Капкан. Ты самый опасный для меня - Альмира Рай

Слово «любовь» он буквально выплюнул, как какой-то проклен. Я вообще не понимала, к чему он клонит. Раздраженно развела руками и выпучила глаза.

— Ну конечно!

Он скривил мину.

— А я нет! Потому что ее не существует. Есть химия, есть похоть, есть корысть. Много чего есть, что называют любовью. Но любви нет.

— Ты говоришь, как фанатичный секстант, который верит в очень странную веру.

— Да? Ну, я тебя вижу в том же свете, — ответил Рома и на этот раз поймал обе мои руки. А затем притянул к себе так резко, что я врезалась в его грудь, а наши носы соприкоснулись. — Любой мужчина может соблазнить любую женщину при любых обстоятельствах. Пусть не сразу, пусть на это уйдет время, но что-то в нас переключается, когда появляется похоть. На себя посмотри. Ты ведь хочешь меня.

— Тебя?! — насмешливо произнесла я и захохотала. В ответ Рома зловеще ухмыльнулся. Я не хотела смотреть на его губы, само самой вышло. И он поцеловал меня, не обращая внимания на протестующее мычание. Зло и грубо, очень стараясь доказать мне свою правоту. Я вырвалась и зарядила ему пощечину снова.

— Ты псих! Самый настоящий псих. Тебе лечиться надо, понял?

Я отходила, а он наступал. И улыбался так, что хотелось его как следует отпинать. Но во второй раз Рома действовал еще резче. Положив руку на мой затылок, он сам прижался и захватил мою губу зубами. Совсем не больно, для того, чтобы вызвать во мне хриплый стон и коснуться моего языка. Этот чертов второй поцелуй был глубоким. Я боролась с психом, отталкивала руками и языком. А он сильнее вжимался в меня, давая почувствовать, как сильно возбужден под полотенцем.

— Нет! — зашипела я, укусив его.

— Ты хочешь меня, — повторил он, как заведенный.

Я покачала головой. Отступила, врезалась в стену. Посмотрела на невменяемого с мольбой. Пусть прекратит это. Пусть остановится. Пусть возьмет себя в руки, черт возьми.

— Ты хочешь меня, — прошептал он и снова поцеловал. Мне не было куда деваться. Вокруг был лишь Рома. Его запах, его тело, его прикосновения. Его губы, которые на мгновение прервались, чтобы шепнуть: — Я хочу тебя.

Он не мог удержать свои пальцы. Они то скользили от живота по ребрам, то сжимали задницу, то обхватывали шею и спускались по ключицам на грудь. И все это время мы целовались, как обезумевшие. Я хотела оттолкнуть его, наорать, выгнать вон. Но не сделала ничего. Ничегошеньки, чтобы остановить. Вялые попытки убрать его руки, даже можно было не засчитывать. Рома вмиг прижал мои запястья к стене и продолжил бессовестно терзать мой рот. Слишком яркие ощущения, эйфория сносящая с ног. Это было так сильно, что практически не поддавалось контролю. И мы оба не хотели прекращать. Пока из открытой балконной двери не послышался голос мамы где-то там из сада.

— Мила! Ты идешь?

Я первая разорвала поцелуй. Он еще пытался удерживать меня, смотрел, так как я еще не видела. Со злой мольбой, говоря: «Не смей бросать меня с этим. Не смей уходить так быстро». Но это было ошибкой, он знал. С самого начала.

— Просто похоть, — прошептала я его же словами. — Ты можешь соблазнить любую. Не делай этого со мной. От этого тебе никакой выгоды, Ром.

Он отпустил. Я хмыкнула, потому что опять оказалась права.

— Не я тебя соблазняю, — произнес Рома, смотря мне в глаза с укором и одновременно насмешкой. О, он так умел. Чем больше он отдалялся шаг за шагом, тем больше мне хотелось притянуть его за это чертово полотенечко обратно. В его окружении было обманчиво хорошо. Тепло, сладко, приятно.

Если так пойдет и дальше, у меня возникнет зависимость похлеще сигаретной.

Я почти что не сказала это вслух. Сдержалась только потому, что Рома резко обернулся и пошел в ванную. А сделав всего пару шагов, потерял полотенце. Почти! Но мне хватило пару секунд, чтобы увидеть его попку, пока он не подтянул его и не завязал на бедрах снова.

Пришлось закрыть глаза и закусить губу, чтобы сдержать самые разные звуки. Не могу с ним! Надо уезжать. Я… схожу с ума.

Глава 18

Сегодня лил дождь. Мама озадаченно листала свой телефон, проверяя прогноз погоды на предстоящие выходные. Она организовала репетицию свадьбы завтра, а погода могла испортить планы. Слава, как всегда, невозмутимо читал новости за завтраком. А я ковыряла ложкой йогурт и думала, как начать этот разговор. Пожалуй, стоит издалека.

— Вы знаете, я закончила свою дипломную работу, — произнесла, и мама тут же отложила телефон.

— Русалку? С ума сойти! — воскликнула мама. — И ты молчала? Ну же, покажи нам ее!

Я улыбнулась и покачала головой.

— Позже. Там главной детали не хватает — моей подписи.

— Ты невероятно талантлива, малыш, — похвалил отчим. — Я думаю, тебе пора задуматься о росте карьеры. Если хочешь, я поищу агента по продвижению, поговорю со знакомыми…

— Нет! Нет! — сразу обозначила я и прикусила губу. Слова «Лучше позаботься о сыне» так и крутились на языке, но я сказала иначе. — У меня все под контролем. У меня давно все под контролем, вы же знаете? Я нашла способ неплохо зарабатывать, и мне нравится ставить перед собой определенные цели, а потом добиваться их. Этот момент моего личного триумфа не сравнится с тем, что какой-то дяденька выполнит всю работу за меня.

Слава тоже отложил свой гаджет и тяжело вздохнул. На меня посмотрел добрыми глазами, но с грустью.

— Тебе стоит чаще говорить такие вещи Роме. Может быть, тогда и у него что-то в голове проклюнется. Тебе так и не удалось наладить контакт с этим бараном, верно?

— Слава! — мама предостерегающе покачала головой. — Не говори так о сыне. Ребенку не хватает внимания.

— Он давно не ребенок, — ответил отчим. — И он сам ничуть не старается, а делает все возможное, чтобы отстраниться. Я устал ему что-то доказывать. Ты видишь, каждый разговор заканчивается ссорой.

Мы с мамой переглянулись. Так и было. Эта неделя выдалась тяжелой. Для Ромы, потому что он каждый день возвращался поздно ночью или рано утром. И для Славы, потому что каждый вечер, приходя домой с работы, он пытался выяснить, где пропадает сын. И все заканчивалось ссорой. Рома орал, что сам разберется, а Слава кричал, что ему пора взяться за ум. Тогда Рома хлопал дверью и уходил. А после все повторялось. Я просыпалась и работала весь день, а он отсыпался после ночных посиделок — мы почти не пересекались, а когда виделись, то не разговаривали. Вернее, у нас был свой странный способ общения. В ванной по стеклу. После принятия душа на зеркале остается слой пара, на котором можно рисовать. Рома начал первым, как всегда. Нарисовал «Z» — знак Зорро. Я посмеялась и исправила ее на смешную рожу — копию его, только с усами. В ответ получила угрозу: «Я тебе тот хвост еще припомню». Сегодня утром, принимая душ, я написала, что лучше пусть играет таким штуками с Лией. Но затем все стерла.