Смертельный дубль - Евгений Игоревич Новицкий

class="p1">— Без-дарно, — с напряжением проговорил режиссер. — Без-дарно…

— Нет, вы видели? — иронически обратился актер к Марусе. — Он и на смертном одре не успокоится… Настоящий Клавдий. Так что мы с ним друг друга стоим…

Внезапно Овчинин, который, казалось, через несколько секунд окончательно сползет со стула, заставил себя подтянуться и крепко схватился обеими руками за столик.

— Стало быть, сегодня вы все-таки повысили меня до Клавдия? — отчетливо спросил режиссер и даже сумел усмехнуться.

— Да, — сказал Топорков. — Простите уж, сразу не разглядел в вас короля, пусть и подложного. Это была моя ошибка. Если бы я сообразил вовремя, не пришлось бы наведываться к вам три раза.

Овчинин посмотрел на него глазами, в которых читалось: «Вы безнадежны», после чего перевел взгляд на Марусю:

— А вы?.. Как вы могли?.. Такая очаровательная девушка… Зачем вы связались с этим… Зачем вам это… Зачем?..

Маруся задумалась и вдруг шепнула Топоркову:

— Подскажите мне что-нибудь из «Гамлета». Что ему можно на это ответить?

После некоторой паузы Топорков неуверенно произнес:

— «Я, королева, пью за твой успех…»

— Отлично! — воскликнула Маруся, но тут же осеклась: — Нет, эти слова обращены к Гамлету… Впрочем, нашему Клавдию, — девушка посмотрела на обмякшего Овчинина, — они тоже кое-что подскажут…

С этими словами Маруся подошла к столику, налила в свой бокал вина и провозгласила в сторону Топоркова:

— Я, королева, пью за твой успех!

Осушив бокал, девушка аккуратно поставила его на стол.

— Почему же вы себе не подмешали яд? — страдальчески улыбнулся Овчинин. — Если вы Гертруда, то тоже должны… были…

— Мы интерпретируем Шекспира по-своему, — вступился Топорков.

— Я заметил, — сказал ему режиссер, стараясь придать своему голосу злобные нотки. — Гертруда отравляет Клавдия! Старик Вильям в гробу перевернется… А вы… вы, Гамлет доморощенный… Вы так и не пронзили меня рапирой… Опять все позабыли? Гамлет не только Лаэрта, но и Клавдия ранил отравленной сталью!

— Считайте, что я над вами смилостивился, — самодовольно парировал Топорков. — Довольно с вас будет и отравленного питья. Вы разделили участь вашего коллеги Мумина — радуйтесь!

Овчинин хотел сказать еще что-то, но только слабо махнул рукой.

— Вот и все, — тихо произнесла стоящая поодаль Маруся.

Топорков подошел вплотную к столику и, глядя в затухающие глаза режиссера, продекламировал:

— «Так на же, самозванец-душегуб! Глотай свою жемчужину в растворе!»

Глаза Овчинина закрылись, и он повалился со стула на пол.

80

Топорков печально смотрел на поверженного противника, как вдруг ему на шею внезапно кинулась Маруся.

— Вы мой герой! Просто молодец!

— Да ну, бросьте, — засмущался Топорков. — Это все вы… Это вы у нас героиня. И вы молодец.

— Однако план-то был ваш, — напомнила Маруся и впилась своими губами в губы актера.

Глаза Топоркова округлились, тогда как Марусины были блаженно прикрыты. Топорков мысленно пожал плечами и с удовольствием стал отвечать на страстный Марусин поцелуй.

Потом они долго стояли в обнимку, Топорков заметно смущался:

— Маруся, вы… вы…

— Мы с вами молодцы! — вдруг заключила девушка. — Давайте так? Тем более это правда. И мы друг друга стоим, верно?

— Я сомневаюсь, что я стою вас, — честно признался Топорков.

— Не скромничайте. — Маруся приподнялась на цыпочки и чмокнула его в нос. — Для меня вы действительно герой. Уверена, что и в любви вы так же хороши, как в мести…

— Вместе? — не понял Топорков.

— Я про вашу месть, — пояснила Маруся. — Вы же мстите за себя и за всех ваших натерпевшихся коллег вроде моего бедного дядюшки… Сознайтесь, наедине с девушкой вы столь же замечательны?

— Не знаю, — сказал озадаченный Топорков. — Вот сейчас мы с вами наедине вроде, так что вам виднее.

— Пока все хорошо, — с прелестной улыбкой проворковала Маруся. — Но мы ведь только начали…

— Что — начали? — не понял актер.

— Заниматься любовью, — без смущения отозвалась барышня.

— А мы уже это делаем?.. — вконец растерялся Топорков.

— По-моему, да, но я не уверена, — сказала Маруся. — Насколько я знаю, стоя это не делается. И в одежде тоже.

Такие откровенные намеки наконец придали Топоркову уверенности — наклонившись, он проворно взял Марусю на руки.

— О, это мне уже нравится! — одобрила она.

Топорков торжественно пронес девушку в глубь декораций и аккуратно уложил на просторный диван.

— Вы меня разденете? — прошептала она, глядя на кавалера снизу вверх широко распахнутыми глазами.

— Обязательно, — с восторгом отвечал Топорков и немедленно приступил к этой процедуре. — Какая вы… какая вы… прекрасная… — самозабвенно бормотал он, разглядывая открывающиеся ему прелести.

— И при этом, — добавила Маруся, — я еще девушка.

— Что ж, — самодовольно усмехнулся Топорков, — сейчас я впервые окроплю «Мосфильм» миролюбивой кровью…

— Петр… Петя… — томно тянула Маруся. — Идите ко мне, мой желанный…

Топорков стал торопливо снимать черный костюм Гамлета, под которым обнаружилось белое одеяние Пьеро.

— Сколько на вас всего… — посетовала Маруся.

— Я же не знал, что мне сегодня предстоит, — оправдался Топорков.

— Выходит, если бы я сама не начала, вы бы и не подумали? — разочарованно спросила девушка.

— Я бы не посмел, — сознался Топорков, замерев на месте.

— Ну раздевайтесь же, раздевайтесь! — поторопила Маруся.

Через минуту два обнаженных тела жарко прильнули друг к другу.

81

Полковник Видов строго смотрел на майора Жаверова. Тот понуро мял в руке фуражку.

— Садитесь, — небрежно предложил Видов. Майор сел. — Значит, еще одно наше кинематографическое светило закатилось, — вздохнул полковник. — Как же вы допустили?..

— Товарищ полковник, — отчаянно посмотрел на него Жаверов. — Ну кто мог предположить, что он такой настойчивый…

— Ах, вы и не предполагали даже? — повысил голос Видов. — Псих уже один раз покушался, и вы решили: раз он потерпел неудачу, значит, больше и не покусится… Жаверов, ну это же детское оправдание совершенно! Выходит, вы и никаких мер заранее не приняли после той, первой попытки? Так вас надо понимать?

Майор молчал. Ему было мучительно стыдно. Он чувствовал, что не сделал всего, что следовало сделать: не устроил засаду в павильоне Овчинина, не организовал наблюдение, не продумал операцию по поимке психа…

Возможно, преступник уже был бы в его руках, но что поделать, если именно в это время в жизни Жаверова появилась девушка, которую никак нельзя было упускать. Ради нее майор был готов на все: даже совсем лишиться работы, а не то что пожертвовать очередным киношным светилом…

Пока еще ничего не было: они только гуляли вместе, посещали кафе, кино… Но одно то, что такая ослепительная Маруся соглашается проводить столько времени с ним, жалким Жаверовым, приводило майора в восторг: подобных чувств он не испытывал за всю свою жизнь. Еще с юности Жаверов тянулся к красивым, самым желанным