Сексуальный интеллект - Марти Кляйн

Все мы будем в выигрыше, если выясним и осознаем, что нам нужно для того, чтобы наслаждаться сексом. Затем мы можем спросить себя: соответствуют ли наши условия нашим ценностям? Притягивают ли они тех людей и те ситуации, которые нам нравятся? Или же наши условия настолько нас ограничивают, что удовлетворение становится практически невозможным? Если, к примеру, вы жаждете испытать чувство опасности, то вам все будет нравиться до тех пор, пока партнер не враждебен и не склонен к саморазрушению. А если вы не способны получать удовольствие, пока не убедитесь, что абсолютно все дела по дому выполнены, то вы можете так и не дождаться хорошего секса до конца своей жизни.

Как ваши условия сочетаются с условиями партнера? Если вам нужно много времени, чтобы установить с человеком контакт и расслабиться, в то время как ваш партнер импульсивен и неразговорчив, вряд ли вам обоим будет комфортно друг с другом. Или если вам нравится, когда вас называют грязными словами, а партнеру нужны нежные речи и ласковые взгляды, вам, вероятно, будет непросто создать обстановку, которая устроит сразу обоих.

Пары, которые попадают в такие ситуации, к сожалению, часто спорят о том, кто прав, а кто «неразумен», «скован» или «со странностями». Это нельзя назвать настоящим взаимодействием.

Напротив, людям в таких ситуациях нужно обсуждать их разочарования, беспокойства и самокритику. Если двое сходятся на том, что условия обоих партнеров имеют право на существование, они могут начать выстраивать стратегию, как им заниматься любовью так, чтобы оба были довольны: скажем, они могут по очереди выполнять условия друг друга. Или они могут начать по-новому интерпретировать свои условия. Например, если это вопрос приватности, то можно включать музыку или использовать повязку на глаза, чтобы добиться ощущения сексуального уединения или изоляции.

Также, если вы беспокоитесь о том, что ваше тело недостаточно чистое для того, чтобы заниматься любовью, вам может помочь разговор с партнером о том, как он или она на самом деле относится к вашим запахам. А если партнер будет мягко проводить по вашим гениталиям влажным полотенцем, это может удовлетворять вашу потребность в чистоте и при этом возбуждать, а не, как обычно, сбивать с настроя.

Хотя Симус жил в Соединенных Штатах уже более десяти лет, для меня он звучал как актер, только что явившийся со съемочной площадки «Праха Анджелы» или «Майкла Коллинза»[9].

– Да, – улыбнулся он, – чувствуется небольшой провинциальный акцент, не правда ли?

Брак, карьера, дети и дом Симуса были здесь, в Калифорнии. Его родители, сестры, друзья и любимая еда остались в Дублине. Он разрывался на части, пытаясь оставаться верным обеим своим жизням. Как говорила моя бабушка-еврейка, он пытался «танцевать одной задницей на двух свадьбах» (звучит гораздо лучше, если говорить не «задница», а «тухес»).

У него не очень хорошо получалось справляться с этим конфликтом.

Одно время он ездил в Ирландию три-четыре раза в год, при этом неизбежно ссорясь с женой Кэтрин по поводу того, что он тратит на эти поездки деньги из семейного бюджета. С другой стороны, когда он проводил каникулы с детьми в Калифорнии, его мать вздыхала, отец хмурился, сестры жаловались, и он чувствовал себя ужасно.

Так что Симус, одной ногой в Ирландии, другой – с детьми в Калифорнии, все больше расстраивался. Кэтрин пыталась ему помочь, но тщетно. Дети требовали все больше внимания, и это усугубляло проблему. Жена тоже хотела внимания, что тоже не особо помогало. Со временем он все больше терял интерес к сексу, и как раз поэтому она настояла на его визите ко мне.

Он рассказал мне, что чувствует, будто разрывается на две части, с уверенностью обвиняя Кэтрин в том, что она на него «давит». Я предположил, что легче обижаться на кого-то, кто находится в пяти метрах от тебя, чем на тех, кто живет за тысячи миль отсюда.

– А еще, возможно, проще винить Кэтрин, чем чувствовать беспомощность и вину, – мягко добавил я.

– Вы не понимаете, – сказал он, мотая головой. – Она набрала несколько килограммов после рождения детей. Дома все время бардак – она говорит, что лучше порисует или попоет вместе с детьми, чем скажет им навести порядок в своей комнате. А еще она ненавидит готовить. Она либо просит меня купить что-нибудь по дороге домой, либо у нас на ужин случаются какие-то странные сочетания продуктов.

– Это все тоже влияет, – решительно сказал он. – Кому захочется секса, когда вокруг хаос?

Наверное, именно так он себя и чувствовал – что все вышло из-под контроля.

А его родительский дом в Ирландии?

– Эх, родные места, – его лицо горело.

Вот как он обрисовал ситуацию:

– Дом моего отца, – вспоминал он, покачиваясь. – Все организованно, все крутится вокруг него. Ужин, когда он приходит домой. Тишина, когда он читает газету. Дети отвечают, когда он к ним обращается. Жена говорит: «Да, дорогой», когда он ворчит. Никаких ссор, никаких претензий от жены, что «между ними уже не та связь, что была раньше».

– А еще, – добавил он, – не могу представить, чтобы моя мама жаловалась, что у них недостаточно часто случается секс!

Нет, Кэтрин не была похожа на его маму, и дом Симуса в Калифорнии не был похож на отцовский. Он был грязный, шумный, полный жизни. И в нем была жена, которая редко говорила: «Да, дорогой», даже если он был чем-то недоволен.

Поговорим о временах, когда они еще только встречались?

– Она была самой яркой женщиной, которую я когда-либо встречал, – вспоминал он. – Я был очарован.

Она все еще была яркой. Но, по мере того как она взрослела и на ее плечи ложились семейные и домашние обязанности, она становилась более независимой. И Симусу трудно было справиться с этим. И с его домом. И с его разрывающимся сердцем.

На сексе он не выдержал. Чтобы испытывать желание, ему необходимо было чувствовать, что все под контролем: никаких различий между супругами, порядок в доме, никакого детского нытья, никаких внутренних эмоциональных конфликтов. Неудивительно, что он больше не проявлял инициативы в сексе. У него были слишком завышенные требования, и они никогда не выполнялись.

И, похоже, он понял это, когда мы вместе докопались до истины.

– Но я не могу изменить то, как я рос, – уверенно сказал он. – Так что мне делать?

– Единственное, что вы можете изменить, – сказал я, – это ваши отношения с Ирландией.

– Вы же не хотите, чтобы я забыл о ней, да? – он посмотрел на меня с подозрением.

– Нет, – сказал я. – Но если вы собираетесь и дальше жить с этим внутренним конфликтом в ближайшие два, пять, двадцать лет, вам придется понять, как испытывать при этом сексуальное желание.