Сердце стального дракона. Лекарь поневоле - Кира Иствуд

— Так как ты оказалась в Мортланде? — интересуется Виола, убирая ковш. Я размышляю, что можно сказать, а что стоит утаить. Хорошо бы выяснить, что этим людям надо от дракона и почему они хотят меня убить.

— Я спокойно жила на земле, — говорю медленно, — но потом узнала, что обладаю магической искрой. Прошла через портал на таможне и почти сразу встретила дракона...

— И какое впечатление сложилась об исчадиях этого мира? — кривится Виола.

— Они очень сильные… и пугающе властные.

— Да, этим мерзавцам закон не писан! Но сильные они где угодно, только не здесь. Не на мёртвых землях! И что, ты встретила дракона, и этот гад так сразу сделал тебя гаремной игрушкой?

— Э-э… — я давлюсь воздухом. — Кем?

— Эти ошейники обычно на гаремниц надевают, — сообщает Виола. — Но судя по реакции, ты не в курсе. Так даже лучше… Значит, ползучий гад ещё не успел тебя попробовать и тем более захочет вернуть.

От этой новости мне становится душно.

— И что, у каждого дракона есть гаремы? — уточняю я.

— У твоего точно. Там не меньше сотни женщин, как я слышала.

На секунду подвисаю, а потом вспоминаю, что ведь сказала, будто принадлежу Янтарному. Неужели он такой бабник?! А Стальной? У него тоже есть гарем? Почему-то от этой мысли делается неприятно, хотя я почти уверена, что будь у Шейна толпа женщин под боком, массаж не стал бы для него открытием. Да и с прикосновениями у стального нелады… но я же видела каких-то девушек в парке. Может, они как раз из гарема?

“Тьфу ты! — одёргиваю я себя — У меня тут вопрос жизни и смерти решается, а я о гаремах думаю!”

— Как же я жду мгновения, когда эти перепончатые вымрут, — зло выплёвывает Виола. — Вот и тебя записали в наложницы не спросив. Драконы ко всем относятся как к жукам под ботинками. Небось, и ты уже натерпелась унижений? Ты поэтому сбежала? 

— Д-да, — бормочу, а сама удивляюсь, насколько сильно эта женщина заблуждается. Да, Шейн не похож на невинного зайчика, но и мучителем не выглядит. Издевается он только над самим собой...

— Но и на мёртвых землях не лучше, — хмурится она. — Нас тут держат, словно прокажённых!

— А почему держат? Вы извините, но я совсем не в курсе…

Виола тяжело вздыхает, гладит дочурку по спине. Та как раз пытается заново оторвать игрушке голову.

— Из-за этого, — говорит женщина и показывает на буквы судьбы, что перечёркивают её лицо. — Тут написано... — она скользит пальцами по своему шраму, голос звучит глухо, как из колодца, — убей, убей, убей…

Несколько секунду я вглядываюсь в красно-белый шрам, потом поражённо выдыхаю и перевожу взгляд на маленькую девочку с точно такими же символами на лице.

— У вашей дочери…

— Тоже. И у мужа. И у матери. У каждого, кто впервые открывает глаза на проклятых землях. Но это не такая же судьба как у тебя, эта судьба требует, повелевает, подчиняет… Каждую секунду я слышу в голове её шёпот, она скребётся в ушах, напевает во сне. Слабых духом эта судьба превращает в кровожадных маньяков и тогда они, словно ядовитая саранча, уничтожают всё на своём пути, — черты Виолы заостряются, она прикрывает веки, словно прислушиваясь к голосу внутри, медленно говорит: — Сильные люди способны сопротивляться, но не вечно. Все мы словно носим упругую пружину под сердцем. С каждым днём она сжимается всё сильнее, давит, режет... и вот приходит момент срыва. Судьба подчиняет волю.

“О господи, — проносится в мыслях. — Да тут все потенциальные психопаты убийцы! Жуть… А с другой стороны, не позавидуешь. Что не так с этим миром? Как вообще возможно, что кому-то достаётся такая непосильная ноша”.

— А если… исполнить судьбу? — шепчу я.

— Убийство лишь отдалит момент безумия. Как думаешь, почему в мёртвых землях нет животных и растений? 

— Не знаю...

— Из-за людей. Люди уничтожили тут всё живое. Потому что даже убив таракана, чувствуешь облегчение.

Минуту я молчу, пытаясь переварить услышанное. Я по-новому смотрю на маленькую девочку. Получается, у этого ребёнка никогда не будет шанса на нормальную жизнь? Ни у кого здесь… Вот почему тот мужчина, Берт, был готов без раздумий зарубить незнакомку. Им управляла судьба. Неужели для всех этих людей нет никакого выхода? И тут я понимаю… торопливо шепчу:

— Вам нужен дракон, чтобы он забрал ваши судьбы?

— Да, — кивает Виола и сжимает зубы. Глаза её вспыхивают злостью: — Драконы могут избавить нас от этого ужаса. Каждого из нас! Они могут забрать наши предсказания, сделать свободными! Но им плевать… плевать на людей, запертых тут! Они отгородились барьером и думают, что это их спасёт! Но каждый год мёртвая земля расширяется, когда-нибудь она охватит весь мир! И даже драконам никуда не деться! Теперь понимаешь нас, девочка? Мы не злодеи. 

Я опускаю голову, мысли бродят самые безрадостные. Я думала, что попала в волшебный мир из сказок, а это мрачное фэнтези с жуткими судьбами… Ничего себе, “не злодеи”... Да самые настоящие! Им судьба велит убивать, а они ею прикрываются. Им легчает от убийства даже насекомых… можно было бы что-то придумать. Пробовать высаживать деревья, чтобы спасти землю. Конечно, я не на их месте, может, чего-то не знаю, но...

— Нет, я вас не понимаю, — произношу вслух.

— Что?

— Вы готовы убить меня, — твёрдо говорю я. — Убить, чтобы выжить… Значит, считаете свою жизнь важнее моей. 

— Это наша плата! Нам приходится...

— Каждый раз обрывая чьё-то дыхание, вы думаете, будто вас что-то оправдывает? Будто виноваты драконы, несправедливый мир, кто угодно, только не вы? Да, это ужасно... Ваша судьба чудовищна, но то, как просто вы говорите о чужой смерти, поражает. Думаете, другие должны расплачиваться за ваше несчастье? Скольких вы уже загубили?

Женщина вдруг подскакивает ко мне, взбешённо хватает за грудки, шипит как змея:

— Да что ты понимаешь! — встряхивает она меня.

В памяти всплывает возглас старушки про суп, в который я сгожусь.

— Кстати, а что вы едите? Своих жертв? — шепчу прямо в лицо Виоле. 

Та скрежещет зубами, глаза её наливаются ненавистью, выпучиваются. Мне мерещится, что женщина сейчас вцепится в моё горло, лишь бы я замолчала.

— Ты сдохнешь! —