Напролом - Евгений Сухов

Но надо было как-то жить дальше. В криминальные Группировки он идти не хотел. После предательства бывших друзей Леха не был уверен, что очередной «крутой», на которого он станет работать, не подставит его снова, бывший зэк никому больше не доверял, однако не видел себя в роли рядового обывателя. К тому же Леха ничего не умел делать. Отчаянная смелость, склонность к риску плюс гарантированно нокаутирующий удар кулаком – этим исчерпывался весь его багаж.

Чем он приглянулся Юле – неизвестно. Наверное, сработала пресловутая женская интуиция. Юля сразу разобралась, что, несмотря на сложный, путаный жизненный путь, душа у этого тридцатилетнего парня не сгнила и он способен на многое. Не способен он лишь на подлость и предательство, а это для их работы главное. Стрелять можно научиться, а вот обостренное чувство справедливости в таком возрасте уже не привьешь. Оно или есть, или нет его…

Третьего новичка приняли по протекции Павла. Macтер спорта Глеб Николаев был его старинным приятелем. Еще со школы они ходили в секцию бокса, потом вместе участвовали во всесоюзных соревнованиях. Позже Пашка отошел от большого спорта и увлекся юриспруденцией, а Глеб продолжал уверенно выигрывать турниры и подумывал о переходе в профессионалы.

Карьера его рухнула после того, как врачи категорически запретили заниматься этим опасным видом спорта, найдя у него какую-то редкую болезнь сосудов головногo мозга. Дальнейшие выступления на ринге грозили инсультом и даже смертью.

Узнав о диагнозе, Глеб запаниковал. Без бокса он не представлял себе дальнейшего существования. Похоронить свой талант и надежды в какой-нибудь захудалой секции в качестве тренера? Но он еще молод, хочется самому добиваться успеха!

От отчаяния Глеб впал в депрессию. Его случайно встретил Павел и предложил попытать счастья у них в бюро, в новой службе безопасности. Он понял, что другу нужно участие в каком-нибудь настоящем деле пусть даже с риском для жизни.

Юля поначалу колебалась. Слишком уж «чистенькой» была анкета у этого тридцатидвухлетнего крепыш с перебитым боксерским носом и ясными, лучистыми глазами. Она даже в какой-то момент хотела отказать соискателю, но за друга детства вступился Пашка. Он убедил Юлю взять Глеба под его личную ответственность на испытательный срок. Юля согласилась, но ей было жалко парня, который просто не понимал, во что ввязывается.

Набрав трех сотрудников, Юля прекратила прием Вот-вот должен был появиться Стас. С его возвращением из Оленегорска бюро начинало действовать по-новому – силовыми методами. Весь город говорил о шестерых убитых при разборке в баре «Полярный круг», и это событие обрастало всевозможными слухами, одни страшнее другого. Где правда, а где ложь, разобраться было сложно. Но не было ни малейших сомнений в том, что поддержанный Норвежцем Якул набирал силу. На Портовой теперь собирали дань его люди, они же в открытую торговали «арбузами».

А позавчера новая резня, правда, не такая крутая, произошла в ночном клубе «Дикий Запад». Сценарий был тем же. Сначала туда подвалили барыги Якула, и началась бойкая торговля «арбузами». Потом приехали пацаны Арсена, крышевавшие заведение, и потребовали убраться. За отказ набили морды и выкинули на улицу. А потом подкатывал черный джип без номерных знаков, и из него вылезали затянутые в черные кожаные куртки костоломы под предводительством наркомана Жоры.

В «Диком Западе» они сначала для острастки дали очередь в потолок. Потом Жора насмерть зарубил вышибалу, бывшего самбиста-разрядника из группировки Арсена, державшего этот ночной клуб. Остальные охранники оробели, никто не полез против вооруженных зубов отморозков. О мрачной репутации «эскадрона смерти» все уже были наслышаны.

На разборку приехал Арсен со своими бойцами. Как и на Портовой, их уже поджидали головорезы Якула. Передернули затворы автоматов и стали базарить. Впрочем, разговора не получилось, Арсена попросту послали на три буквы: мол, если не согласен, валяй, устроим шмалялово. Прямо здесь и сейчас. Арсен включил заднюю и уехал несолоно хлебавши. Так и «Дикий Запад» стал натуральным наркопритоном, где чуть ли не средь бела дня у барыги в особой комнатушке можно было купить «арбузы».

«Да, – думала Юля, – поздновато мы решили изменить тактику. Город уже погряз в таджикской дури. Но лучше поздно, чем никогда…»

Она вышла из офиса на улицу, поглядывая на часы. Что-то Стас запаздывал, уж не случилось ли с ним чего? Не повязали ли его по дороге менты, не нашли ли у него в спортивной сумке пакет с зеленым порошком? Она уже давно относилась к Стасу не как к любовнику или тем более шефу, а как к младшему братику или даже сыну. Настолько он порой бывал наивен и романтичен, совершенно оторван от реальной прозы жизни. Просто какой-то фантазер… Это его дурацкое стремление всегда действовать строго по закону. Господи, да кто сейчас действует по закону? Сейчас все прут напролом! И Стас, если и впрямь хочет одолеть зло, просто обязан применять те же самые методы, что и его враги. Иначе не победить…

Стас появился из-за поворота неожиданно. К домам он подъедет на такси, ведь его «жигуль» после задержания Павла отогнали на спецстоянку УВД, как вещдок. Нет, пешком от вокзала тащился. Он любит ходить.

Со стороны Стас производил впечатление добродушного и даже не очень сильного молодого человек но это впечатление было обманчиво: Юля видела его н сколько раз в деле – в драках, в жестоких разборках с крутыми бандюганами. Иногда ей казалось, что этот парень постоянно носит маску, старается выглядеть другим, не тем, кто он есть на самом деле.

«Нет, – с грустью подумала Юля, глядя, как широко шагает к ней Стас, – мне трудно его понять». Но второго такого нет точно. Наверное, поэтому она и полюби, этого взрослого ребенка. А как он к ней относится? Oна ломала себе голову над этим вопросом уже несколько месяцев. Юля была уверена: Стас, не задумываясь, рискнет из-за нее жизнью. Но любовь ли это? Вроде бы м но он будет точно так же лезть под нож и пулю ради другого сотрудника, ради того же Пашки.

Она нередко ловила себя на ощущении, что они занимались сексом не как страстные любовники, а, скорее, как разнополые друзья. Он доставлял ей в постели массу наслаждения, она испытывала с ним то, что не давал ей до Стаса ни один мужчина. Но хорошо ли см с ней? Или он еще слишком молод и неискушен, и его тело еще не раскрыло полностью свой чувственный потенциал? Юля делала вид, что относится к этому так же как и он – если не с безразличием, то и не слишком трепетно, но в глубине души желала большего: больше раскрепощенности, большей страстности, большей самозабвенности, что ли. Впрочем, она и сама не могла точно сказать себе, чего именно ей не хватало. Хотела она выйти за него замуж? Скорее нет. Семейная жизнь не для нее, по крайней мере, пока. А когда? Первая молодость прошла, ей уже скоро тридцать. Но как совместить тихую и спокойную семейную жизнь с их деятельностью? Разве можно представить Стаса приходящим в семь часов вечера домой с работы, надевающим теплые тапочки и халат и устраивающимся перед телевизором в ожидании ужина?

Юля вообразила эту картину и невольно развеселилась. Смешно. Нереально.