Игры наследников - Дженнифер Линн Барнс

Внутри обнаружился один-единственный лист бумаги. Совершенно пустой.

– Это список ваших покупок со дня оглашения завещания. Да, для вас делали покупки, но сами вы… – Грэйсон многозначительно кивнул на пустой лист. – Не покупали ничего.

– Это на вашем языке значит «извините»? – спросила я. Я явно его удивила. Ведь истинная аферистка, жадная до денег, наверняка повела бы себя иначе.

– Я не стану извиняться за то, что хочу оградить близких от опасности. Наша семья и без того настрадалась, мисс Грэмбс. И если бы мне пришлось выбирать между семьей и вами, я, конечно, выбрал бы семью – всегда и всюду. Но готов признать, – он снова посмотрел мне в глаза, – что я вас недооценил.

В этих словах – как и в выражении лица – чувствовались серьезность и уверенность; казалось, парень, объездивший весь мир, видел меня насквозь.

– Ошибка вышла, – сообщила я и, захлопнув папку, отвернулась от Грэйсона. – Я хотела потратить деньги. Причем немаленькую сумму. Я попросила Алису передать их одному моему другу.

– Что еще за друг? – спросил Грэйсон. Выражение его лица переменилось. – Ваш парень?

– Нет, – возразила я. Впрочем, какое Грэйсону вообще дело до моей личной жизни? – Одному человеку, с которым мы играли в шахматы в парке. Он прямо там – в парке – и живет.

– Бездомный, что ли? – Тут Грэйсон взглянул на меня по-новому, точно за все свои поездки ни разу не встречал ничего подобного. Не видывал таких, как я. Но через пару мгновений он снова надел привычную маску. – Права была тетя. Вам еще учиться и учиться.

Он направился вперед, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру, но я старалась шагать с ним вровень, а не спешить за ним хвостиком, точно утенок за своей мамой. Он остановился у порога переговорной и распахнул передо мной дверь. Я скользнула мимо него внутрь, но даже этого мгновенного контакта хватило, чтобы сердце заколотилось о ребра так, будто я бегу в марафоне на скорости двести миль в час.

Ну уж нет, ни за что. Вот что я сказала бы Макс, будь она сейчас на проводе. Что со мной такое? Между прочим, почти все наше знакомство Грэйсон только и делает, что отпускает в мою сторону угрозы. Он меня ненавидит.

Он прикрыл за собой дверь в переговорную и пошел к дальней стене, увешанной картами: первой висела карта мира, затем – каждого континента, а потом и стран, и так далее, вплоть до штатов и городов.

– Посмотрите сюда, – велел он, кивнув на карты. – Вот что стоит на кону. Все. Не один человек. Если дать денег одному человеку, это мало что изменит.

– Вообще-то, многое, – тихо возразила я. – В жизни этого самого человека.

– Учитывая, какие ресурсы теперь попали к вам в руки, вы больше не вправе заботиться об отдельных людях, – четко, точно вызубренный урок, отчеканил Грэйсон. Кто ему все это внушил? Дедушка? – Вы, мисс Грэмбс, – продолжил он, – теперь в ответе за весь мир.

Эти слова вспыхнули у меня в мозгу, точно спичка, искра, жаркое пламя.

Грэйсон повернулся к картам.

– Я оставил учебу в колледже на год, чтобы разобраться с тем, как работает фонд. Дедушка велел мне изучить стратегии благотворительной помощи, чтобы мы могли улучшить наши. Я должен был предоставить готовый план через несколько месяцев, – произнес он и остановил взгляд на карте, висевшей перед ним. – Видимо, теперь мне придется выступать с ним перед вами, – размеренно проговорил он, точно взвешивая каждое слово. – Контроль за деятельностью фонда подразумевает немало бумажной работы. Когда вам исполнится двадцать один, управление перейдет в ваши руки, как, впрочем, и все остальное.

Это задевало его сильнее прочих условий завещания. Мне вспомнилось, как Скай называла его престолонаследником, несмотря на то, что, по ее же словам, любимчиком Тобиаса Хоторна был Джеймсон. Грэйсон посвятил целый год жизни освоению дел фонда. Его фотографии висят в фойе.

И все же его дедушка выбрал меня.

– Мне…

– Только не надо говорить, что вам жаль, что так вышло. – Грэйсон смерил стену взглядом и повернулся ко мне. – Тут не о чем жалеть, мисс Грэмбс. Но исполните свою роль достойно.

С таким же успехом можно было приказать мне обернуться огнем, землей или воздухом. Как можно быть достойной роли миллиардера? Такого мало кто заслуживает по праву – и уж точно не я.

– Как это? – спросила я. Как же мне стать достойной всего этого великолепия?

Ответил он не сразу, и я поймала себя на том, что жалею, что не умею заполнять паузы. Не умею беспечно смеяться, украсив волосы венком.

– Я не могу вам ничего внушать, мисс Грэмбс, – сказал Грэйсон. – Могу только научить вас верно мыслить.

Я отогнала от себя воспоминания о лице Эмили.

– А зачем еще я, по-вашему, приехала?

Грэйсон начал расхаживать вдоль стены мимо разномастных карт.

– Куда проще и радостнее давать деньги тому, кого ты знаешь, а не незнакомцу, или жертвовать организации, чья история трогает до слез, но это лишь фокус, который выкидывает мозг, не более того. Нравственная ценность поступка определяется исключительно его последствиями.

Говорил и двигался он страстно, уверенно. Невозможно было отвести от него взгляд, невозможно было не слушать его рассуждения, даже если бы я очень постаралась.

– Нельзя делиться ресурсами по велению чувств, – продолжал Грэйсон. – Силы надо направлять только в то русло, где они, исходя из объективного анализа, могут принести максимальную пользу.

Ему, наверное, казалось, что он говорит вещи, недоступные для моего понимания, но стоило ему произнести фразу «объективный анализ», как я не сумела сдержать улыбки.

– Хоторн, вы сейчас разговариваете с человеком, который собрался изучать в колледже актуарную науку. Лучше покажите мне графики.

* * *

Когда Грэйсон закончил, голова у меня кружилась от расчетов и схем. Его логика и склад ума были мне предельно понятны – и пугающе напоминали мои собственные.

– Бессистемный подход тут не поможет, – возразила я. – Масштабные проблемы требуют масштабного мышления и существенного вмешательства.

– Точнее сказать, комплексного, – поправил меня Грэйсон. – И стратегического.

– Но сперва надо соотнести все риски…

– С эмпирическим анализом затрат и выгод.

Бывают на свете черты, которые нас необъяснимо привлекают к другим людям. Уверена, каждый с этим сталкивался. Как оказалось, меня вот привлекают серебристоглазые парни в костюмах, которые используют в речи слово «эмпирический» и принимают как должное тот факт, что я знаю его значение.

А ну закатай губу обратно, Эйвери! Грэйсон Хоторн не для тебя.

У Грэйсона зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей.