Невыносимая для Мерзавца - Евсения Медведева

на дно, где нечем дышать, то вознося к небесам, где царили тишина и пугающее спокойствие.

Мой ты, Мятежный! Мой!

Порывистый, отчаянный, сложный и такой нужный. С ним мир стал единой картиной. Частички пазла сложились, открывая и всю силу любви, и всю силу чувств.

Ему не нужны были слова. Он просто дышал мною, да так откровенно, что сердце обрывалось.

В этих глазах поселилась любовь. Такая бурлящая, как горная река. Опасная, как дикий зверь. И надёжная, как первый оргазм. Он, наверное, этого ещё не осознаёт, пытается бороться с очевидным, но лично мне всё стало предельно ясно. В той пучине сгорала не одна я. Не одна.

– Не убегу… Не убегу… – повторяла вновь и вновь, чтобы запомнил, чтобы поверил.

Не отводила глаз, не могла себе позволить пропустить каждую искру из тех, что разлетались от наших касаний.

Мы сдирали одежду, швы трещали, сердца бились, в ушах лупила кровь.

Поцелуи становились удушающими, как бойцовские приемы. Мы буквально убивали друг друга, уничтожали объятиями. Поцелуи вытягивали живительный воздух, и ты умирал… Умирал от желания!

Я всё ждала, когда же меня накроют смущение, стыд, желание прикрыться. Но не было места этим чувствам. Наоборот, потребность ощутить его всем телом стала навязчивой идеей. Шарила пальчиками по его рукам, впивалась в кожу, повторяла рисунок татуировки. Согревала выдохами, соблазняла стонами.

Слава поднял меня как пушинку, уложил на кровать и в одно движение стянул остатки одежды, что мешали ему. А я так неумело и глупо путалась пальцами в пряжке ремня, прикусывала кожу на его вибрирующей шее, требуя помочь! Мне было важно, было необходимо прикоснуться к нему всем телом! Просто ощутить силу его желания, убедиться, что не сон это!

И это не могло быть сном. Его поцелуи были так точны, так болезненно-прекрасны, что голова шла кругом. Я дрожала от его касаний.

Скулила, тихо всхлипывала, наблюдая за лаской его пальцев.

Скользил по коже, оставляя следы, согревал каждую родинку, оглаживал каждый шрам. Он не просто дарил удовольствие, он изучал моё тело, как аппарат МРТ. Сканировал, пронизывал, убивал.

– Пиздец тебе, Груша…

– Не убегу… Не убегу…

Мы были придурками. Чокнутыми! Ополоумевшими идиотами, дорвавшимися друг до друга.

Здесь не было места играм, не было места бестолковым разговорам. Только взгляд. Только касание. Только дыхание. Одно на двоих.

Меня разносило в щепки. Выгибалась, пытаясь растянуть окаменевшие от напряжения мышцы. Меня скручивало канатом. Возбуждение тяжестью свинца давило на живот. А Слава чувствовал… Как сталкер, следил за мурашками, накрывал горячую кожу поцелуями, слизывал капли судорожной испарины, блуждал пальцами, доводя до исступления.

В глазах появилась рябь, дыхание сбилось, казалось, сердце колотится вхолостую! Во мне не осталось крови! Не осталось духа…

Но этого было мало!

Его горячие губы вдруг заскользили по шее, по груди, зубами царапнул каменную вершинку соска, прошелся по животу, и я затряслась в конвульсиях. Всё стерлось, в темное пятно превратилось. Не было ни времени, ни места, в вакуум провалилась, как под лёд в проруби.

Дышать перестала. Дёрнула ногами, пытаясь остановить его, но Мятежный быстро сообразил и развёл мои ноги ещё шире. Я оказалась открытой перед ним, полностью.

И вот тут я умерла. А потом снова и снова!

Меня лупила истерическая дрожь. Это было так странно – ощущать его губы на своих складочках, чувствовать медленное движение языка, испытывать физическую сладость, граничащую с безумием.

Кровь закипала! Казалось, я ломаю пальцы, сжимая в ладонях простыни до болезненных спазмов, насквозь пронзала ткань, слышала её жалобный треск.

Он подталкивал меня к краю пропасти каждым своим поцелуем, каждым движением языка. И вот когда я оттолкнулась, готовая воспарить над его безмятежностью, по телу прошла резкая стреляющая боль. Распахнула глаза от неожиданности…

– Тише…Тише… – шептал он, впиваясь в мои губы.

Я получила то, о чем мечтала. Чувствовала его внутри себя.

Силу его ощущала.

Медленные толчки, покачивание бедер, боль… всё смешалось. И я уже не понимала, что происходит. Мне было так хорошо, так непередаваемо прекрасно, что голова шла кругом.

Боль усиливалась, но вместе с ней нарастало и напряжение.

Оно было иным, незнакомым. Будто снежный ком начинал бег с вершины. Все гудело, слышался напряженный рык, биение его сердца, выламывающего грудную клетку.

– А-а-а-а! – взвыла я, замирая от странных ощущений. Меня словно на части разорвало. Спазмы стали душить, мышцы сжались, а по крови разгонялось удовольствие. И уже почти не больно было, это едкое ощущение трансформировалось в нечто иное: жгучее, порочно-прекрасное, тягучее, как раскалённый зыбучий песок. С головой уходила. Просто падала, просто утопала, надеясь на повторение.

И вдруг всё замерло! Тишина, и лишь мой вскрик взорвался в ушах. Я словно на американских горках рванула вниз, причем явно не пристёгнутая и с вырванной, к херам, перекладиной.

Умирала…

Из последних сил, пытаясь найти спасение, впивалась пальцами в его спину. Вспарывала кожу, отвечала на поцелуй, ласкала язык, повторяющий толчки его бедер. И вот тут взревел Мятежный. Он дёрнулся, выгибаясь ревущим на луну волком, а по животу потекла горячая вязкая жидкость.

Не могла дышать… Из глаз катились слёзы, изо рта вырывались животные хрипы.

Мне было мало!

Смотрела на прекрасного мужчину, что показал мне небо в алмазах, и рыдала. Впитывала ти́нистую муть зелени его глаз, пульсацию зрачков, не ощущая досады неправильного выбора. Всё я правильно сделала. Так красиво причинить боль мог только безмятежный мерзавец, укравший моё сердечко.

– Не выдержал твой стояк, Мятежный. Не выдержал…

Глава 32

В носу защекотало от знакомого терпкого аромата. Открыла один глаз и рассмеялась.

Мятежный стоял в халате у распахнутого окна, пил кофе и шипел на свой телефон, очевидно, не радовавший утренними новостями.

– Живой? И даже скорая не потребовалась? – попыталась встать, но боль, застрявшая внизу живота, стрельнула без предупреждения, и я застонала, падая обратно.

– Скорее это тебе нужна неотложка, Груша, – в его взгляде промелькнула обеспокоенность. Он взял со стола поднос и двинулся в мою сторону. – К врачу сейчас поедем.

– Ну, ещё чего! Его осмотра я точно не вынесу, – потянулась вперед, встречая его поцелуй, пропитанный горечью кофе. – Мне и твоего пальпирования хватило. Мог бы и поаккуратней своим орудием размахивать.

– Собирайся, и поживее, – он улыбался… Да так мило, так трогательно, что сердце снова в паровозик превратилось. Мне не хотелось ни собираться, ни покидать этот уютный уголок рая.

– Мятежный, ты серьёзно?

– Вполне. Я сделал пару звонков и уже записал тебя на приём. Вера, не спорь!

– Слав, уймись. Через это проходит каждая женщина, и поверь, статистически от оргазма сдохнуть намного