Не верь, не бойся, не проси. Книга 3 - Морвейн Ветер

Когда изображение озарило зал, какое-то время Яна не могла ни двигаться, ни говорить. Она не знала, откуда взялась эта плёнка – не могла угадать ни месяц, ни год. И от мысли о том, что это, быть может, была лишь одна из записей, под которую могла дрочить охрана, партнёры Яра, его конкуренты – все – Яну начинало тошнить.

И всё же, уже вставая, она твёрдо знала, что должна сделать сейчас и что должна сказать. Хотя бы эту улику она могла снять.

Яна подошла к адвокату и тихонько изложила суть.

– Думаю, дата подправлена. Это мог быть не 97, а 94 или 95 год.

– И всё же, какой?

Яна покачала головой.

– Пусть 93, – сказала она. – Цифры подправить легко.

Адвокат кивнул.

– Вы всё ещё хотите этого?

– Как никогда.

– У защиты есть вопросы? – спросил тем временем судья.

– Вопросов нет. Защита хочет вызвать свидетеля со своей стороны.

Судья поднял бровь и покосился на прокурора. Тот пожал плечами и кивнул.

– Хорошо.

– Защита вызывает Яну Журавлёву.

Яру показалось, что у него земля уходит из-под ног.

Яна спокойно прошла к трибуне и уселась на стул. Так же равнодушно принесла клятву. Затем адвокат задал первый вопрос.

– Яна Георгиевна, вы знаете людей, которых мы видим на плёнке?

– Да.

– Можете их назвать?

– Да. Это Яр и… – Яна сглотнул. – Ярослав Толкунов и я.

В зале наступила тишина.

– Госпожа Журавлёва, вы хотите сказать, что находились шестнадцатого декабря 1997 года вместе с Ярославом Толкуновым и… участвовали в этих съёмках?

– Нет, но я хочу сказать, что на плёнке я.

– Будьте добры пояснить.

– Это трудно. Полагаю, дата сфальсифицирована, как и многие другие улики по делу.

– Протестую!

– Протест принят.

Яна пожала плечами. Она внимательно смотрела на адвоката, чтобы только не смотреть на Яра или в зал.

– Яна Георгиевна, кем вы приходитесь Ярославу Толкунову?

– Сейчас никем. Мы несколько лет жили вместе и… – Яна замолкла, подбирая слова. – И довольно часто делали то, что вы видите на плёнке. Красиво, да?

По залу прошёл шепоток, и где-то на задних рядах прозвенел тихий смешок.

– Яна Георгиевна, вы плохо расстались с Ярославом Толкуновым? Может быть, вы от него ушли?

– Нет. Он бросил меня.

– То есть, он не может держать на вас зла?

Яна растерянно посмотрела на Яра. Этого ответа она не знала. А Яр смотрел на неё с такой болью, что ни о каком зле в ту секунду не могла идти даже речь.

– Я не верю, что он мог бы убить меня – или того, кто похож на меня.

– Это всё. У защиты больше вопросов нет. Господин прокурор?

Прокурор кивнул и вышел из-за стола.

– Яна Журавлёва?

Яна кивнула.

– Да, это я.

– Верно ли, что вы были любовницей Ярослава Толкунова? Верно ли, что за деньги ложились под него?

Яна заметила краем глаза, как вздрогнул Яр.

– Два вопроса, мне трудно отвечать, – спокойно произнесла она.

– Нет или да?

– Любовницей – да. Это всё.

– И он не давал вам денег, не содержал и не оплачивал ваши услуги каким-либо иным способом?

– Если вы о постели, то я не считаю обоюдоприятный секс видом услуг. А другие услуги он оплачивал, да.

– Вы делали для него что-то ещё?

– Например, проверяла его договора.

– Вы юрист?

– Тогда мне казалось, что да.

– Господин прокурор… – вмешался адвокат.

– Да-да, я уже иду назад. Яна… кхм… Георгиевна. Вы долго сожительствовали с Ярославом Толкуновым?

– Три года.

– За это время вы замечали за ним немотивированные приступы ярости, склонность к насилию?

Яр вздрогнул.

– Его ярость всегда была мотивирована. Как и любой невоспитанный мужик, он бывал груб, но не принуждал меня никогда.

Прокурор вскинулся, внимательно глядя на неё.

– Вы помните, что клялись?..

– И могу поклясться ещё раз. Он не делал чего-либо против моей воли никогда.

Прокурор остановился у трибуны и побарабанил пальцами по столу.

– И вы никогда не играли с ним… С элементами насилия, скажем так?

Яна пожала плечами.

– Яр не любительница игр, скажем так.

– Это значит нет или да?

– Это значит то, что я сказала.

Прокурор помолчал.

– И, тем не менее, вы утверждаете, что на плёнке засняты вы. А мы видим довольно жестокую игру… Если это игра.

Яна пожала плечами и посмотрела на экран. С каждым ответом ей становилось немножечко легче, и даже рассасывалась сжимавшая горло последние месяцы злость.

– На этой записи вы видите двух людей, которые любят друг друга. Подглядывать нехорошо – и всегда есть риск не понять, что вы видите на самом деле. Ненависть или любовь.

Яна посмотрела на прокурора.

– Что-то ещё?

– Вы знали о том, что проводится запись?

Яна замешкалась. Горло сдавила боль.

– Нет, не знала.

– И теперь, зная об этом, продолжаете утверждать, что всё было хорошо?

Яна на секунду сжала губы в тонкую полосу.

– Господин прокурор, между любимыми никогда не бывает абсолютно всё хорошо. Я уверена, что Яр никогда не хотел мне зла – и не хочет его сейчас. Уверена, что за те три года ни разу он не спал ни с кем кроме меня. И мне странно представить, что он стал развлекаться с девочками по вызову сейчас. В конце концов, за те шесть заседаний, на которых присутствовала я, ни одна из них не дала показаний против Ярослава. Что-то ещё?

Прокурор побарабанил пальцами по столу.

– На сегодня, полагаю, ничего. Не уезжайте никуда, возможно, мы вызовем вас ещё.

– Я здесь и готова всегда.

Яна встала и на сей раз всё-таки направилась к двери. Щёки её пылали, сердце билось бешено, и на Яра смотреть она просто не могла. Уже у двери она услышала голос судьи:

– Суд отправляется на перерыв. Собрание будет продолжено через два дня.

Тем вечером Яна напилась. Просто не могла представить, что пойдёт домой и будет находиться там одна.