К другому берегу - Евгения Перова

– Маленький ты мой!

Поселили их как раз в одной из башенок. Все комнатки в «апартаментах» были круглые, что Марину просто потрясло:

– Лёшка! Тут и кровать круглая, ты посмотри!

Кровать была скорее овальная, с резной спинкой – переплетения листьев и лилий с ирисами.

– Ишь ты, прямо Версаль! – сказал Лёшка, – Не комната, а бонбоньерка какая-то.

В отличие от Марины, которая по-детски радовалась окружающим чудесам, он выглядел довольно мрачно. А чудес было много! По всей стене шел круговой диванчик, обитый гобеленом – тоже с ирисами и лилиями; три высоких и узких окна с широкими подоконниками выходили в парк, в верхней части окон светились разноцветные витражи. Между окнами висели канделябры в виде нимф. По обеим сторонам от двери были большие зеркала в золоченых рамах, за которыми оказались встроенные шкафы; а когда Лёшка улегся на кровать, то увидел на потолке фреску с мифологическим сюжетом весьма фривольного содержания.

– Лёш, знаешь, на что это похоже, мне кажется? Художник, помнишь – австрийский, что ли? Как же его… Ты знаешь. У нас календарь такой был в издательстве, с девушками. Очень напоминает! По цвету, и вообще.

– Альфонс Муха, да. Он чех вообще-то. Похоже, правда. Модерн, что говорить. Интересно, кто у нее архитектор был? И дизайнер? Стильно сделано, ничего не скажешь. А ты, между прочим, очень похожа на одну из девушек, что Муха рисовал. Я как увидел, сразу подумал. Сидит, пригорюнилась, ручки сложила, а ножку выставила. Милая. Надо найти репродукцию.

На прикроватной тумбочке лежал пульт управления, и, щелкнув первой же кнопкой, Леший привел в движение двойные круговые шторы: одни из прозрачного розового тюля, другие – гобеленовые. Он стал нажимать на все подряд, то включая-выключая тихую музыку, то зажигая и гася свет в самых неожиданных местах – подсветка была даже на полу. Наконец из задней спинки кровати с тихим жужжанием выдвинулся большой плоский телевизор, и Леший успокоился, а когда прибежала Марина, которая исследовала окрестности, Лёшка лежал, закинув руки за голову, на медленно вращавшейся вокруг своей оси кровати – под девятый ноктюрн Шопена!

Марина с трудом залезла на вращающуюся кровать:

– Вот это да! А крутится-то она зачем?

– Для пущей важности. Прямо парк аттракционов, а не дом.

– Ты знаешь, там вовсе не ванна, а маленький бассейн!

– Джакузи, что ли?

– Думаешь, я знаю, что это такое, твое джакузи? Пойдем в бассейн?

– Да ну, раздеваться.

– А мне хочется! Ладно, я одна пойду. Там в гостиной закуски есть и вино всякое в баре. И сок, и фрукты! И пирожные!

– Пива нету?

– Пива… Не заметила.

Марина ушла в «бассейн», прихватив из шкафа большой банный халат, а Лёшка побрел в гостиную исследовать бар. Обнаружив среди прочего бренди «Реми Мартен», он уважительно покачал головой.

– Лёшка! – закричала вдруг Марина из ванной. – Иди сюда скорей!

Он вошел с бокалом в руке и ахнул: обнаженная Марина стояла в центре… и правда, маленького бассейна, выложенного терракотовой плиткой и занимавшего почти всю площадь комнаты.

– Ты прямо как Венера Милосская здесь!

– Да ты не на меня смотри! Вот! – Она хлопнула в ладоши, и с потолка полил настоящий дождь, Лёшке даже пришлось сделать шаг назад, чтобы не намокнуть.

– А? Правда, здорово? – Марина запрыгала.

– Да ты не поскользнись!

– Нет! Тут покрытие какое-то специальное на дне, не поскользнешься!

– Марин, ты только не увлекайся, а то Валерия нас ждать будет.

Минут через двадцать Марина прибежала к Лёшке с большим блюдом крошечных закусок на шпажках:

– Лёш, смотри, какие штучки всякие! А ты что – пьешь?! Ну, Лё-ош! Неудобно же! Тогда закусывай давай.

– Я только попробовал. Не хочу я закусывать. Что это за ерунда на палочках?!

– Лёш, а ты чего такой сердитый? Сам же меня уговаривал сюда ехать, а теперь… Или ты что? Завидуешь, что ли?

– А ты – нет?

– Нет. Разве можно этому завидовать, ты что? Это же все… инопланетное! Считай, что мы с тобой попали в сериал. Санта-Барбара.

– Но ты так восторгаешься всем вокруг…

– И что? Интересно же! Ты думаешь, мне вот это все надо? Да жила я без этого Версаля и еще сто лет проживу. Хотя дождик мне понравился.

– Вот, видишь. А разве я смогу когда-нибудь такой дождик тебе сделать.

– Понравился, ну и что? Мало ли что мне понравится! А если луна с неба? Ты полезешь мне луну доставать?!

– Полезу, – упрямо ответил Лёшка.

– Ой, не могу! Полезет он! Перестань, ну что ты как маленький. Надулся, обиделся. Разворчался! Дождика ему не хвата-ает, Луну ему подава-ай! Сейчас я тебе покажу луну-у…

Марина, отставив блюдо с закусками, полезла целовать Лешего, который уже улыбался:

– Маринка! Не заводи меня! А то выпить не дает, неудобно, а это удобно!

– Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось.

Валерия долго водила их по трехэтажному дому как по музею – стиль был выдержан везде: плавно стекающие лестницы с ажурными перилами, зеркала неправильной формы, изысканные люстры, камины, наборный паркет и ковры – все с теми же ирисами. Интерьеры, в отличие от времени подлинного модерна, не были перегружены – много встроенных шкафов пряталось за зеркалами и стенными панелями.

Если на первых двух этажах мебель в основном была новодельной или стилизованной, то на третьем царил антиквариат – Гюстав Бови, Галле, Тиффани, Майоль, Лалик. Лёшка узнал два шкафа и пару кресел, которые в свое время реставрировал для Валерии: собственно, они так и познакомились, только потом выяснилось, что мастер еще и хороший художник. На половину Анатолия они только заглянули – там никакого модерна не было и в помине:

– Толя не любит все эти финтифлюшки. Он просил чего-нибудь попрочнее. Так что, сами видите – сплошная сталь и черное дерево. Мрачновато, но ему нравится.

Третий этаж был меньше по площади: жилые помещения башенок заканчивались на втором, выше превращаясь в застекленные лоджии. В картинную галерею Валерия их не повела – завтра, завтра! А то слишком много впечатлений. У Марины действительно слегка кружилась голова, и Лёшка увел ее в парк, где они долго бродили, разглядывая со всех сторон дом, в котором уже кое-где горел свет, и одна из башенок сияла витражами, как волшебная шкатулка.

В парке нашлись еще постройки, не все законченные: гараж, небольшой домик неизвестного назначения, оранжерея, беседки. На детской площадке, расцвеченной разноцветными фонариками, обнаружились Наташа со Стёпочкой – Марина тут же кинулась играть с малышом, а Лёшка попытался завязать светскую беседу с Наташей, но та только улыбалась и отвечала на его осторожные расспросы односложно – вышколенная.