Санаторий имени Ленина - Нина Стожкова

На экране айфона высветилось: «Петр Воронов». Соколов решил не отвечать, но телефон звонил все настойчивей.

– Привет, Сокол, – поздоровался голос в трубке неестественно бодро для раннего утра. Впрочем, наигранно веселый тон не обманул Большого Шурика, знавшего Петра не один десяток лет.

– Что случилось? – сухо спросил Соколов.

– Слышь, Сокол, надо срочно перетереть кое-что. Давай встретимся сегодня часиков в двенадцать на нейтральной территории?

– Может, отложим до понедельника? – недовольно буркнул Соколов. – Неужели дело такой срочности? Надо сегодня к Эллке смотаться. Понимаешь, обещал в субботу на дачу приехать, с дочкой поиграть. Ну и вообще… надоело в пробках париться, хочется наконец воздухом подышать, на террасе пообедать…

– Знаешь, я тоже в субботу, то бишь, сегодня не груши околачиваю, – пробурчал Воронов. – Между прочим, в пять с адвокатом встречаюсь. Надеюсь, ты уже слышал про мой гребанный развод? Он же – развод на бабки… – Воронов хмыкнул вслед собственному каламбуру, хотя, похоже, ему было не до смеха.

– Трудно не услышать, если о тебе из каждого утюга болтают, – усмехнулся Соколов.

– Жаннка, сучка, этот головняк еще с весны замутила. Вот скажи, чего ей не хватало? Да на ее месте тысячи баб счастливы были бы! Живи своей жизнью, командуй бизнесом, трать деньги с карточки на брендовые шмотки. А она совсем одурела, частного сыщика наняла… Будто не знала до сих пор, что я не монах и не старец из Оптиной Пустыни. Гуляю по полной, пока стоит. Надо же мне как-то разряжаться! Ты знаешь, Сокол, я бы сам на развод ни за что не стал подавать. Одна жена, вторая, десятая… Да какая, блин, разница, все бабы одинаковые. Семья есть семья. К тому же у нас трое пацанов… Они со мной тоже через губу стали говорить, гаденыши. Жаннкина «заслуга», настраивает мальчишек против отца. Чует мое сердце, тут конкретная засада. Кто-то за ней стоит. Боюсь, Сокол, этот «кто-то», очень непростой и серьезный, к моему бизнесу и к моей недвижимости подбирается.

– Насколько серьезный? – поинтересовался Соколов, хотя личные проблемы Воронова занимали его сейчас меньше всего.

– Судя по масштабу претензий, эти ребята сидят в одной из башен Кремля, – очень тихо сказал Воронов. – Без отмашки сверху никто меня атаковать не решился бы.

– Ладно, об этом тоже поговорим, – пообещал Соколов – Если ты не против, предлагаю посидеть в нашем ресторанчике на Пречистенке. Думаю, в субботу днем много пипла там не будет.

– Да какой пипл? Все нормальные люди за город укатили. – отозвался Воронов. – Только два дурака в Москве на выходные остались – ты да я.

– Главное, в это время там нет еще назойливых бл@дей, которые чуть ли не под столом мужиков за яйца хватают. Короче, Ворон, развод с Жанной – это и есть твое неотложное дело?

– Если бы! Стал бы я тебя из-за этой сучки беспокоить. У нас с тобой нарисовались проблемы посерьезнее. Это не телефонный разговор. Вот встретимся и все перетрем без спешки. Сегодня я тебя приглашаю, – сказал Воронов и, условившись с приятелем о том, какой столик лучше заказать, первым отключил айфон.

Воронов явился на встречу одетым в стиле кэжуал – в джинсах и в темно-синей рубашке-поло. Однако скромные, на первый взгляд, однако дорогие кроссовки и швейцарские часы выдавали в мужчине весьма солидного человека. Соколов не успел заехать домой переодеться, потому вид имел официальный, будто только что явился из офиса. Не удивительно, что метрдотель встретил ВИП-гостей со всем почтением и провел к уединенному столику, с утра заказанному Вороновым.

После первых приветствий и дежурных расспросов о здоровье, детях, собаках и о делах служебных Соколов попросил Петра поскорее перейти к сути дела. Все-таки ему еще за город ехать, да и вообще хотелось бы быстрее покончить с делами, суббота все-таки…

Воронов заметно нервничал. Он сидел, уставившись в стол, и время от времени бросал в пепельницу скомканные салфетки. К приезду Соколова их накопилась целая горка, и Большой Шурик с первых минут встречи понял, что новость Петра будет не из приятных. Наконец Воронов опомнился, с изумлением взглянул на пепельницу и, горько усмехнувшись, начал свой рассказ.

Субботнее утро у Петра тоже выдалось бессонным. Смартфон ожил около семи часов утра. Петр пожалел, что не успел перевести его в бесшумный режим, но все-таки нажал зеленую кнопку.

– Что вам надо? – рявкнул он в трубку, еле сдерживаясь, чтобы не разродиться длинной матерной тирадой.

– Петр Михайлович, это я, Хрипатый, – раздался в трубке хрипловатый голос. – Вопрос срочный, потому и звоню в такую рань. Короче, у нас проблемы. В санатории раскопали траншею, нашли там труп одной из баб. Собираются копать дальше. Уже с ночи работает полиция. Ваську Хромого взяли, мне удалось слинять. Боюсь, Васька зассал и скоро расколется. Поручиться за него не могу. Может быть, уже прямо в эту минуту этот урод дает признательные показания. Васька в курсе, что ему большой срок светит, а если варежку в ментовке раскроет и всех сдаст, может, и скостят за сотрудничество со следствием. Что делать будем, Михалыч?

– Значит так, Хрипатый. – Воронов неожиданно заговорил тихим и спокойным голосом. Звонивший, видимо, знал, что обманчиво спокойный тон «шефа» гораздо хуже всех криков и матюков, а потому затих и молча слушал. Воронов также тихо продолжал: – Слушай меня внимательно, урод недоделанный. Больше по этому телефону не звони и вообще немедленно сотри из памяти мобилы мой номер. Короче, забудь про Петра Воронова навсегда. Втыкаешь? Если хоть один из вас, дебилов, даже шепотом упомянет мое имя при ментах, пеняйте на себя. Думаю, повторять не требуется, вы меня хорошо знаете. И Хромому с оказией передай, чтобы рот на замке держал. Чего молчишь, придурок? Ты понял?

В трубке раздались короткие гудки, и Воронов отключился.

– В общем, хоть я и не еврей, но эта суббота могла бы быть получше. – закончил Петр свой рассказ. Он предложил Соколову выпить водки, чтобы хоть немного расслабиться. Большой Шурик сразу же согласился, ему не мешало похмелиться. Воронов почувствовал, как по телу после первой рюмки разлилось приятное тепло, и начал быстро пьянеть.

– Что делать будем, Сокол? – спросил он. – Или ну их всех нах? Пускай сами разбираются, а мы типа не при делах…

– А что тут поделаешь? – пожал плечами Соколов. – Если Хрипатый проболтается – тебе хана. Менты по-любому будут на деньги разводить. Причем на крупняк. Эти костоломы из «Розы» ведь с тобой были на связи?

– Приходилось иногда перезваниваться, чтобы держать руку на пульсе.

– У тебя, надеюсь, загранпаспорт не просрочен?

– Обижаешь! Недавно поменял. С открытым Шенгеном…

– Не убирай далеко, – посоветовал Соколов и разлил остатки водки по рюмкам.

Утро выдалось по-летнему прекрасным, чего нельзя было сказать о настроении Лины. После завтрака она с трудом дозвонилась Башмачкову. Оказалось, приятель, до сих пор не выходил из номера.