Отблески Версаля - Наталия Николаевна Сотникова

жадно выспрашивала алхимиков и астрологов, приезжавших к людвигсбургскому двору, и хотя в обществе разыгрывала из себя вольнодумного философа, однако частенько в тиши, содрогаясь и тяжело дыша, изготовляла составы для сохранения молодости и приобретения власти над мужчиной».

В 1717 году слухи о том, что графиня крепко держит герцога в своей власти, прибегая к помощи нечистой силы, нашли подтверждение в виде доноса одной из служанок графини по фамилии Ламперт. Она якобы слышала от поварихи, что графиня с помощью магических средств возбуждала в герцоге отвращение к его законной супруге и привязанность к себе. Она-де занималась проституцией при живом муже (напомним, что с 1712 года Вильгельмина была официально замужем за графом фон Вюрбеном, скончавшимся лишь в 1720 году), забеременев, вытравила плод. Еще проживая в ссылке в Женеве, графиня раздобыла рубашку герцогини, разорвала ее на тряпочки, выдержала их в спирте и пустила на подтирку известно какого места. Она как-то велела принести новорожденного черного теленка и собственноручно отрубила ему голову, таким же образом поступила с тремя черными голубями, лично оскопила козла и нередко предавалась совершению подобных богомерзких действий. Служанка ухитрилась донести эти сведения до герцогини Иоганны-Элизабет, которая приказала придворному проповеднику Самуэлю Урльшпергеру записать эти показания, заставить девицу подписаться под ними и спрятать бумагу в надежном месте. Но у графини везде были свои соглядатаи, она прознала обо всем и пожаловалась герцогу. Тот учредил следственную комиссию, которая упекла служанку и повариху в тюрьму, а проповедника с пристрастием допросила. В результате женщин высекли розгами и выслали из Вюртемберга, священника же отстранили от должности.

Невзирая на угрожающие эдикты, время от времени издаваемые герцогом, графиню фон Вюрбен проклинали чуть ли не в открытую. Как известно, в ходе церковных служб было принято упоминать в молитвах не только владык небесных, но и молиться за здравие повелителей земных, т. е. в данном случае герцога и его семейства. Существует анекдот, что графиня обратилась к прелату города Тюбинген Иоханнесу Озиандеру с просьбой, нельзя ли вставить в молитву и ее имя. На это почтенный священнослужитель якобы ответил, что оно и так упоминается в ходе службы в «Отче наш» — «Но избави нас от лукавого». Среди народа бытовало другое изречение, якобы пущенное в ход двоюродным братом герцога, принцем Карлом-Александром Вюртемберг-Виннентальским, знаменитым имперским фельдмаршалом: «Хорошая шлюха — дело доброе, но корыстная шлюха — исчадие ада».

Недовольство графиней высказывали не только плебеи, которых и слушать никто не желал, но и люди высокого положения. Бывший обергофмейстер Георг-Фридрих фон Форстнер прямо возлагал на графиню вину за постигшую его опалу. В 1708 году наряду с обязанностями гофмейстера на него еще возложили ответственность за строительство герцогского замка в Людвигсбурге. Здесь следует заметить, что замок строился, во-первых, без основного плана, во-вторых, подданные Вюртемберга были обязаны отрабатывать барщину на строительных работах, отчего страдало как качество, так и сроки. Вину за это Эберхард-Людвиг возложил на фон Форстнера, но тот в 1718 году предусмотрительно сложил с себя свои обязанности и удалился в свое поместье Дамбенуа в Эльзасе, откуда уже больше не возвращался в герцогство. Он напечатал записку в свою защиту, которая ходила по рукам в Вюртемберге, причем графиня в ней именовалась «бесчестной шлюхой». Форстнер даже пригрозил сжечь ее портрет на рыночной площади своего поместья Дамбенуа. Герцог выступил на защиту любимой женщины, его люди собрали как можно больше этих подрывных листков и сожгли их в Штутгарте при большом стечении народа.

Стечение неблагоприятных обстоятельств

Но пришел конец и этой любовной связи, которая, казалось, уже выдержала все испытания временем. Вмешались неумолимые законы династической преемственности, которые требовали от герцога неукоснительного соблюдения долга по обеспечению наследования трона представителями прямой линии. Как нам уже известно, единственный сын правителя Вюртемберга Фридрих-Людвиг в возрасте 17 лет вступил в брак с принцессой Генриэттой-Марией Бранденбург-Шведской. В результате родились двое детей, Эберхард-Фридрих, не проживший и года, и девочка Мария-Фредерика. Уже с середины 20-х годов наследный принц постоянно прихварывал, и, как папаша ни принуждал его к более частым посещениям супружеского ложа, детей в браке более не появилось. Возникла реальная угроза того, что в случае смерти наследника после кончины самого Эберхарда-Людвига престол перейдет к его двоюродному брату принцу Карлу-Александру Вюртемберг-Виннентальскому, имперскому маршалу и губернатору Белграда. Тот с отрочества служил в армии императора Священной Римской империи и, вращаясь при венском дворе, принял католичество. Эберхард-Людвиг все-таки был истинным лютеранином, и ему была непереносима мысль, что протестантским Вюртембергом будет управлять католик. Таким образом, следовало срочно обеспечить герцогскую корону новым наследником, для чего изгнать графиню фон Вюрбен и примириться с отринутой герцогиней Иоганной-Элизабет.

Правда, поговаривали, что располневшая поперек себя шире Вильгельмина в конце концов надоела герцогу, и он увлекся молоденькой графиней Фридерикой-Вильгельминой фон Сайн-Витгенштейн. (1700–1780). Между прочим, по матери она приходилась кузиной графине фон Вюрбен, и служила фрейлиной кронпринцессы вюртембергской. Она заступила на это место, когда ее старшая сестра Амалия-Магдалена вышла замуж за премьер-министра фон Гревениц (этот брат Вильгельмины был женат пять раз). Фридерика-Вильгельмина состояла в браке с графом фон Сайн-Витгенштейном, генерал-майором, и было замечено, что с некоторых пор герцог уделяет повышенное внимание этой даме, на четверть века моложе его. Криппендорф в своих воспоминаниях рассказывал, что в это время Вильгельмина буквально затерзала герцога требованиями содействовать возведению своей семьи в княжеское достоинство, устраивала скандалы по поводу проявления внимания к кузине и даже грозила застрелить ее на глазах у Эберхарда-Людвига. Насколько далеко зашли отношения герцога с графиней Сайн-Витгенштейн — неизвестно, но в своем завещании от 1732 года он щедро одарил эту супружескую пару.

Надо сказать, что Вильгельмина не теряла бдительности и чувствовала какие-то признаки охлаждения. В конце апреля 1731 года она высказывала в письме брату свои опасения: «Как бы его светлость не оттолкнул меня, тогда я стану посмешищем для всего света и продажной девкой моей любимой семьи».

24 апреля 1731 года герцог посвятил своего премьер-министра Фридриха-Вильгельма фон Гревеница и тайного советника Шютца в план изгнания любовницы. 11 мая 1731 года он с большой свитой торжественно отбыл в Берлин, а к Вильгельмине отрядил Шютца с извещением, что «ее более не допускают во дворец, и она должна очистить тамошние помещения». Вильгельмина незамедлительно последовала этому приказу и вывезла всю роскошную обстановку из своих дворцовых покоев в замок в имении Фройденталь. Это старое обветшавшее здание не так давно перестроил из старого Нижнего замка и с большим вкусом отделал итальянский архитектор Паоло Ретти. В нем Вильгельмина и поселилась. При