Запойное чтиво № 1 - Александр Крыласов

— У меня, бабушка, промежду прочим, русской была, — заявил ДиКаприо, отодвигая конкурента в сторону, — вы, Юленька, слышали, что в моих жилах течёт славянская кровь?

— Не-е-ет.

— Сто пудов, течёт. А хотите, я вам про съёмки «Титаника» расскажу?

— Конечно, хочу, — залилась румянцем соседка.

— «Титаник» — старьё, — перебил Питт, — вот «Война миров Z» — это да.

— Слабенький фильмец, — поморщился ДиКаприо.

— Все претензии к режиссёру. Юля, а помните меня в фильме «Знакомьтесь, Джо Блэк»?

— Конечно, помню, — задохнулась от счастья соседка.

— Юленька, вы идите к своей двери, — предложил Питт, галантно провожая даму за дверь, — а мы тут пока инструменты поищем.

Гостья вышла на лестничную клетку, а Припекала взмолился:

— Переплут, ты просто обязан уступить её мне.

— А рожа не треснет?

— Я целых три года живую женщину не видел. Я весь засох и окаменел.

— Прими слабительное, — безжалостно посоветовал Переплут, — я ей больше нравлюсь. И, вообще, я здесь первый нарисовался.

— Ну, хочешь, я перед тобой на колени встану? — заныл Припекала, — ты не представляешь, как я стосковался по женскому телу.

— Не фига себе вы Боги, — ороговел Бурмакин, — вы — сексуально-озабоченная солдатня в увольнительной.

— В самоволке, — поправил Припекала, — ну, уступи, братишка, ну, пожа-а-алуйста.

— Ладно уж, — расщедрился Переплут, — но, запомни, за тобой должок.

— Спасибо, братан. Какая мамзель, — чмокнул Припекала, — мм, пэрсик. Пойду дверь взламывать.

— Ты можешь вскрывать дверные замки? — изумился Бурмакин.

— Ты удивишься, ботан, но не только замки, — потёр руки Припекала и усвистал в подъезд.

— Это не славянский Бог, это поручик Ржевский какой-то, — развеселился Ваня.

— Припека-а-ала, — пожал плечами Переплут.

— Надо же, какие красивые соседки со мной в одном подъезде живут, — запоздало поразился Бурмакин.

— Знатная соседка, — облизнулся Переплут, — признайся, Вань, ты её пилил?

— Откуда? Я её даже не знаю, хотя и живу с ней три года на одной лестничной клетке.

— А что же ты с ней делал?

— Здоровался.

— Ты же её не знаешь.

— А я никого в своём подъезде не знаю, но со всеми здороваюсь.

— Молодец, — одобрил Переплут, — вежливый хлопчик, но придурок редкостный. Я бы такую соседку, да ни в жисть не пропустил.

— Мне сейчас не до соседок, — признался Ваня, — меня больше беспокоит, что я скажу квартирной хозяйке.

— Скажешь, что соседи сверху затопили.

— Ага, она к ним поднимется, и весь обман сразу раскроется.

— Да не парься ты, Ивашка.

— Ага, не парься. Обои в пиве, паркет в пиве, аппаратура в пиве…

— Ха-ха-ха, — загоготал Переплут, — а руки в вобле.

— Не смешно, — надулся Бурмакин, — ты же Бог Всемогущий, сделай, как было раньше. Я на тебя надеюсь.

— На Бога надейся, но на ремонт копи, — Переплут попытался увильнуть от ответственности.

— Я серьёзно.

— Есть Боги — созидатели, а я Бог — разрушитель, — признался Переплут, — моя сверхзадача — шкодить и пакостить.

Тут на Ваню рухнула люстра, и белый свет стал ему не мил и даже враждебен. Бурмакина покачнуло, и он был вынужден присесть на стул.

— Наша задача — тоже шкодить и пакостить, — раздались сверху два писклявых голоска.

Ваня посмотрел на потолок. Еря и Спиря, держась хвостами за оголённые провода, сучили лапками, показывали языки и строили Бурмакину страшные рожи.

— Сгинь, нечистая сила! — Иван кинул в них тапком.

Анчутки дрыстнули в разные стороны, тапок отрикошетил от потолка и угодил Ивану прямо по лбу.

— Ужо я вас настигну, чертенята! — завопил Бурмакин, подспудно замечая, что его речь приобретает былинный оттенок.

— Куда тебе, некультяпистому, — запищали дьяволята, — меткий глаз, косые руки, жопа тянется к науке.

— Ну, погодите, децлы позорные.

Бурмакин запустил в них бесполезным айпадом. Гаджет, не задев анчуток, срикошетил, и через секунду поцеловал ванин лоб.

— Твою мать! — вскипел Ваня и кинул в нечисть стулом.

Анчутки выставили лапки, и он полетел прямиком в Переплута. За несколько сантиметров до его лица, стул замер, развалился на части и так, в разобранном виде, рухнул под ноги славянского Бога.

— Ни фига себе, — онемел Бурмакин, с уважением глядя на брата два, — это было круто.

— Я ещё и не так могу, — усмехнулся Переплут.

— А новые обои поклеить могёшь?

— Может, тебе ещё и паркет новый постелить?

— Постели.

— Доверьте лучше нам все работы по дому, — запищали анчутки, — мы для этого и созданы.

— Как ты их различаешь? — поинтересовался Бурмакин.

— У Ерьки рожки подлинней и пятачок розовый, а у Спирьки — серый.

— Пепельно-серый, — поправил Спиридон, — я не какой-нибудь там помоечник, я — анчутка царских кровей.

— А я — королевских, — ревниво пискнул Ермолай.

— Анчутки, слушай мою команду, — распорядился Переплут, — хватит шалить, лучше помогите Ване порядок навести.

— Не извольте беспокоиться, мистер ДиКаприо, для нас это плёвое дело.

— А вы раньше ремонт уже делали? — засомневался Бурмакин.

— Не боись, командир, щас всё замастырим в лучшем виде.

Ермолай и Спиридон сверзились на пол и принялись усердно расчищать фронт работ. Откуда-то в их лапках оказалась паяльная лампа, спирт и канифоль. Еря стал натирать канифолью паркет и поливать его спиртом, а Спиря сушить пол паяльной лампой. Никто и охнуть не успел, как паркет вспыхнул синим пламенем.

— Гори-и-им! — заголосил Еря, — гори-и-им!

— Враги-и-и! — поддержал его Спиря, — кругом враги-и-и! Это они, вредители, паркет подожгли!

— Что ж вы творите, дьяволята?! — взбесился Бурмакин и метнулся на кухню за водой.

Воды, как и положено, в кране не было. Если труженики ДЭЗа поют и празднуют, значит, с водой и электричеством начинаются перебои, это Ваня ещё из «Собачьего сердца» усвоил. На помощь, как ни странно, пришёл Переплут, он извлёк из под дивана банку «клинского» и залил пивом весь огонь. Брат два был готов опять заполнить квартиру пенным аж до самого потолка, но Бурмакин его тактично остановил. Едва потушили пожар, как в дверь вломился запыхавшийся Припекала.