Так Бывает - Никтория Мазуровская

самым разговором резала его без ножа по живому, вспарывала, своим энтузиазмом, мышцы, царапала кости, короче делала ему невыносимо больно, и он едва сдержался от того чтобы не нагрубить собственной матери.

По правде говоря, он не знал за что та так невзлюбила свою, практически, бывшую невестку. То ли мама в Тане ощущала соперницу,– хотя с чего бы вдруг,– то ли просто она ей не нравилась, как человек. Он не знал, и знать не хотел. Но настойчивые попытки матери познакомить и свести его с дочерьми собственных подруг, сильно бесили, доводили до такой степени, что последние две недели он на выходные к ней даже не заезжал, предпочитая личные встречи телефонным разговорам.

Матери он ничего не объяснял по приезду, просто сказал, что они разводятся и больше тянуть время он не намерен. Про свои сомнения, относительно правильности такого поступка, упоминать не стал, как и не стал рассказывать историю Таниной семьи, про аборт. Молчал и том, что с каждым днем в этой гребаной Москве он медленно подыхал. Сходил с ума от мыслей о Тане, о ребенке, об их жизни.

Психовал в одиночестве, напивался до такой степени, что добраться до спальни становилось невозможно. А вообще, спальню, по приезду, он разгромил в пьяном угаре. Там все о ней напоминало, и вся квартира напоминала о ней. В собственном доме его душили стены, и он пропадал на работе, заодно работоспособность всех своих сотрудников повышал.

Даже, всегда довольно флегматичный отец, во время своего последнего визита, спросил не делает ли Дима ошибку, разводясь с Татьяной.

Не сказать, чтобы такое услышать от отца было удивительным, но Дима давно вырос и в советах родителей, по поводу личной жизни, не нуждался. Но все же отцу попытался объяснить ситуацию и его мысли на этот счет в целом, но взял с того слово, что матери он ничего не расскажет.

Родители, после развода, грызлись друг с другом, как кошка с собакой. А тут отец признался, что жалеет о своем разводе, что мать любит, но ей он оказался не нужным.

Диму это откровение поразило и задело за живое. Потому что любовь никуда не делась, боль тоже не ушла, хотя и прошел всего месяц. И он не мог не начать сомневаться, думать, вспоминать.

И с самого утра ходит на нервах из-за завтрашнего дня, а еще в копилку добавляли Руслан и Костя.

Если быть совсем честным, то Косте рожу стоило начистить. За дело.

Дима всегда друга принимал таким, какой он есть, не пытался того изменить или направить на путь истинный, а оказалось, зря не пытался.

Несколько дней назад к нему зашел Руслан Даричев, глава службы безопасности их компании. Мужчина серьезный, бывший военный, служил в разведке, родом из Чечни. И у него не то, чтобы устарелые взгляды, но есть те принципы, через которые он никогда не переступит. Собственно, из-за этого он к Диме и пришел за советом.

Дело в том, что Костя, месяца два назад узнал, что у него есть сын,– это Дима и так знал,– но о личности матери, да и самого мальчика он не ведал. И как-то слишком настойчиво не интересовался, не до того было.

Костя попросил об этой женщине узнать информацию именно Руслана. Вот тут и начались проблемы.

Руслан года три назад встретил женщину, полюбил, у той взрослая дочь и внук восьми лет. О своей личной жизни Руслан молчал, мог обмолвиться так, в общих чертах, но не больше.

И то ли это насмешка судьбы, или просто совпадение, но дочкой той самой любимой, оказалась бывшая Кости, которая родила его сына. Костян о беременности не знал, но с девушкой поступил очень некрасиво. И вообще, женщины для него – это способ снять напряжение, не важно какого характера. Не все, конечно, были исключения. Таню он уважал как специалиста, ну и еще было пару «достойных». А остальных баб использовал, другое слово подобрать было сложно.

Возвращаясь к моральной дилемме Руслана. Давать какую-либо информацию о своей семье тот был не намерен, и как только узнал личность отца своего, почти что внука, поклялся, что Костя к тому не приблизится никогда.

А тут это письмо, Костина просьба. И Руслан решил прийти к Диме, выложил все, что знал о матери мальчика, и предоставил право решать все остальное Диме, иначе говоря, переложил всю ответственность на него.

А Дима в буквальном смысле осатанел от такой жизни и несправедливости.

От личности матери и сына можно было лишь нервно рассмеяться и пойти утопиться с горя, потому что историю Маришки он прекрасно знал, так же, как и о гибели близнеца Ильи, сразу после рождения. Знал о том, как Маришка себе здоровье подорвала, работая как проклятая, чтобы подняться на ноги, потому что мать уволили, и надо было кому-то сидеть с Ильей. Также знал сколько денег та выкинула на врачей, когда мальчику поставили диагноз аутизм. Все это горе молодой матери Дима знал и поверить не мог, что Костя хоть и косвенно, но был виноват.

И сейчас эти двое сидели и чуть ли не бросались друг на друга с кулаками.

А он думал о Тане. И ее словах, сказанных когда-то давно об отце Ильи.

– Мне его бесконечно жаль …он не знает жизни, не знает, что это такое- сыновья любовь и дружба. Таких людей можно лишь жалеть.

И она была права. Ему самому Костю было жаль, потому что он так и не осознал, что на самом деле потерял, испугавшись много лет назад своей влюбленности.

О да, Костя в Маришку был точно влюблен, Дима это помнил. И сейчас, видя тот же бешеный горящий, чем-то непонятным, взгляд друга, пытался скрыть улыбку. Костя сильно попал, ой сильно… и даже еще не понял этого.

– Ты самая настоящая паскуда! – вдруг сорвался на крик Руслан, треснул кулаком по столу и угрожающе навис над, спокойно развалившемся на стуле, Костей, – Ты не знаешь, через что эта женщина прошла, через какой ад. Но решил выступить, и кем? Рыцарем в сияющих доспехах. Ты и мизинца не стоишь своего сына!

– Тебе откуда знать, а? Что ты завелся на пустом месте? А сам святой, что ли? – в голосе друга послышалось предупреждение, но Руслан это пропустил мимо ушей.

– Потому что, дорогой мой, я часть его семьи, в которую ты так бесцеремонно хочешь влезть! – рявкнул тот в ответ, – Ты ничего не знаешь о них, даже вины не чувствуешь за то, что