. Иногда просыпаюсь и на секунду обо всем забываю: мне кажется, что вот сейчас я сброшу свои ноги с кровати и вскочу на них, но тут же…

Ее глаза наполнились слезами.

– Простите, – сказала я, чувствуя себя ужасно.

– Нет-нет, это ты меня прости, что я так расклеилась, да еще в твой день рождения! У меня есть подарок для тебя, Перл, – она протянула мне продолговатый сверток, аккуратно завернутый в «мраморную» бумагу и перевязанный лентой с бантом. Я подумала о том, как трудно было миссис Уилберфорс с одной здоровой рукой подвертывать края бумаги, а бант ей, очевидно, пришлось завязывать, помогая себе зубами. При мысли об этом мне захотелось заплакать. Я взяла подарок и даже забыла поблагодарить за него – я отчаянно придумывала, что бы мне сказать такое… позитивное.