Лавандовый раф, 80% арабики - Елена Михайловна Аксенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лично я была от земли далека, огороды не любила, а с животными ладила отлично. Ферма так ферма, нашим будущим детям это точно понравится. Я погладила живот и взглянула на его фигуру возле багажника. В этот приезд между нами произойдёт что-то. Либо мы выйдем на новый уровень, либо прекратим бултыхаться на старом. Я больше не собиралась оставаться в наскучившей неизвестности.
После чудесного дня на снегоходе, мы устроили ранний ужин, здоровый для него, правильный для меня. За это время я обучилась многим полезным рецептам, чтобы не травмировать психику будущего мужа своей любовью к жаренным макаронам и булкам с маслом.
– Твоя комната та же, – он взял в руки ноутбук и с виноватым видом посмотрел на часы. – Мне нужно срочно позвонить в Америку. У нас разный часовой пояс и это вообще не терпит отлагательств. Ты меня извинишь?
Я улыбнулась его безукоризненным манерам и пошла в комнату. Надо освежиться, принять боевую готовность и спуститься к нему для разговора. Мы либо вместе, либо нет. В конце концов, мне совсем недалеко до 30, а я веду себя как школьница.
Правда, когда я спустилась вниз, хозяина дома след простыл. Я посмотрела на часы, спать ещё рано. Обход дома занял какое-то время, но не дал результатов. Я была совершенно одна. Именно в тот момент моё природное любопытство взяло вверх, и я проскочила наверх, чтобы заняться самым омерзительным поступком. Обыском.
В его комнате интересного почти не было, так, по мелочи, боксеры известных марок (ура, не плавки), слишком отглаженные вещи (я таким похвастаться не могла), игральные карты с египетскими богами. Скучно и совершенно не информативно.
Детективный опыт читателя подсказывал мне, что самое таинственное всегда находится в закрытых комнатах или подвалах. Но в землю уходил только винный погреб, а все двери открывались без особенных усилий с моей стороны. Я выглянула в гостиную с высоты второго этажа, всё тихо. Так я пошла по очереди в каждую комнату. Полки со сменным бельём, американизированный минимализм, никаких тайных дверей или закрытых сундуков. Даже придраться не к чему.
Глупой хлопок отвлёк меня от увлекательного расследования, и я спустилась вниз. Конечно, мне могло и померещиться, с таким-то воображением, но, если бы будущий муж застал меня за рытьём в шкафах своего дома, наша свадьба в стиле бохо точно осталась бы в несбывшемся. И как верно я тогда поступила.
Он показался мне нервным и слегка рассеянным. Видимо, переговоры разочаровали. Мой безукоризненный вид всё ещё оставался таким. Но Рождественский не замечал приготовлений или не хотел делать это. Мы сели на диван в гостиной с чашками какао, тишина нависла над нами как туман в ещё спящем лесу. Я чувствовала, что он не собирается действовать. Это злило.
– Почему ты не целуешь меня? – этот вопрос сорвался куда проще, чем мне казалось.
– Что? – он вырвался из своих мыслей.
– Почему ты ни разу не попытался поцеловать меня?
– Не хотел.
Я замерла от такого ответа, куда более неожиданного, чем мне хотелось. Как же просто всё было, как легко это звучало. Я накрутила себе столько возможных причин и обстоятельств, которые способствовали его поведению. А он просто не хотел. Не хотел.
Поднявшись на ноги, я поставила чашку на стол и поднялась к себе в комнату. Слёзы предательски застряли где-то в горле, глубоко внутри, я достала телефон и набрала Артуру. Мне ответила Роза, явно недовольная моим появлением. “Он в душе. Вообще, лучше бы звонить в дневное время.” Я положила трубку, не прощаясь. Мне так надоело быть правильной и удобной. Куда это привело меня? В коммуналку с одним туалетом на 7 комнат. В дом, где я значу не больше ковра в прихожей. В работу, которой я давно занимаюсь по инерции. Я не пишу, я не читаю. Я целыми днями витаю в облаках, надеясь на лучший исход своей незаметной жизни.
Сон навалился на меня грудой камней. Вернулись кошмары, самые ужасные кошмары. Ночь, лес, я не могу найти выход и не могу вздохнуть от холода. Мёрзнут пальцы, мёрзнут щёки. Белый снег, кипенно-белый. Нет рядом ни одного человека, только яркая мгла, заставляющая отпустить все мысли и мечтать о сне. Нельзя, точно нельзя. Я пытаюсь двинуться, но замёрзшие конечности не слушаются. Какой беспросветный холод.
Я открыла глаза от того, что окно моей комнаты было открыто. Поскольку одеяло я использую только для декора, вся моя кожа в миг стала гусиной. Поднявшись, чтобы закрыть створку и согреться, я поняла, что холод не виновен в том паническом ужасе, который я испытывала. В комнате кто-то был. Я застыла на месте, в моей голове вертелись самые ужасные сцены кровавых фильмов, которые я так любила, и ни одного полезного совета.
– Сядь, – тёмная фигура в углу, Гоша, судя по голосу. – Давай.
Можно ли сопротивляться, когда такой тембр указывает тебе что делать? Пока я не решила, но безопаснее было следовать правилам, хотя бы первое время. Он выдохнул шумно, так, будто ему ужасно осточертела я и эта комната с открытым окном. На секунду я предложила себе прыгнуть, но второй этаж и предчувствие оставили меня на кровати.
– Ты… Как же ты меня раздражаешь… – он тёр шею одной рукой, во второй я увидела пистолет. – Все эти долгие дни… Разговоры, разговоры, разговоры… Ах, тебе никогда не надоедает трещать. Игорю всегда нравились балаболки.
Я молчала, но смотрела не открываясь. Рядом со мной ни одного предмета, которым можно бы было его ранить. Дверь была закрыта, значит он влез в окно, тут ведь щеколда. Интересно, сколько у меня время? Нужно найти подходящий момент и подходящий предмет.
– Я не хотел тебя, правда. Но моя не лучшая часть тянулась к тебе, как железка к магниту, поэтому, будь любезна.
– Почему? – все психи обожают рассказывать свои истории. Давай же, мне нужно время. – Почему ты так поступаешь?
Он удивлённо посмотрел на меня, в глубокой ночи его глаза всё ещё были яркими фонарями. Больше всего меня смутило, что он ни капельки не изменился с того самого первого момента нашей встречи. Во всех книгах и
