Наполеон - Пол Джонсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Перейти на страницу:

Смерть Наполеона Бонапарта недолго оставалась самой главной новостью. Говорят, его последними словами были: «Армия… авангард». Его похоронили, как солдата, в его любимой зеленой униформе гвардейского кавалериста и знаменитой серой шинели, в которой он был во время битвы при Маренго. Его могила находилась в прекрасном месте, долине Руперт. На могиле стоял камень, на котором были написаны только слова: «CI-GIT» («здесь покоится»), потому что французы и англичане не могли договориться относительно надписи. Для всего мира, включая Францию, было бы лучше, если бы это скромное захоронение оставалось нетронутым, потому что, если Бонапарт умер побежденным, больным, то Наполеон вскоре предстал в посмертном мифе непобедимым воином, идеальным правителем. Вернувшиеся на трон Бурбоны никогда не были особенно популярны, а в 1830 году парижская толпа и вовсе выдворила их из столицы. И даже Бурбоны не могли предотвратить появление целой индустрии, связанной с именем Наполеона. Эта кампания началась с публикации «Мемориал Святой Елены» (Memorial de Saint-Hélène) (1822–1823) Лас-Каза, необычайно популярного отчета о ссылке, полного фальсификаций, преувеличений, однако книга была грамотно составлена и вызывала симпатию к поверженному гиганту в цепях, попавшему в плен к злобным пигмеям. За этой книгой последовали другие мемуары: Гурго, Монтолона и Бертрана, которые проводили такую же «политику». Поэты, под предводительством Пьера Жана Беранже, вскоре подхватили эстафету: в 1828 году вышла книга «Сувениры народа» (Souvenirs du peuple) (ностальгирующая по прежней славе. А Виктор Гюго, который приветствовал возвращение Бурбонов к власти, переметнулся в противоположный лагерь и принялся писать страстные стихи в честь Наполеона, начиная с «Оды колонне» (Ode de la Colonne), – стихотворения, написанного в 1827 году. Вскоре практически все значительные силы французской литературы принялись за работу. Мощная полиграфическая промышленность Парижа выпустила дешевую иллюстрированную историю жизни и подвигов Наполеона, которая раскупалась сотнями тысяч экземпляров. Беднякам эта книга пришлась по душе. В сущности, она стала первой книгой по истории для многих поколений французских детей.

Все это стало фундаментом, началом официальной реабилитации – настоящего возведения Бонапарта в ранг национального героя. Луи-Филипп, который пришел на смену династии Бурбонов в 1830-м, многозначительно назвался «королем французов», подражая популизму Наполеона. В 1833-м он приказал снова установить статую Наполеона на вершине колонны на Вандомской площади в Париже. Кроме того, в том же 1830 году в Англии виги, наконец, пришли к власти, заменив правительство Веллингтона. В своем завещании Бонапарт просил, чтобы его похоронили «на берегах Сены». Лорд Холланд, теперь министр, настаивал, что волю низвергнутого императора следует исполнить. И в 1840-м году британское правительство, наконец, согласилось – тело Бонапарта было эксгумировано. Луи-Филипп отправил сына Франсуа на военном корабле забрать останки человека, которого теперь во Франции называли императором. В декабре 1840 года в Париже устроили небывалые по пышности похороны. Тело было доставлено в историческое здание Дома инвалидов, который был построен Людовиком XIV и превращен в военный пантеон. Там в течение следующих двадцати лет в крипте собора была воздвигнута роскошная гробница «величайшего воина всех времен и народов». Льющиеся сквозь витражи собора солнечные лучи падают на саркофаг из красного карельского порфира – для туристов, приезжающих в Париж, это одно из самых захватывающих зрелищ – конечно, несколько тривиальное, но эффектное и незабываемое.

Впервые легенда о Наполеоне значительно повлияла на историю в декабре 1851 года, когда племянник Бонапарта, Луи-Наполеон, воспользовался ею для организации государственного переворота в стиле своего дяди, а в следующем году провозгласил себя «императором французов». С тех пор индустрия по продвижению культа Наполеона получила официальную и финансовую поддержку.

Процветали газеты с заголовками Le Petit Caporal и Le Redingote gris («Маленький капрал», «Серый сюртук»). По приказу Наполеона III в период с 1858 по 1870-й были изданы двадцать восемь огромных томов переписки Наполеона плюс три тома его записок, сделанных им на острове Святой Елены, и, наконец, отдельное издание его завещания и приказов по войскам. В составлении этих книг принимали участие многие выдающиеся французские писатели. Некоторые возражали. Так, Ламартин сначала благосклонно относившийся к идее воздать должное личности Наполеона, протестовал против, как он выражался, «этой наполеоновской религии, которая насаждается в умах народа вместо истинной религии свободы». Но большинство преклоняли колено перед легендарным человеком, олицетворявшим собой величие Франции, величие, которое нация быстро утрачивала. Падение Второй наполеоновской империи в катастрофе под Седаном подтверждало высказывание Маркса: «История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса». Это высказывание касалось падения обеих наполеоновских империй, как и их возвышения, усиленное ностальгическим стремлением вспомнить те годы, когда нация Наполеона правила миром. Так, республика Клемансо, диктатура Виши под руководством Петена, четвертая республика экзистенциалистского хаоса и Пятая республика де Голля – все они преклоняли колени у могилы человека, перед которым они благоговели.

По сути дела, посмертный культ Наполеона серьезно сказался в дальнейшем, он распространился невероятно широко, породив чудовищное потомство. Британцы, которым, по идее, должно было сохранять здравый смысл, уравновешенность и четкое понимание истинного положения вещей во всей этой шумихе и истерии, на самом деле повели себя совершенно иначе. В Англии культ Наполеона начался с мемуаров О’Мира о жизни на острове Святой Елены, которые были изданы в 1822 году. В них автор всячески превозносил Бонапарта и обливал грязью Лоу. Разгневанный бывший губернатор острова потратил остаток жизни и все свои сбережения на тщетные попытки призвать О’Мира к ответу за ложь и клевету. Никто не читал жизнеописание Хезлитта, но тысячи людей купили «Жизнь Наполеона» Вальтера Скотта, в которой, хоть и в критичной форме, тоже муссировалась тема поверженного гиганта, вызывавшая сочувствие к павшему величию. Другие авторы пошли еще дальше. Эмерсон, один из самых популярных и влиятельных писателей Америки середины девятнадцатого века, воспевал Бонапарта как «представителя среднего класса», и ссылался на него как на архетип достойного восхищения «человека, добившегося успеха своими собственными силами» (фраза «человек, сделавший себя сам» как раз входила в моду). Сэмюэл Смайлс, проповедник самоусовершенствования, восхвалял его как превосходный образец для подражания. Белок и Честертон, Харди и Шоу по-своему прославляли Наполеона из легенды – как «спасителя Европы», народного императора, настоящего сверхчеловека.

В ретроспективе самым ярым бонапартистом был Томас Карлейл, который отвел Бонапарту центральную роль в знаменитом курсе лекций 1841 года «Герои, почитание героев и героическое в истории». Как и большинство писателей, Карлайл считал, что у Бонапарта был фатальный моральный порок, изъян, который и сгубил его; но тем не менее он был «истинным демократом», «нашим последним великим человеком». Восхищение Бонапартом привело его к тому, что он написал великолепную биографию Фридриха II, которая взволновала всю Германию, именно эту книгу Геббельс читал Гитлеру в берлинском бункере в последние дни Второй мировой войны. Благодаря поэтическому гению Гейне, самому популярному лирику Германии, миф о Наполеоне, сильном правителе, «рыцаре на белом коне», нашел свое место и в Германии, где всесильный государственный аппарат, воодушевленный старинным почитателем Бонапарта Гегелем, стал стержнем как для марксистского, так и для нацистского тоталитаризма. Муссолини – диктатор-фигляр, как и Наполеон III, мог похвастаться некой чертой, присущей и Бонапарту, – любовью к древнему Риму, с его бесконечными колоннадами. Альберт Шпеер, архитектор Гитлера и его apprenti sorcier[31], тоже был бонапартистом. Его отношение к Гитлеру странным образом перекликалось с отношением Денона к императору. Но все диктаторы богатого трагедиями двадцатого столетия – от Ленина, Сталина и Мао Цзэдуна до карликовых тиранов, вроде Ким Ир Сена, Кастро, Перрона, Менгисту, Саддама Хусейна, Чаушеску и Каддафи, – имели общие черты со своим прототипом, Наполеоном Бонапартом. Любопытно, что Бонапарт при жизни не смог разрушить легитимную Европу. В конце жизни он спровоцировал созыв Венского конгресса, который настолько укрепил историческое право династий на решение основных принципов государственного устройства, что установившееся положение продлилось целое столетие – до Первой мировой войны. А самые страшные черты бонапартизма: обожествление власти и войны, централизация государственной власти, использование культурной пропаганды для возвеличивания самодержца, мобилизация всей нации в погоне за личной и идеологической властью – махровым цветом расцвели только в двадцатом веке, который войдет в историю человечества как эра позора. Именно поэтому стоит помнить правду о человеке, который стал причиной возникновения подобных явлений, развеять все мифы, сорвать все маски и показать реального человека. Нам придется усвоить основной урок истории: все формы величия, военного и административного, возникновение наций и империй, ничего не стоят – а, по сути, опасны и даже гибельны в своих крайних проявлениях – без способности к состраданию и раскаянию.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?