Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе - Мойзес Наим

Если говорить о проявлениях и использовании власти, военная сила – это крайнее средство. Политика старается убедить, военные действия (или угроза войны) – принудить. Военная мощь, выражающаяся в численности армии, ее оснащенности и мастерстве, благополучно подменяет более сложные представления о власти. Уберите дипломатические тонкости, культурное влияние и “мягкую силу” – останется грубая сила оружия. А в случае сомнений, как показывает опыт, преимущество на стороне того, у кого больше оружия. Как заметил (правда, по другому поводу) журналист Дэймон Раньон: “В гонке не всегда выигрывает быстрейший, как и в схватке – сильнейший, но умные ставят именно на них”{146}. Сталину как-то сказали, что ему следует поощрять распространение католицизма в СССР, чтобы снискать расположение папы римского. На что Сталин ответил: “Папы римского? А сколько у него дивизий?” (Когда слова Сталина передали папе Пию XII, тот отрезал: “Можете передать сыну моему Иосифу, что с моими дивизиями он встретится на том свете”.){147}

Несмотря на то, что Вторая мировая война закончилась семьдесят лет назад, а гонка вооружений времен холодной войны – двадцать лет назад, военные стратеги по-прежнему руководствуются доктриной превосходства в огневой мощи. Они по сей день уверены, что крупная и технически продвинутая армия необходима для обеспечения безопасности и могущества державы.

Наглядным примером этого служат Соединенные Штаты. В 2012 году оборонный бюджет государства составил свыше 700 миллиардов долларов{148}: это почти половина мировых военных затрат. Сопутствующие расходы прочих американских учреждений увеличили эту сумму почти до триллиона долларов. Расходы главных соперников Америки – Китая и России составили всего 8 и 5 % от мировых военных затрат соответственно, даже несмотря на то, что оба государства (в особенности Китай) с каждым годом тратят все больше средств на вооружение. Лишь в 25 странах, большинство из которых расположено на Ближнем Востоке, военные затраты превышают ВВП. И даже несмотря на сокращение оборонного бюджета, которое США запланировали на следующее десятилетие, расходы останутся необыкновенно высокими. К 2017 году, когда планируемое сокращение почувствуется в полной мере, оборонный бюджет США все равно будет в шесть раз больше, чем те суммы, которые Китай сейчас тратит на вооружение, и больше, чем у следующих десяти стран из списка, вместе взятых{149}. Даже в условиях сокращения бюджета Соединенные Штаты смогут построить 11 авианосцев и развивать все три направления своей ядерной триады (дальние бомбардировщики, межконтинентальные баллистические ракеты и ракетные подводные лодки){150}.

За последние 20 лет всякий раз, когда Соединенные Штаты участвовали в войне с применением обычных видов оружия, их армия с легкостью одерживала победу. Однако такие войны велись не так-то часто: только первая война в Персидском заливе (в 1991 году) и, пожалуй, вторая, хотя Ирак практически не давал отпор. В 2008 году министр обороны США Роберт Гейтс отметил, что за четыре десятка лет из всех случаев, когда США применяли военную силу, только один, первая война в Персидском заливе, может считаться “более-менее традиционной войной с применением обычных видов оружия”. Другие же военные операции, от Гренады и Ливана до Сомали, Косово, Ирака, Афганистана, представляли собой скорее акции против повстанцев, террористов, а также политическое и гуманитарное вмешательство, а не длительное противостояние армий. И эта тенденция характерна для всего мира в целом. В 1950-х годах ежегодно происходило в среднем шесть международных конфликтов, а в первое десятилетие нового тысячелетия – меньше одного{151}. За последние 60 лет ведущие мировые державы ни разу не воевали друг с другом{152}.

Это не значит, что войны закончились. Между 1992 и 2003 годом количество внутригосударственных вооруженных конфликтов сократилось на 40 % (причем сюда относятся не только войны между государствами, но и войны, которые государства вели против негосударственных групп), однако потом снова увеличилось{153}. А количество негосударственных вооруженных конфликтов, которые исследователи, работавшие над проектом “Безопасность человечества” (Human Security Report Project), определили как “применение вооруженных сил двумя организованными группами, ни одна из которых не является правительством государства”, с 2008-го резко выросло (хотя с 2003 по 2008 год шло на убыль).

В наши дни боевые действия принимают различные формы, и крупные традиционные военные структуры стараются к ним как-то приспособиться. Вот лишь несколько примеров за последнее десятилетие:[14] лишившихся в 2011 году ног или рук{154}. И ему еще повезло: в том же году из-за СВУ погибли 250 солдат коалиции.