Код розенкрейцеров - Алексей Атеев

Химичка чиркнула спичкой и поднесла ее к горловине колбы.

Раздался взрыв. Ребятишки повскакивали с мест, завизжали, забегали… Но больше всех верещала химичка. Брызги кислоты по большей части достались ей. Нарядная шерстяная кофта стала на глазах дымиться и расползаться. Кислота попала и на лицо, и на руки…

Среди всеобщей паники только Катя продолжала спокойно сидеть на своем месте. На крики прибежали директор и фельдшерица… Вызвали «Скорую». Занятия были сорваны.

Возвращаясь из школы, дети обсуждали происшествие.

Валек злорадно усмехался:

– Так ей и надо! Не будет обзываться. Заладила, гадина: «враги народа».

Катя молчала. Внезапно она расплакалась.

– Ты чего?.. Или жалко ее стало? – спросил Валек.

– Из-за тебя все! – закричала Катя.

– При чем тут я? – недоуменно спросил брат. – Она же сама…

– Сама… сама… Все равно жалко.

– Чего ее жалеть. Она нас с тобой пожалела? Ладно, я виноват, а тебя за что обозвала?

Но слезы были вызваны вовсе не жалостью к химичке, а чувством вины. Катя, хотя и не понимала, как все произошло, осознала, что причиной странного поведения химички является она.

Как это случилось, оставалось для нее загадкой, но девочка не сомневалась в своей причастности. Все случилось слишком неожиданно и вызвало своеобразный психологический шок.

На следующий день она не хотела идти в школу, и только вмешательство тетки заставило Катю одеться и собрать учебники. Кате казалось, что, как только она переступит порог класса, ее тут же арестуют. Но, конечно же, ничего не произошло. Разговоры в классе весь день касались только вчерашнего взрыва. Химичка хоть и пострадала, но отделалась ожогами рук и лица. Глаза остались целы. Через неделю она вновь появилась в школе.

Нужно сказать, что ее слова в отношении Валентина Десантова оказались пророческими. Валек учиться не собирался. О его дальнейшей судьбе читатель уже знает. Ну а Катя?

С того памятного дня прошло много времени. Катя закончила школу, по протекции тетки поступила работать в городскую больницу. Время от времени она использовала силу своего Дара, не особенно рассуждая, правильно поступает или нет. Она знала, что только Дар может ее защитить в этом жестоком мире. Хотя не только защитить. Именно с помощью Дара она нашла себе мужа.

С Володей они познакомились на танцах в городском саду. Впрочем, познакомились – не совсем подходящее в данном случае слово. Катя приметила высокого, видного парня уже давно. В ее сторону он даже не смотрел. Девчонок на танцах было значительно больше, чем парней, есть из кого выбирать. Катю, конечно, не назовешь уродиной, хоть и невысокая, но стройная блондинка с правильными чертами лица нравилась многим парням, да и мужчинам постарше. Но на танцах было такое изобилие девиц, в большинстве одетых лучше ее, что Катя терялась на их фоне. А Володя прямо-таки блистал.

– Сейчас он ко мне подойдет, – сказала Катя подружке, указывая на высокого красавца.

Та недоверчиво хмыкнула.

Катя незаметно вытащила из кофты английскую булавку и с силой воткнула себе в бедро.

Боль и ярость хлестнули, словно кнутом. Щелк! Включился Дар. Она даже не посмотрела на парня, только мысленно представила его лицо.

Через минуту высоченный Володя, бросив посреди танца свою предыдущую партнершу, уже приглашал Катю. Подружка только рот раскрыла от удивления.

А дальше у них все пошло как по маслу. Дар ли причина тому или Катин характер, но через полгода они поженились.

И еще одной способностью обладала молодая женщина. Как-то в травматологическое отделение доставили молодого мужчину в офицерской гимнастерке. Парня нашли возле железнодорожного пути в бессознательном состоянии. Видимо, его ограбили и сбросили с поезда. И погоны, и петлицы оказались спороты, ни единого документа, ни даже такой мелочи, как носовой платок или мундштук для курения, при пострадавшем не оказалось. Карманы были абсолютно пусты. Тяжелые травмы тем не менее оказались не смертельными, сильный организм выкарабкался. Но то ли перенесенная черепно-мозговая травма, то ли воздействие какого-то препарата начисто отшибли память. Он постепенно поправлялся, начал понемногу ходить, но не мог произнести ни одного членораздельного слова в ответ. На расспросы врачей и следователей раздавалось лишь невнятное мычание.

Катя работала в терапии и видела неизвестного лишь мельком, на больничном дворе. Кто-то рассказал ей о нем, она особо не заинтересовалась, лишь вслух пожалела несчастного парня.

Раз она столкнулась с ним на улице. Он сидел на скамейке возле больничного корпуса, уставившись в одну точку. Катя подсела, участливо погладила парня по еще перевязанной голове.

«Тук» – щелкнул Дар. Она напряглась. Мышление у неизвестного работало. Тяжело, заторможенно, но работало. Смутные обрывки образов открылись Кате. Она бы не смогла четко обрисовать их: как будто улицы какого-то города, поезда… какая-то драка…

«Ты кто?» – спросила она мысленно.

«Старший лейтенант Владимир Дровоколов… Родом из Ульяновска», – к ее удивлению, также мысленно отозвался неизвестный. Он не смотрел в ее сторону, взгляд его был все такой же отсутствующий, но он, несомненно, понял ее.

Вначале Катя хотела пойти к главврачу и рассказать ему про Дровоколова, но тут же передумала. Начнутся вопросы: что… как? Себе же хуже сделаешь. Как же ему помочь? В приемном покое травматологии работала ее хорошая знакомая, и Катя решилась.

Дома она попросила мужа написать на бумажке: «Старший лейтенант Владимир Дровоколов. Ульяновск». На его вопрос, для чего, – отшутилась. На следующий день пошла в травматологию, разыскала подружку и рассказала, что встретила вчера на улице возле корпуса неизвестного больного, и очень уж ей его стало жалко.

– Может, его ждет мать или девушка, а он тут без тепла и ухода.

– Что значит без ухода? – сердито спросила подружка. – Уход за ним хороший.

– Я не в этом смысле. Родным бы нужно сообщить.

– Так не было же при нем документов. Мы всю одежду обыскали.

– А давай еще поищем.

Без особой охоты подруга согласилась.

– Знаешь что, – сказала она, – я тебе сейчас принесу его вещи. Если есть охота, – ищи, а у меня дела.

Форменная одежда было заляпана грязью и кровью. Катя для отвода глаз покопалась минут двадцать, потом позвала подружку и с преувеличенным восторгом продемонстрировала бумажку со словами, написанными мужем.

– Где нашла? – удивилась подружка.

– За подворотничком лежала.

Поверила ли подружка или не поверила, но сообщила о находке лечащему врачу. А через неделю к Дровоколову приехали из Ульяновска родители.

И все же Катя при видимой мягкости и отзывчивости была по характеру совсем другой. Натерпевшись, хлебнув горя в детстве и юности, она превыше всего ставила процветание и безопасность своей семьи. Ради ее благополучия она была готова на многое. И еще одна цель занимала ее мысли. Она мечтала отомстить за своих родителей.