Звезды – холодные игрушки - Сергей Лукьяненко

Возможно, серный колчедан, чугун и бокситы пойдут кимператорскому столу. Или кто там правит у Пыльников? Какой-нибудь ВеликийЧервь…

Обратно, как я понял, «Пророк» тоже повезет минералы. Судяпо тому, что уже сейчас, за трое суток до предполагаемого возвращения корабля,в Свободный прибыли часть внутренних войск и два огромных бронированных фургонадля транспортировки груза, – это будет что-нибудь очень тяжелое.

Золото, платина или плутоний…

Странная вещь межзвездная торговля. Для нас она большепохожа на заурядный обмен. Мы Хиксоидам птичек или картинки, они нам – кортризонили активный пластик, из килограмма которого можно вылепить небольшой, нопрочный домик. Как сговоришься, так и заработаешь. И все опутано цепямиограничений, прецедентов, законов и подзаконных актов торгующих рас,установленных Конклавом правил. Технологию, например, нам практически непродают. Это не то чтобы невозможно… маловероятно. Есть еще такая гадость, какЗакон о Неправомерном Использовании. Работает он только в отношении болеемолодой расы, то есть – нас. И больше всего похож на тонкое издевательство.

Однажды, на самой заре торговли, Пыльники продали Землемономолекулярные нити. Семь тонн нитей, способных рассекать гранит и титан,выдерживающих огромные нагрузки. Это мог быть немыслимый переворот во всехобластях производства. А семь тонн почти невесомых, более тонких, чем паутина,нитей – это очень много. Хватило бы всей планете на долгие годы. Обработкаметаллов, горное дело, строительство… к сожалению, даже оружие. Всплылибезумные проекты орбитальных лифтов…

А потом оказалось, что Пыльники используют мономолекулярнуюнить только в том жизненном процессе, наиболее близким аналогом которогоявляются роды. И мы можем применять нити лишь для той же цели.

Были скандалы, отставки, просьбы к Сильным… Потом магнитныеконтейнеры, в которых хранились нити, поместили на охраняемый склад. До лучшихвремен. Возникли академии Межзвездной Торговли, где люди начали учитьсяобходить торговые ловушки. Иногда это удается, вот как с кортризоном, которым«украшен» даниловский «Волхв». Чаще – нет.

Третий старт, откуда ушел в космос «Пророк», почти в десятикилометрах от гостиницы. И все же грохот стоял изрядный. Подрагивали стекла вдюралевых рамах, огненная струя, на которой балансировал челнок, ползла вверх.Неторопливо и мощно. Впечатляющее зрелище.

Но только я бы предпочел тихий и спокойный старт вгравитационном луче.

– Удачи, ребята, – сказал я вслед челноку.

Хочется надеяться, что на этот раз нас не обжулят. Идоставленные на Землю плутоний-бериллий-платину можно будет использовать нетолько в гастрономических целях.

Хлопнула дверь, я обернулся. В номер вошел Данилов.

– Я стучал, – сообщил он, подходя ко мне. Глянул в окно,прищурился, разглядывая исчезающий в небе корабль. – Удачи, Вася…

Я молчал.

– Не злись, Петр. – Данилов опустил руку мне на плечо. –Хватит дуться. Я не злодей, а ты не святой. Ну?

Когда я кивнул, Данилов расслабился:

– Ну и здорово. Там твой дед прибыл, с какой-то девушкой.

Он едва заметно подмигнул:

– И с кучей баулов. Не любит он путешествовать налегке?

– Не знаю. Мы вместе не путешествовали.

– Андрей Валентинович сейчас у Киселева. Кофе пьют. А нампора к эскулапам. Двинулись?

И впрямь пора было на последний предстартовый медосмотр.

Лет тридцать назад мы бы не разгуливали перед стартом таквольно. Был бы и карантин, чтобы не подцепить перед полетом какую-нибудьзаразу. И строгий контроль медиков, и непрерывные инструктажи и тренировки. Новсе меняется. Сейчас космос – на потоке. Сейчас мы прилетаем на космодром вдень отлета, и нет у нас никаких дублеров. Пятнадцать – двадцать пилотируемыхстартов в день только с российских космодромов! Американцы делают чуть больше,европейский космический консорциум – чуть меньше. А еще японские, китайские,южноамериканские и африканские компании. Двадцать космодромов, еще столько жестроится. Сотни кораблей. И еще больше – на стапелях. Подчистую выметены всестарые разработки, «Спирали» и «Гермесы», проектируются новые, сверхтяжелыеносители и корабли. Космонавтов просто не хватает, летчиков переучивают длякосмических полетов в течение шести-восьми месяцев. Поток!

А что делать, слишком велика естественная убыль… Исчезают вкосмосе, бьются при посадках, взрываются на стартах корабли. А в них – мои коллеги.Знакомые и незнакомые.

Все наши вольности – как последняя рюмка и сигарета дляприговоренного к расстрелу…

Осмотр был быстрым, даже слегка халтурным. Меня за последниедва дня осматривали так много, что врачи сделали маленькое послабление. А вот Даниловудосталось. Он очень долго просидел в кабинете гастроэнтеролога. Вышел злой,хоть и с зеленым штампом в медицинской карте.

Не знаю, что уж там у него нашли, признаки гастрита илилегкий геморрой, но выглянувший следом врач сказал:

– И соблюдайте все назначения!

– Непременно, – бросил полковник через плечо.

До старта оставалось два часа.

Когда мы оделись и вышли от врачей, я спросил Данилова:

– А когда ты…

Полковник глянул на меня, и вопрос повис в воздухе.

– Идем к Киселеву.

К административному корпусу мы подошли минут через пять.Секретарши в приемной не было, зато опять появились охранники. Это что,традиция такая – ужесточать режим к ночи?

При виде Данилова сержанты молча отступили от двери. Даниловпорывисто распахнул первую дверь и лишь в тамбуре перед второй умерил резкостьдвижений.

– Товарищ генерал-лейтенант…

– О, Саша! – послышался знакомый голос.

Я перевел дыхание и вслед за Даниловым вошел в кабинетКиселева.

Андрей Хрумов был в отглаженном костюме, только на этот раз– дорогом и модном, из «шерстяного хлопка». И галстучек у него был изполупрозрачной ароматизированной ткани с Даэнло – я возил однажды такую, ееразгружали под присмотром двух десятков солдат и агентов ФСБ. Не знаю, уж зачемему понадобился весь этот выпендреж?

– Ну как, берешь Петю в напарники? – обнимаясь с Даниловым,спросил Андрей Валентинович. Потом протянул мне руку:

– Здравствуй, внук!

– Привет. Как долетели? – спросил я.

В глазах старика что-то неуловимо изменилось.

– Нормально, Петя, нормально…

Маша сидела чуть в сторонке. В белом брючном костюме, стщательно уложенными волосами, она казалась даже симпатичной. Мы вежливокивнули друг другу. Киселев как раз с улыбкой подливал девушке кофе. Пожилой,неуклюже-галантный вояка… Мне было его очень жалко. Через пару часов он станетбывшим начальником космодрома Свободный.