Напролом - Евгений Сухов

– Не сейчас, недоносок, – процедил он, – но запомни мои слова, торчок голимый: за моих пацанов ты ответишь кровью. Я убью тебя, чего бы мне это ни стоило, И не просто убью, я заживо сожгу. Понял? Оболью бензином и подожгу. Но не сейчас. Чуть позже.

– Клал я на твои угрозы, – беспечно отозвался Жора и обернулся через плечо. Слова Арсена все же несколько задели его. Он знал, что этот бандит всегда делает то, что говорит. Вид бойцов, готовых по одному Жориному жесту открыть огонь, вернул ему несколько утраченную после обещания Арсена наглость. – В общем, так, – высокомерно сказал он, – теперь эта территория тебе не принадлежит. Здесь будет банковать Якул. Если кто не согласен – можем начать разборку прямо сейчас. Будем решать вопрос по Портовому.

– С чего ты решил, что я с таким фуфлом, как ты, буду вопросы решать? Если у Якула есть какие-то соображения на этот счет, то пусть делает как положено. А вот с вас спрос будет другой. Вы наших пацанов постреляли. За что?

– Твои барбосы наших людей обидели. Они тут бизнесом занимались, никого не трогали.

– Это приказ смотрящего. – Арсен понимал, что эта словесная перепалка ни к чему не приведет. Эти отморозки заранее были настроены на мочилово и ждали лишь формального повода.

– Нам твой смотрящий не указ. Нам указы подписывает Норвежец. Вообще задолбался я с тобой базарить. Или хватай пушку, или вали отсюда! Я доходчиво объяснил?

Кровь прилила к лицу Арсена. Никто еще не разговаривал с ним так нагло! А это чмо оскорбляет его как хочет, да еще при всех пацанах.

– Арсен! – прошептал стоявший за его спиной Бен. В Авторитет развернулся и быстро зашагал к своей машине. Он был вне себя от ярости, но все же благоразумие одержало верх. Бен прав. Не сейчас. Но он заставит чту падлу ползать на коленях, умоляя о пощаде! Автомобили Арсена один за другим покидали место стрелки. Бойцы уезжали как побитые собаки, но все Же живые и невредимые. А это уже немало. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Жора проводил удалявшиеся иномарки торжествующим взглядом. Его ребята зашевелились, расслабились, послышались нервные смешки, и Портовый район в одночасье сменил хозяев. Большой передел в городе начался.

К главному входу помпезного псевдоклассического здания с колоннами по фасаду на Варварке подкатил Кортеж черных лимузинов «ауди» в сопровождении белого милицейского «форда». Из второй «ауди» вышли двое мужчин: один – в темно-коричневом пальто и в собольей шапке, другой – чуть повыше, в габардиновом пальто без головного убора. Второй нарочито замедлил шаг, пропуская вперед мужчину в темно-коричневом пальто. С ними тут же выросли двое здоровенных парней в черных, почти прямоугольных макинтошах – охранники. Сразу же становилось ясно: тот, кто шагал впереди, был главным. Внешность у него была малоприметная: такого встретишь в вагоне метро или на людной Тверской, столкнешься нос к носу и уже через пять минут забудешь тусклые карие глаза под узкими полосками бровей, худощавые, чисто выбритые щеки и колобок безвольного подбородка… Между тем неприметный мужчина был одним из самых могущественных людей современной России, к чьему мнению – да что мнению, одному только тихому вкрадчивому голосу – прислушивались губернаторы, банкиры, генералы, дипломаты…

Анатолий Викторович Мартынов занимал должность, которая хотя и не упоминалась в Конституции Российской Федерации, была значительнее многих в сложной иерархии российской власти. Эта должность именовалась забавно: руководитель администрации президента. Не директор, не начальник, не заведующий, а именно «руководитель». Что в переводе на иностранные языки должно было звучать как «вождь» или «лидер». Анатолий Викторович заступил на свою должность давно, еще при прежнем президенте, и вот уже три года трудился при нынешнем. Он был свидетелем смены не только президента страны, но и четырех премьер– министров, четырех министров обороны, трех министров иностранных дел, четырех министров внутренних дел, трех генеральных прокуроров и тьмы прочих менее существенных чиновников категории «А». Сам же Анатолий Викторович не только не мог пожаловаться на шаткость своего положения, но, напротив, при каждом новом составе действующих лиц в грандиозном спектакле, именуемом российской политической жизнью, все увереннее ощущал себя главным режиссером-постановщиком этого масштабного действа.

Президент великой страны подчас мог быть не в курсе, кого послезавтра назначат на второстепенный министерский пост, скажем, по делам СНГ, а вот Анатолий Викторович не просто был в курсе, но и лично отбирал и проталкивал ту или иную кандидатуру. Без его ведома не принимались решения ни в Государственной думе России, ни в мэрии Краснодара. Без его участия не создавались алмазодобывающие акционерные общества, нефтяные холдинги, автомобилестроительные концерны…

Будучи наиболее информированным номенклатурным работником и самым влиятельным российским чиновником, он имел тем не менее немало недругов, которые терпеливо выжидали момента, когда он оступится и потеряет равновесие, чтобы наброситься на него и добить.

Последние полтора года Мартынов ощущал, как кольцо врагов неумолимо сужается, и все чаще ловил на»: себе алчные взгляды конкурентов, заглядывавшихся на его кресло и мечтающих о его высоком статусе, авторитете и власти.

Он уже давно вынашивал идею заполучить в союзнички Владислава Игнатова, могущественного лидера криминальной России, которому удавалось на протяжении десяти лет сохранять мир и согласие внутри воровского Сообщества, раздираемого внутренними конфликтами, соперничеством различных кланов, скрытой войной самолюбий и личных амбиций… Но не только недюжинным дипломатическим талантом привлекал Мартынова вор в законе Варяг. Он был, безусловно, одаренным предпринимателем, опытным и знающим, стратегически мыслящим и решительным, умеющим пойти на компромисс и неумолимо жестким… Такого бы в премьер-министры – и Россия лет через десять могла бы обогнать по темпам роста Китай…

Именно поэтому Анатолий Викторович и встречался сегодня с Владиславом Геннадьевичем Игнатовым – но не коронованным вором-рецидивистом, а высокопоставленным государственным чиновником, с которым он запланировал провести важный, серьезный и в высшей степени занимательный разговор. Эту встречу уже несколько месяцев готовил его спутник – начальник экономического отдела президентской администрации Александр Иванович Виноградов, который пришел в Кремль вместе с «питерским десантом» пару лет назад и за это время зарекомендовал себя достойным доверия толковым Трудягой.

В сопровождении Виноградова и двух рослых охранников Мартынов поднялся на лифте на третий этаж и пошел по выстеленному красной ковровой дорожкой коридору. Пройдя шагов сорок, он остановился перед высокой двустворчатой белой дверью с табличкой: «Совет по инвестиционным проектам».

Перед тем как нажать на бронзовую ручку, он чуть заметно усмехнулся, мысленно представляя себе знаменитого вора в законе, о котором ему буквально взахлеб рассказывали такие разные люди, как Николай Николаевич Меркуленко и Александр Иванович Виноградов. Интересно, неужели Игнатов и впрямь такая уж феноменально интересная личность?