Дороги хаджа - Самид Агаев

Весной крестоносцы были посажены на корабли и доставлены на остров Корфу, где им был представлен Алексей. В июне флот высадился у Константинополя. Тридцатитысячное войско крестоносцев против семидесятитысячного войска императора Алексея III. Крестоносцы расположились у Влахернского дворца лагерем. Была взята Галатская башня и прервана цепь, преграждавшая вход в Золотой рог. Византийцы сделали вылазку и потерпели неудачу. Однако этого оказалось достаточно, чтобы Алексей бежал, бросив жену и детей. На следующий день в городе начались волнения. Толпа провозгласила царем слепого Исаака. Это был совершенно неожиданный поворот, он застал крестоносцев врасплох, так как делал ненужной дальнейшую осаду. Греки известили латинян и пригласили царевича разделить трон с отцом. Крестоносцы задержали у себя царевича и послали спросить у Исаака, намерен ли он вознаградить их за оказанную услугу. Из обещанных Алексеем денег, Исаак смог выплатить только сто тысяч. Тридцать пять из которых ушли Венеции в счет долга. Крестоносцы решили остаться на год в Константинополе, а точнее до тех пор, пока Алексей не выполнить свои обязательства. Однако положение ухудшалось день ото дня. Между крестоносцами и местным населением происходили частые стычки. Исаак и его сын, проявлявшие мягкость к латинянам, сделались предметом ненависти византийцев. Народ стал требовать избрания нового царя. Исаак для наведения порядка призвал крестоносцев. Переговоры эти стали известны благодаря царедворцу Алексею Дука. Начался мятеж. Исаак умер от горя, Алексей был посажен в тюрьму, а Дука провозглашен царем. Смерть должников изменило ситуацию. Константинополь был взят штурмом и предан трехдневному разграблению.

Мы расстались с Ладой на постоялом дворе, где Али, принятый за шпиона, был арестован крестоносцами. Лада в сопровождении Раймонда сразу же последовала вслед за госпитальерами. После того, как Раймонд уверил ее в том, что сказал все, что можно в защиту Али, Лада отказалась от первоначального намерения, попробовать объясниться с иоаннитами. Она поняла, что если командор оставил без внимания заступничество франкского рыцаря, то ее слова вовсе не будут иметь никакого значения. Более того, крестоносцы схватят и ее, и лишат свободы действий. Лада решила не догонять отряд, поскольку у нее не было определенного плана действий, но ехать за ними, не показываясь на глаза, и не теряя их из виду. От этого недоразумения, определенную пользу получил только один человек – это был рыцарь, он теперь мог быть рядом с предметом поклонения. Если бы при этом присутствовал Егорка, он наверняка разразился бы подобающей случаю русской пословицей, к примеру – «нет худа без добра».

Рыцарь украдкой любовался своей спутницей, глядя, как сосредоточенно она морщит лоб, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

– Ваше величество, – обратился он к ней, – простите меня за то, что я стал невольной причиной пленения вашего спутника. Это просто стечение обстоятельств.

– Странным образом сложились эти обстоятельства, – ответила Лада. – Вы уговорили нас поехать в гостиницу, где Али арестовали. Постойте, вы назвали меня – ваше величество?

– Ваш спутник сказал, что вы бывшая жена короля Азербайджана, – ответил Раймонд.

– Это правда, – сказала Лада, – только наоборот. Я настоящая жена, а он бывший. Поскольку он умер, а я жива. Только не надо обращаться ко мне – ваше величество. Это слишком долго. Я теряю терпение, пока до меня доходит суть вопроса.

– А как мне к вам обращаться? – почтительно спросил рыцарь.

– Меня зовут Лада.

– У вас, королева, очень красивое имя. Я все понял. Вы путешествуете инкогнито. Вы не хотите огласки. Но все же позвольте мне иногда, наедине, обращаться к вам как должно вашему званию. Это возвышает и меня. Я никогда и помыслить себе не мог, что предметом моей любви будет королева. Я буду счастлив, умереть за вас.

– Только не нужно спешки, – заметила Лада, – сначала помогите мне освободить Али, а там делайте что хотите. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

– Простите?

– Как вы собираетесь освобождать моего друга? Или об этом должна думать я, слабая женщина?

– Мы поедем в Иерусалим, – сказал рыцарь, – и бросимся в ноги к королю.

– Я никому в ноги бросаться не собираюсь, – возразила Лада, – тем более, что неизвестно, моет ли ваш король ноги. Я слышала, франкские монархи не очень чистоплотны, в отличие от мусульман.

– Я не вас имел в виду, – поправился рыцарь, – я один брошусь в ноги.

– Никто никуда бросаться не будет, – решительно заявила Лада, – я знаю, что надо делать. Надо ехать за ними. Подождать пока они заснут. Ночью убить часового и выкрасть Али.

Раймонд смущенно кашлянул.

– Что такое, – спросила Лада, – вам не нравится моя идея?

– Видите ли, сударыня. Я не одобряю действий госпитальеров и готов жизнь отдать ради вас. Но ваш замысел ставит меня в затруднительное положение. Я, повторяю, осуждаю поведения этих людей, но я сам крестоносец. Получается, что я предаю своих товарищей.

– А, сейчас, оказывая мне помощь, сопровождая меня, разве вы не выступаете против своих товарищей, – спросила безжалостная Лада.

– Но, ваше величество, согласитесь, что пассивная помощь и участие в убийстве – это разные вещи.

– В таком случае, прощайте, – воскликнула Лада, – мне не нужен сомневающийся рыцарь. Или все, или ничего. Я запрещаю вам следовать за мной.

Не успел рыцарь осознать ее слова, как вспыльчивая вдова азербайджанского монарха, стегнула коня и помчалась прочь,

Рыцарь припустил, было за ней, но сразу же понял, что его пожилая кобыла такого темпа не вынесет.

Рыцарь натянул поводья, наблюдая, как удаляется предмет его любви. Размолвка произошла в месте, где дорога спускалась с холма. Далеко в степи клубились столбы пыли, поднимаемые отрядом госпитальеров, увозивших Али. Раймонд не любил ситуаций, когда ему приходилось делать выбор и принимать решение. Так, во Франции, майорат не оставлял ему выбора, когда умер его отец, и все имущество, включая замок и окрестные земли отошли к его старшему брату. Он с легкостью последовал за графиней, чей муж был участником крестового похода. Когда граф пал в бою, его супруга, хлебнувшая тягот военного похода, представлявшегося ей поначалу увеселительной поездкой: иначе, зачем было брать с собой пажей, музыкантов, трубадуров, тут же вернулась обратно, даже не вспомнив о своем пылком поклоннике, не предложив ему места на корабле, Раймонд был вынужден остаться в Палестине. Рыцарь надеялся, что Лада, одумается. И вернется. И тогда он со спокойных душей приложит все силы для освобождения Али, с которым ее связывали какие-то неведомые ему крепкие узы. Но королева взяла правее и скакала в сторону небольшого селения, видневшегося вдали.

Во время этой быстрой скачки Ладой владели два сильных чувства – беспокойство за Али и презрение к Раймонду. Она громко выкрикивала ругательства, крепости которых позавидовал бы любой мужчина. Но к счастью никто этого не слышал. Кстати говоря, если бы Раймонд услышал часть слов, адресованных ему, то проблема выбора не стояла бы перед ним так сильно. В скором времени Лада ехала по узким улицам, меж глинобитных стен селения, встречая удивленные и настороженные взгляды. Она достигла главной площади, где вокруг нее тут же собралась стайка чумазых ребятишек, глядевших на нее как на иноземное существо. Она обращалась к ним на всех известных ей языках. Но все вопросы остались без ответа. Ребятня галдела, пожирая глазами светловолосую незнакомку. Наконец появился мужчина, который, подобрав хворостинку, отогнал детей, и, поклонившись, приветствовал ее на арабском языке. Арабского она не знала. Лада заговорила по-азербайджански. К счастью мужчина говорил по-тюркски.