Лавандовый раф, 80% арабики - Елена Михайловна Аксенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ничего особенно трудного в их мыслях я не нашла. Более того, мне показалась ужасно скучной и устаревшей задумка с пряниками и самоварами. Как-то пора шагнуть вперёд не только на словах, но и на деле. Я попросила развязать мне руки и попробовать повольничать. Одно мероприятие во Флоренции, одно в Риме. Мало времени и никого знакомого.
Меня предупредили, что итальянцы отличаются от русских, работать с ними иногда легче, иногда сложнее, но уж точно по-другому. Тоже мне открытие.
На выходе мне поцеловали руку дважды, я отошла, чтобы они могли переговорить между собой. Концепция нужна уже завтра вместе с предварительной сметой, а в моей голове летали пропасти. Что же можно придумать достаточно классического и умеренно необычного?
– Ты им приглянулась, но в следующий раз позволь клиентам не говорить о деле до тех пор, пока они сами этого не захотят.
– Тогда мне бы пришлось встретить пенсию за тем столом, – он улыбнулся и чуть заметно отодвинул от траектории прохожего. – Не знаю даже с чего начать.
– С вдохновения, полагаю. Нас пригласили в театр вечером, так что приготовь максимально элегантное платье.
– Что?! – я остановилась. – Вы представляете сколько времени занимает расчёт сметы с нуля, учитывая, что я понятия не имею о местных ценах, языка не знаю, и у меня совершенно нет подходящих идей.
– И при этом ты откинула самовары? Логично, – он двинулся вперёд, отчего края его не застёгнутого пальто подхватил ветер. – Тебе дадут в помощника Лоренцо, хороший парень. Будет у нас к обеду. Если хочешь подружиться с ним, приготовь что-нибудь съедобное.
Он дал мне карту и сказал, что это рабочие расходы, личные деньги тратить ни к чему. Я вполне себе была согласна. Но теперь к проблемам мероприятия добавилась организация обеда.
Честно говоря, я любила готовить пасту, но явно не для итальянской части мира. Однако чувство собственного достоинства заставило меня плюнуть на все страхи и делать своё дело, причём уверенно. Я не стала извращаться в новых рецептах и, освежив в памяти рецепт, начала приготовление классической пасты карбонара.
Под музыку в телефоне этот процесс приобрёл очертания уюта несмотря на то, что кухня итальянской квартиры в своём бетоне и холоде, больше напоминала склеп.
К обеду было готова всё, включая меня. Я в джинсах и свитере готова была встретить своего помощника с распростёртыми объятиями. Лоренцо опоздал на полчаса, но явился с цветами и бутылкой вина, что вовсе не стало удивлением: я уже заметила, что вино в этой стране не подчиняется времени. Это был кудрявый молодой человек с рассеянным взглядом, удивительно ухоженный и, как бы это сказать, цельный. Он говорил по-английски неуверенно. Я тоже.
После того, как мы сели за стол и выпили по бокалу, атмосфера неуклюжести нас покинула. Он похвалил мою пасту, но посоветовал воспользоваться в следующий раз другим сортом сыра, названия которого я не запомнила. Вино пьянило разум, но как-то по-другому. Оно дарило вдохновение и силы. К десерту я набросала концепцию. Сыроватую, но предметную, что поразило моего помощника до глубин сознания. Обычно для этого у них собирается целый креативный отдел. Они долго пьют кофе и думают, думают, думают. Потом шумно спорят и активно жестикулируют. И вот после многочасового рассуждения рождается она, концепция. А тут я со своей пастой под неправильным сыром приняла решение после бокала вина. Меня распирала гордость, хотя скажу вам откровенно, все эти комплименты и ухаживания для меня, привыкшей к сдержанности мужчин, были лишними, потому что вызывали стеснение.
Лоренцо записал всё, что я надиктовала по подрядчикам в свой блокнот. Ещё раз поблагодарив за обед, он вышел из квартиры, поцеловав мне руку. Страна любви, страна надежды.
К вечернему выходу в свет мне нужно было платье. Конечно, я взяла с собой пару нарядов, но в этих античных пейзажах они все казались чересчур строгими. С учётом того, какое впечатление я уже произвела на клиентов, хотелось побыть куда более лёгкой особой, чем той, кем я была на самом деле.
Карта, которую дал мне Рождественский, тяготила мой кошелёк, я раздумывала, имею ли право, по совести, пользоваться такими бонусами. А почему, собственно, нет? За переработки мне никто не платил, моя зарплата явно не оплатила бы дизайнерский наряд, а впечатление хотелось произвести весомое. Нет, я не пошла в бутики Гуччи и Шанель. Я слонялась по старым улочкам Флоренции, между её крохотными магазинами с именными вывесками. Мир, который так отличался от моего собственного, теперь был доступен. На витрине одного магазина показалось платье, которое заставило меня остановиться.
Я вошла внутрь, разбудив маленький звоночек. На встречу мне вышел мужчина с лентой сантиметра на шее и простой улыбкой. Он заговорил скоро и эмоционально, но я на корявом итальянском отметила, что языком их не владею, хоть и хотела бы. Зато он немного владел русским.
Место, куда меня принесли ноги, было скорее пошивочной мастерской, готовых изделий там почти не было. Я рассказала про платье на витрине, и он обнял меня за талию с улыбкой. От неожиданного прикосновения я растерялась. Он подтолкнул меня к примерочной, а сам направился к манекену.
Есть то, что попадает к нам по велению судьбы, потому что всегда было нашим. Это было именно такое платье из бледно мерцающей винной ткани, которое легло на меня так ладно, что даже я не могла отрицать свою привлекательность. Стоило оно, кстати говоря, не многим дороже обычных масс-маркетов.
Рождественский не появился до самого времени отъезда. Он написал мне СМС в мессенджере. Сухо и по делу, машина ждала меня внизу. Галантно, наверное, но я надеялась, что он сам приедет за мной.
В своих лучших туфлях с дорогими духами на запястьях, я вышла из дома, откидывая на спину локоны. Страшно красивая, что отметил водитель такси, итальянец.
Театр Верди напомнил мне Большой театр. Я уже повидала красоты, поэтому к фасаду отнеслась спокойно. У входа Рождественский активно разговаривал с клиентами, я была уверена, что произведу впечатление, но он только сухо поздоровался. Зато итальянская часть рассыпалась в похвалах к моему платью, причёске, макияжу. Я смутилась, но старалась оставаться спокойной. Наверное, поэтому, потом они скажут, что я холодная как северная рыба.
Внутреннее убранство мало чем отличалось от стандартного бархата театра. Я, разочарованная встречей с начальником, плелась сзади, мутно смотря по сторонам. Простота в нарядах женщин, практически отсутствует макияж. Элегантные
