Восьмерка - Захар Прилепин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 67
Перейти на страницу:

— А вот в том дворе, куда тебя опять зачем-то занесло. Зачем ты ей орал, что она старая и слепая блядь?

Новиков не нашелся, что ответить, вспомнив свою недавнюю выходку.

— На самом деле на вас указала жена дворника, — рассказал опер, голос его был ироничен и незлобен. — Совсем, кстати, не слепая. Тупая только. Сто пятьдесят килограммов веса, сидит у окна целыми днями… И она же нам сигнализировала, что ты приходил дважды. Один раз с этим твоим Алексеем, когда вы в какого-то крашеного чайником кидали… А потом без Алексея — когда ты актрису напугал. Так и будешь теперь в этот двор ходить, как, это… в музей? — опер снова посмотрел на Новикова в зеркало заднего вида, и глаза его были смешливы.

Новиков сидел молча, дыша через нос.

— На административочку потянет твое деяние, — вдруг посерьезнел опер. — Штраф вполне можно оформить или сутки. Хотя, если с умом, то можно и на «хулиганку» раскрутить. Статья за хулиганство, знаешь?

Новиков не отвечал.

— Хотя откуда тебе знать, — закончил опер серьезно. — Ты ж не хулиганил ни разу в жизни.

Путь был недолгим, они остановились возле каменного, невысокого пристроя к гостинице.

Некоторое время сидели молча, опер будто забыл про Новикова. Потом очнулся.

— Вылезай, что ли, — сказал. — Пойдем, чего покажу.

Через минуту они спустились по ступенечкам куда-то вниз. В маленьком и теплом фойе сидела женщина, вскинувшая подобострастный и приветливый взгляд на опера.

— Привет, Макаровна, — сказал опер.

— Приехали? — ответила Макаровна ласково. — А вас там ждут уже.

Прошли коридорчиком, и только тут, по запаху и шуму воды откуда-то из помещений, Новиков догадался, что они в сауне.

Опер раскрыл дверь и, сделав короткий жест рукой, пригласил Новикова внутрь.

За большим столом сидело четыре девушки. Три в простынях, одна мокрая и голая.

Стол был обильно накрыт хоть и недорогой, зато пахучей снедью. Высилось несколько бутылок шампанского, оттаивала водка, сбоку неприветливо стоял одинокий коньяк. Девки с замечательным аппетитом ели селедку и утонувшие в майонезе салаты, причем одновременно все четверо курили.

Кто-то с грохотом и визгом бросился в бассейн.

Новиков скосил взгляд в соседнюю комнату и увидел, что, да, еще одна девка, тоже без всего, плещется в воде. Груди ее плавали на поверхности воды так обильно и наглядно, словно находились отдельно от тела. На краю бассейна стояла бутылка пива, пуская пену.

Никто приходу опера особенно не обрадовался, хотя его явно все узнали.

— С четырех утра ждем, бес, — сказала оперу та, что сидела за столом голая.

— Сиди и не пизди, — сказал опер недовольно. — Выспишься, чего тебе делать еще. Насосаться и спать. Как, бля, комар.

Одна из девок в простынях хохотнула — она, судя по всему, была самой пьяной.

— Какой с четырех? — начала негромко выговаривать голой и недовольной третья девка. — Китайцы эти были до пяти… пока их не спеленали, — тут она посмеялась каким-то своим воспоминаниям.

— Корейцы, — поправила четвертая, зевая так огромно, что в рот ей вполне вошло бы донышко бутылки из-под шампанского.

— В общем, вот — дорогой гость, — сказал опер, обращаясь сразу ко всем. — Оставляю вам его. Чтоб он ближайшие три часа чувствовал… полную радость жизни. Чтоб всё ему как в первый раз.

Пьяная опять хохотнула.

— Может, ты Лехе тоже позвонишь? — спросил опер у Новикова совсем по-свойски.

— Зачем? — спросил Новиков.

— Чего зачем? — удивился опер. — Затем. Девки все чистые, отдыхай. И позвони другу-то, не жадничай.

С тем опер развернулся и двинул к выходу.

Новиков вышел вслед за ним через минуту.

Опер о чем-то тер с Макаровной. На Новикова воззрился удивленно. Макаровна тактично стала рассматривать бортовой журнал сауны.

— За тапочками, что ли? — спросил опер.

— Ой, тапочки-то я и забыла, — сказала Макаровна. — Сейчас выдам. И халатик, и полотенце. А венички я занесла уже.

— Мне не нужно, — сказал Новиков и поспешил прочь.

Опер нагнал его на улице.

— Ты, правда, что ли, голубня? — спросил он раздраженно. — Я ж тебя отблагодарить хотел.

— Идиот, — ответил Новиков. — Ты просто, я не знаю… — Новиков обернулся к оперу. — Ты просто… Я не знаю, кто ты такой вообще!

Он решительно отправился в сторону своего дома, опер за ним, секунд десять они шли быстро и молча.

— Зато я знаю, кто ты такой, — вдруг сказал опер. — Ты мокрица. Такие как ты — вы не воюете, у таких, как ты, нет рук, вы ни черта не умеете делать, даже вон пять девок пропесочить пугаетесь… Вы живете с мамками, вы сидите у всех на шее. Избили тебя? Ты погляди, какая беда. Конец света настал! Ты знаешь, как меня били в армии… ты не служил ведь? Я ж знаю, что не служил. Вас туда не загонишь, мокриц. Поэтому вы хлипкие такие. Хлипкие, скользкие, склизкие. А бить — это нормально, понял?

— Давай я тебе въебу? — спросил Новиков, останавливаясь.

— Куда? — тут же отозвался опер. — В челюсть? Или, хочешь, в живот? Или вот так вот, кулаком по голове, — он изобразил как. Он издевался.

Новиков отвернулся и снова пошел. Он никогда бы не смог ударить опера. Он мог только спросить про это.

— Чего ты там сидел плакал тогда в коридоре? — быстро спрашивал опер. — Когда допрашивали твоего Леху? Чего ты не ворвался и всех не сломал? За друга не вступился? А?

Новиков прибавил шагу, опер тоже.

— Чего ты на меня не бросился, в конце концов? — спросил опер. — Ты ж без наручников был? Ну? А я тебе уже сказал почему. Потому что ты такой. Я даже не знаю, зачем таких, как ты, плодят. Вы породу портите, нация от вас гниет.

— А от вас? — спросил Новиков.

— У меня понятия, — сказал опер. — Воры уже не живут по своим понятиям, а я — живу. Я не бью людей в наручниках. Никогда. Я не шью дела и не сажаю невинных. Виноватых сажаю. Я называю свое имя всем подозреваемым, любой мрази. Меня любой может найти — я хожу пешком по городу. Меня всякий обиженный может попытаться выловить и сломать. Но только вот хер им.

Опер действительно согнул правую руку, обрубил ее левой — и показал.

— А вот я бы тебя сломал, — сказал опер с некоторым лиризмом в голосе. — Еще минут пятнадцать и сломал бы. Но я почувствовал, что действительно не ты. Пожалел тебя. А то бы доломал. И поехал бы ты на зону.

— Мне тебя поблагодарить? — спросил Новиков, приостанавливаясь.

Опер не ответил, но обошел Новикова и заглянул ему в лицо.

— А про зубик ты мне наврал, — сказал опер. — Раскрутил меня, признаю. У меня одна жалоба висит уже — ушлый тип попался. Все нервы вымотал. И вот ты еще. Купил меня на зубок. Да?

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?