Восемнадцать часов дурдома - Владислав Картавцев

Налицо – альтернативная реальность, в которой мягкое стало твердым, а твердое… Кстати, о твердом! Андрей поудобнее перехватил порожнюю бутыль и хрястнул ею отвесно прямо по темени. По всему зданию разнесся грохот разлетающихся осколков, бюст Быковатого переменился в лице, заглавная буква «Б» и следующая за ней «ы» странным образом трансформировались в «Д» и «и» и образовали новое слово: «Диковатый».

От зверского удара по голове гордый профиль Юлия Цезаря поплыл, нос сплющился, скулы расширились, а глаза сузились – на Андрея в упор смотрел сам Тэмуджин, он же Чингисхан – основатель и первый великий хан Монгольской империи, объединивший разрозненные племена кочевников и устроивший всему близлежащему миру конкретное попадалово.

Андрей, онемевший от такого внезапного преображения, едва успел сориентироваться и юркнуть под стол, застеленный яркой скатертью с бахромой, изготовленной из бывшего знамени бывшего районного комитета партии (КПСС). В красный уголок с двух сторон ворвались напряженные санитары с электрошокерами и резиновым дубьем. Услышав шум, дежурный по смене решил, что свирепствуют буйные, и отрядил спецподразделение Перельман-Прокоп-Онуфрий (Андрей часто спускался в подвал именно с Онуфрием) навести порядок.

– Похоже, никого! – первым, кто сообразил, что красный уголок пуст, оказался Гриша, – сбежал юродивый – глянь, что после себя оставил!

Перельман указала на брошенный Андреем впопыхах неврологический молоток. – Здесь на нем и инициалы есть: АИК!

– Знаю я этого паразита! – Онуфрий, как постоянный участник вылазок в подвал, говорил авторитетно и с расстановкой, – Артемий Иссидорович Клаксон – из «зипунов», но претендует на «завсегдатаи»!

– А, этот! – Гриша опустил резиновую дубинку. – Тупой! Но безвредный! Этот сам прибежит, жрать захочет и вернется! Отбой, братва! А старшему доложим, что всё в порядке – обидчик найден и уже понес наказание! Прокоп, запомнил, что говорить?

В ответ Прокоп что-то грубо промычал – по-видимому, согласился.

– Пошли! – зычный голос Перельмана растрескал больничную тишину, – раз-два, раз-два! Правой, левой, правой, левой! Песню запевай!

По его команде Онуфрий тонким козлиным голоском вывел первые ноты:

«Зеленою весной под старою сосной

С любимою Ванюша прощается…», – Прокоп подхватил, и санитары чинно отправились восвояси.

– Фу, пронесло! – Андрей, обливаясь потом, выбрался из-под стола. – А если бы поймали, тут бы мне каюк и пришел! Впрочем, у истории нет сослагательного наклонения – чудесное провидение на моей стороне, и именно оно сегодня велело мне разрушить бюст Быковатого! Так и запишем: In god we trust!

* * *

Андрей вышел из кабинета и постучал Быковатому в дверь.

– Алло! Кто это?

– Я!

– Ну, коли так, заходи!

– Привет! – Быковатый сидел за столом и внимательно разглядывал что-то через увеличительное стекло.

– Ты там чего? – Андрею стало интересно, чем занят его друг, и он сразу забыл о своем желании поговорить о котах.

– Понимаешь, Андрюша! – Быковатый на мгновение поднял голову, и его глаза гневно блеснули, – пытаюсь найти свою зарплату. До конца месяца, почитай, еще половина, а денег как не бывало! Вот я и думаю – может, лупа поможет!

– Не! – Андрей авторитетно мотнул головой, – только время зря потратишь! С зарплатой такие фокусы не проходят! Ее нужно не в микроскоп рассматривать, а зазывать заговорами! Вот была у меня бабуля-ворожея, вот та умела деньги привечать! Я лично в ее магию не очень-то и верю, но тебе могу рассказать. Вдруг правда? Слушать будешь?

Быковатый отложил лупу, выпрямился и серьезно кивнул, попутно вытащив откуда-то Parker с золотым пером – записывать.

Денюжка к денюжке,

Рублик к рублю,

Хочется денюжек,

Деньги ловлю!

Лопатой, раскрытой клетью,

Завлекаю, умею я!

Обещаю с каждого рубля

Восковую свечку,

Дровишек в общую печку,

А барину штоф – чтоб не был суров

И жаден! Ловись рупчик, красив и отраден!

– И что, помогает? – на лице Быковатого явственно читались сомнения, – лажа какая-то, я таких присказок могу сам придумать в шесть секунд штук сто!

– Не знаю! – Андрей не стал понапрасну убеждать друга (сам он никогда не пользовался бабкиными заговорами, хотя и помнил их наизусть), – если хочешь, применяй, не хочешь, так и не надо! Только вот что, коли надумаешь наговорить себе богатства, помни, за каждым целковым спрятан черт, и стяжательство – большой грех!

Андрей посмотрел на опешившего Быковатого и довольно засмеялся. Он давно хотел поглумиться над вечными жалобами друга на низкую зарплату – а тут такая отличная возможность! Тем более, сам Быковатый всем рассказывал, что замужем за красавицей-женой при состоятельном папе, и супруга ему время от времени подкидывает на необходимые мужские развлечения.

– Кончай нытье! – Андрей решительно рубанул воздух ладонью, – мне Пафнутий все штаны разорвал – так я и то спокоен. Поэтому гони ее прочь – тугу печаль! Кстати, он к тебе не заходил пожаловаться? Мы с ним расстались не очень хорошо, вот я подумал, вдруг заглянет на разговор по душам!

– Не, не заходил! Да и толку от него – всё сплошь одни анекдоты и никакой серьезности!

– Как это анекдоты? – теперь настала очередь удивляться Андрею, – так ты, значит, и вправду, понимаешь его!

– Понимаю! – Быковатый насупился и сделался мрачным до чрезвычайности, – только ты никому не рассказывай – за такие способности вмиг упакуют в «парашют» и в подвал к пациентам! И поминай, как звали! Поэтому – чур, молчок! Кстати, он на тебя недавно настучал – дескать, Корявый в «Первичке» за женским туалетом подглядывает! Пришлось сделать ему внушение, чтобы больше никому не говорил, а то могут последовать оргвыводы!

Андрей сидел с открытым ртом. Он вспомнил, как неделю назад сам лично развлекал Пафнутия историями с телескопом. Кот слушал очень внимательно и, оказывается, запоминал, гад, чтобы доложить, кому надо! Вот ведь животное! Ладно, Андрей ему это припомнит!

Быковатый сочувственно посмотрел на Андрея:

– Да, друже, вот так бывает, веришь человеку или зверю, а они возьмут и насрут в душу по самые гланды! Или разобьют ни в чем неповинный бюст! Найду эту суку, голыми руками заставлю весь гипс съесть! Кстати, это мысль! Нужно кота поспрошать – вдруг, он что-то знает!

Андрей содрогнулся. Память лихорадочно пустилась в пляс, пытаясь вспомнить, был ли Пафнутий свидетелем его вылазки к бюсту. Если да – то всё! Пиши пропало! Быковатый его замочит, даром что доктор – доктора тоже умеют резать, и еще как!

– Ладно, я пошел! – Андрей скорбно понурился. Безысходность навалилась на него тяжелой гранитной плитой – ему придется отравить Пафнутия, как лишнего свидетеля! Бросить всё на самотек Андрей не имеет права – на карту поставлена его карьера и репутация, которые, конечно, гораздо важнее какого-то кота! Впрочем, алилуйя! Можно ведь подарить его Анжеле или забрать к себе на квартиру – ненадолго, пока Быковатый не забудет о досадном проишествии с бюстом! Всё, решено! Андрей так и сделает – а отловить Пафнутия раз плюнуть!