Четвертое июня. Пекин, площадь Тяньаньмэнь. Протесты - Джереми Браун

Постоянный комитет ВСНП отменил свое заседание, лишив протестующих оснований оставаться на площади до 20 июня. Предположение Бай Мэна о том, что власти пытаются переждать протесты, могло сбыться. Сколько времени смогли бы продержаться протестующие на площади, прежде чем устать, заболеть, потерять интерес, утомиться от жары? Будут ли студенты из провинций приезжать в Пекин или их число сократится, если они узнают, что на площади ничего не происходит? В какой момент поддержка протестующих гражданами Пекина сменится усталостью и раздражением? Если протесты пошли на спад, могли ли граждане дать Цзян Цзэминю шанс стать новым генеральным секретарем? Если бы Дэн Сяопин, Ян Шанкунь, Чэнь Юнь, Ли Сяньнянь, Ван Чжэнь и Ли Пэн имели достаточно смелости и терпения, их цели по очистке площади и роспуску автономных студенческих и рабочих организаций были бы достигнуты. Они могли бы предотвратить расправу[70].

Однако Дэну, Яну, Ли и другим не хватило мужества и терпения позволить ситуации разрешиться самой по себе. Измученные студенческие лидеры не хотели сдаваться полностью. Они надеялись распространить протестное движение по всей стране. Пекинская автономная федерация рабочих также планировала активизировать действия на предприятиях, даже если бы для этого пришлось покинуть штаб-квартиру рядом с площадью.

Лидеры КПК не желали занимать наблюдательную позицию в отношении расширения Пекинской автономной федерации рабочих. Терпеливое ожидание в начале июня выглядело бы как официальное признание того, что демонстранты победили, блокировав доступ военным, как уже было в период с 20 по 23 мая 1989 года. Умелая пропаганда представила бы эти события как пример любви и взаимопонимания между народом и армией, действовавшей с большой осторожностью.

А при наличии достаточного пространства и времени креативное руководство могло бы найти способ распустить, дискредитировать, кооптировать или даже работать с автономными студенческими и рабочими организациями. Кровопролитие не было неизбежным. Ожидание могло открыть новые перспективы для правительства Китая, и оно не оказалось бы в безвыходном положении. Но руководители выбрали репрессии и насилие.

* * *

Те, кто отдал приказ о применении оружия, несут ответственность за случившееся. А что, если бы преступники – военные чиновники и солдаты – нашли способ предотвратить кровопролитие? Генерал Сюй Циньсянь, возглавлявший 38-ю армейскую группу, 20 мая 1989 года отказался выполнять первый приказ о введении военного положения. Он был арестован и заключен в тюрьму на четыре года [У 2009а: 89–93; Jacobs & Buckley 2014: 761]. Наиболее удачный момент для сопротивления со стороны военных был именно тогда, когда в конце мая и начале июня 1989 года остальные генералы могли бы последовать примеру Сюя или Сюй мог бы сам скоординировать, организовать и убедить своих коллег сказать коллективное «нет». Но он принял самостоятельное решение, руководствуясь собственной совестью.

Каковы были перспективы отказа военных от применения летального оружия вечером 3 июня 1989 года? Мы знаем, что лишь немногие из более чем 180 тысяч солдат, обеспечивавших военное положение, стреляли в мирных жителей. Военные 38-й армейской группы и 15-й воздушно-десантной дивизии использовали летальное оружие. У солдат других частей не было ни возможности, ни желания стрелять. Чтобы вечером 3 июня события развивались по-другому и чтобы к 22:00 они не привели к раздаче патронов и приказу применить огонь на поражение, руководство 38-й армейской группы и 15-й воздушно-десантной дивизии должно было сказать «нет». Или все солдаты, встретившиеся с бросающими камни, поджигающими автобусы людьми на главной дороге Пекина с востока на запад, должны были бы не подчиниться приказу «любой ценой очистить до рассвета площадь Тяньаньмэнь». Все солдаты.

Неповиновение приказу со стороны военных действительно имело место после начала расправы. Офицеры делали вид, что связь в нерабочем состоянии или просто плохо слышно. Как и Ли Сяомин, Сюй Фэн из 39-й армейской группы инсценировал неисправность оборудования и отдал приказ ходить по округе, вместо того чтобы продвигаться к площади. Были и другие же офицеры, отказавшиеся исполнять приказ «не жалея средств очистить площадь». 3 июня 28-я армейская группа под командованием Хэ Яньжаня медленно продвигалась с северо-запада Пекина и достигла главной артерии Пекина – с востока на запад – только утром 4 июня, намного позже других частей, которые уже заняли площадь Тяньаньмэнь. Длинная колонна из грузовиков и БТР 28-й армейской группы, заблокированная разгневанной толпой, кричащей о зверствах прошлой ночи, замерла [У 2009а: 402, 405].

Генерал Лю Ячжоу упомянул об этом инциденте в своей речи в 2004 году. По его словам, генерал Лю Хуацин был настолько возмущен действиями 28-й армейской группы, что послал вертолет на место происшествия. Голос из громкоговорителя вертолета приказал войскам: «Вперед, вперед! Безоговорочное наступление!»[71] У Жэньхуа истолковал слово «безоговорочное» (бугу ице) как приказ открыть огонь по собравшимся [там же: 404]. Хэ Яньжань проигнорировал приказ. Он якобы обратился к Чжан Минчуню, комиссару 28-й армейской группы: «Ты пойдешь под трибунал или мне идти?» 4 июня в 17:00 все части 28-й армейской группы рассредоточились. Многие оставили боевые машины, 74 из которых были сожжены и уничтожены. Чжан и Хэ были понижены в должности [там же: 407; Garnaut 2010].

Отказ Хэ Янжаня и Сюй Фэна выполнять приказ спас много жизней. Представьте, насколько бо́льшим было бы число погибших, если бы Хэ Янжань отдал своим войскам приказ о безоговорочном наступлении, как ему было приказано с кружащего над ним вертолета. Пассивное сопротивление могло бы уменьшить число погибших, но пассивно сопротивлявшихся было слишком мало, чтобы предотвратить расправу. К тому времени, когда Хэ и Сюй решили, что они не будут участвовать в убийстве мирных жителей, солдаты 38-й армейской группы и 15-го воздушно-десантного полка уже убили сотни человек.

Сравните действия Хэ Яньжаня с действиями Сюй Циньсяня из 38-й армейской группы. Оба командующих армией отказались от подавления – Сюй в конце мая, Хэ – 4 июня. Но они оба не смогли предотвратить трагедию. Они не захотели участвовать в кровавом подавлении, но у них не было желания (или возможности) организовать военный переворот. 19 или 20 мая 1989 года Сюй Циньсянь не мог знать, что его отказ от введения военного положения мог быть контрпродуктивным. Так его начальство убедилось в необходимости строгого соблюдения дисциплины и предупредило военного, заменившего Сюя, о цене нелояльности. Если бы Сюй Циньсянь остался на посту, продолжал командовать 38-й армейской группой до 3 июня и повел бы себя, как Хэ Яньжань, медленно продвигаясь и делая вид, что не получал приказа стрелять, кто знает, сколько жизней можно было бы спасти? Убийство не было неизбежным, масштаб трагедии не был предопределен. События могли бы быть не столь кровавыми.

Часть четвертая

НАЦИОНАЛЬНЫЙ МАСШТАБ

Глава 18

Ханьцы против не-ханьцев

Пекин – сердце протестного движения 1989 года. Здесь умер Ху Яобан, здесь проходило прощание с ним; здесь состоялся диалог между студентами и руководством страны, здесь голодовка привела к эскалации напряженности, здесь побывал Михаил Горбачев, здесь Дэн Сяопин принял решение применить силу и здесь в ночь c 3 на 4 июня 1989 года началась расправа. Пекин – центр демократического движения и репрессий, но он не изолирован от других регионов Китая.

То, что произошло в Пекине, вызвало протесты в каждой провинции и автономном районе Китая, породив беспрецедентное в истории Китая XX века общенациональное движение. В свою очередь, события за пределами Пекина оказали воздействие