Кальдур Живой Доспех - Рост Толбери

— Не давай ему к себе прикоснуться!

Словно таран для городских ворот, Кальдур снёс чудовище и пробил им стену в соседнюю залу. Оказался сверху, и обрушил молоты бронированных кулаков на его голову. В груди у него кипела ярость, не принадлежащая ему, с которой он рад был слиться, чтобы не чувствовать страха и сомнений. Чёрная кожа пошла от ударов белыми трещинами, великан попытался сбросить его ударами рук, но теперь лезвия мешали ему, он лишь царапал поверхность доспеха. Голова чудовища с каждым ударом всё глубже забивалась в каменный пол, Розари не атаковала, видимо боялась помешать.

Чудовище вдруг занесло над ним обе руки, обняло и попыталось прижать к себе, надеть на короткие шипы, торчащие из тела.

— Ах так?! Посмотрим у кого броня крепче!

Нечеловеческий искажённый крик вырвался из-под шлема Кальдура, из его доспехов тоже показались шипы, квадратные и острые, в форме пирамид. Он зарыл руки под чудовище и сам стиснул его в медвежьих объятиях.

Оно было чудовищно сильным, но его сила и близко не стояла с той тяжестью, которую обрушила на него Скорбь в битве на Небесном Дворце. Доспех стонал под давлением, его стоны не были отчаяньем, они были полны уверенности — выдержит.

Стало жарко.

Невыносимо, словно его живьем варили в котле. Его грудь, руки, ноги, и голова вжимавшиеся в монстра, казалось, соприкоснулись с раскалёнными его стенками.

Ярость на миг отступила. Сменилась страхом, даже ужасом, что он всё равно умрёт в этом капкане. И тут же вернулась. Уже спокойной, рассудительной и холодной как лёд.

Кальдур подобрал под себя руки, упёр их в пол, напрягся, отстранился, с трудом разрывая хватку. Увидел, что шипы глубоко вошли в тело монстра, причинили раны, но ни крови, ни какого иного результата он не добился. Доспех Кальдура шёл волнами, словно возмущенная вода, пытался сбросить в пространство излишний жар, но не мог справиться.

— Форма Отрицания.

Доспеху приказ не понравился, Кальдур почувствовал отторжение, но Мрачный Колосс не подвёл его. Поверхность доспеха перестала идти волнами, стало матовой и серой. В местах, где их тела соприкасались, кожа гиганта вдруг стала белеть и остывать — колдовская сила покидала её, переходила в доспехи Кальдура.

Хватка ослабела, Кальдур вырвался, раскидал лапы монстра в стороны, сконцентрировал силу на своей перчатке и коснулся ей лица твари. Доспех едва успел прикрыть ему обзор от яркой вспышки. Камень вокруг зашипел и растрескался.

Мрачный Колосс не стал ждать, пока рассеется дым. Обрушил в голову Кальдура мольбу и поток образов. Кальдур внял молитвам и воззвал к оружию, что неизменно сопровождало его нового боевого товарища в прошлых битвах.

Из сомкнутой хищной пасти, что венчала шлем, заструился пар, сначала горячий и обжигающий, а потом холодный и покрывающий всё вокруг инеем. Он опускался на тело и голову великана, пока тот не замёрз и не перестал двигаться. Кальдур вырвался из его хватки, сел сверху, замахнулся и обрушил сверху свои молоты.

Поднялся и услышал низкий гул, частота которого всё нарастала. Обернулся, и увидел Розари в напряжённой и неестественной позе, прижимающуюся к полу, готовую к прыжку. По поверхности её брони пробегали ручейки тонких голубых молний, вверх от неё взлетали причудливые полупрозрачные снежинки из чистой энергии.

Кальдур резко посмотрел вниз. Ожидал увидеть там разбитую на ледяные осколки голову чудища, но она была целой, глаза так же быстро бегали туда-сюда, чудовище отпихнуло его и начало подниматься.

Кальдур отлетел к стене, и это дало старт движению Розари. Он посмотрел на неё, успел закрыться руками. Испугался, как и Мрачный Колосс.

Розари использовала Форму Разрушения. Направила всю чудовищную энергию из недр доспеха внутри прямо на его поверхность. Сколько мог он удерживал эту энергию, пока её не стало слишком много и она не высвободилась.

Волна взрыва и грохота захватила всё пространство вокруг, унесла с собой Кальдура, пробила им несколько стен, и вокруг настала непроглядная темнота.

Он висел посреди непроглядной бесконечности, покачивался на её волнах, словно листочек, сорванный с дерева и унесённый в бескрайнее море.

Звезда начала свой жизненный путь перед ним. Расцвела всполохом во весь горизонт и заполнила темноту вокруг, переливалась и играла своей короной. Ему хотелось зажмуриться, свет был ярким, но таким приятным и на него хотелось смотреть, пускай даже и через силу.

Звезда становилась всё больше, распускалась невероятным цветком, расходилась в стороны, и наконец, освободила из своих недр фигуру нагой женщины. Она была прекрасна. Пышные золотистые волосы спасали по изящным плечам и шее, и только подчёркивали величественность её осанки и изящную красоту. Её кожа переливалась бликами, по ней струились едва видимые линии стремительных молний, чистая энергия снежинками поднималась с её кожи и медленно вальсировала в окружающем пространстве.

Женщина отпустила ноги, которые прижимала к груди, раскрылась вся в полный и невероятный рост, посмотрела на Кальдура и раскинула руки для объятий. Её взгляд был полон нежности и любви, как взгляд матери, как взгляд любимой, как взгляд ребёнка, что сам смотрит на мать. Она смотрела на Кальдура, словно на любимого то ли мужа, то ли сына, то ли отца. А потом её взгляд вдруг поразила грусть и печаль. Она отвернулась, проплыла мимо Кальдура, больше не смотря на него.

И только её свет погас, только Кальдур оказался от него слишком далеко, как пустота вокруг него вдруг забурлила, пошла пузырями, из них сформировались переплетающиеся змеями чёрные руки, они начали хватать его, душить, тащить на глубину, поглощать…

Он кричал от ужаса и пытался вырваться.

Тиски темноты зажали его со всех сторон. Он попытался распрямиться, изо всех сил и своих, и доспеха разорвать каменные путы, но не смог даже пошевелиться. Пространство внутри доспеха ещё позволяло ему дышать, но он знал — воздух кончается неумолимо быстро. Он не знал где верх, а где низ, гора похоронила его под собой не оставив и малейшего шанса выбраться.

Мрачный Колосс не реагировал на его отчаянные крики, словно потерял сознание или сдался. Кальдур закричал и рванулся вверх, но тиски не позволили ему пошевелить и пальцем. Камни над ним заворчали, зацокали, и казалось засыпали его ещё больше. В ужасе он замер, понимая, что движение может принести ему смерть ещё быстрее.

Он попытался дышать медленнее, разделить процесс дыхания на этапы и после каждого делать паузу в несколько секунд. Пауза, медленный вдох, пауза, медленный выдох. Пауза.

Так он и умрёт. Один и в темноте. За правое дело. Как дурак.

Что будет потом?

Это самое страшное? Или самым страшным будет то, когда крепость его тела падёт, и душа останется беззащитной перед вечно голодным левиафаном, обитающим во тьме?