Отблески Версаля - Наталия Николаевна Сотникова

в этом органе, герцог ссылался на то, что Людовик ХIV проводил совещания с министрами в присутствии мадам де Ментенон. Историки установили, что Эберхард-Людвиг иной раз не принимал решения, пока не посоветуется с Вильгельминой. Ее секретарь Криппендорф впоследствии рассказывал, что она особенно интересовалась управлением и внешней политикой. Считается, что именно графиня была движущей силой некоторых финансовых и управленческих реформ и каждодневно несколько часов посвящала изучению государственных документов. Граф фон Зекендорф, посланник императора при прусском дворе, утверждал, что Вильгельмина в разговоре с ним весьма разумно излагала ему причины, по которым Вюртемберг не мог открыто выступать против Франции в Войне за испанское наследство. В то же время в 1711 году она потребовала от французского короля 1 миллион ливров за посреднические услуги, хотя историки предполагают, что это было частью двойной дипломатической игры, ибо такая невероятная величина суммы вынуждала Францию признаться в неискренности желания заключить подобный союз.

В 1730 году Фридрих-Вильгельм I Прусский объезжал различные немецкие княжеские дворы: как никогда была сильна угроза войны с Францией, и король призывал прочих суверенов стоять на стороне императора Священной Римской империи. Показательно также, что во время визита прусского короля в Вюртемберг в 1730 году он вовсю обхаживал графиню, подарил ей свой портрет в рамке, инкрустированной бриллиантами (это при его-то прижимистости, если не сказать скаредности!), и во время устроенного в его честь праздника буквально не отходил от нее. Графиня разъяснила монарху, что Вюртемберг в одиночку не в состоянии противостоять Франции, к тому же сильно зависит от благоволения французского короля из-за графства Мёмпельгард, пребывающего в положении эксклава. Таким образом, император либо должен усилить свои войска в Передней Австрии, либо оказать финансовую помощь герцогу в размере 100 000 талеров в год, дабы тот мог увеличить и содержать свое войско. Вильгельмина также не упустила благоприятную возможность потребовать за поддержку императора княжеский титул себе и членам своей семьи. На прощание она также сделала королю подарок из разряда тех, которые Фридрих-Вильгельм I, как известный коллекционер «долговязых парней», особо ценил, а именно, рослого гвардейца Ханса-Георга Остертага. Вюртембергской казне этот щедрый жест обошелся в 417 гульденов «на дорожные расходы и карманные деньги».

Современные историки предпринимают попытки несколько обелить образ графини фон Гревениц-Вюрбен, рассматривая ее как жертву мужского эгоизма и предвзятости, свойственных тому времени. Она, несомненно, была незаурядной и прозорливой умной женщиной с немалым управленческим талантом, но в мужском обществе они не могли быть признаны ни на высшем, ни на низшем уровне.

Еще в 1714 году Вильгельмина учредила свой Орден кленового листка, золотой с зеленой эмалью и девизом «Постоянный, искренний и верный». Канцлером ордена стал ближайший друг герцога, князь Фридрих-Вильгельм Гогенцоллерн-Гешинген. Каждый год в день праздника трех волхвов устраивалось большое торжество в честь Ордена. К сожалению, когда графиню изгнали, отмеченные этой наградой придворные постарались побыстрее отделаться от крамольных знаков отличия, по-видимому, большая часть их была переплавлена. Ни осталось ни одного; лишь не так давно множественное изображение зеленого кленового листа было обнаружено на одном из настенных украшений лакового кабинета охотничьего павильона дворца в Людвигсбурге — мотив, совершенно несвойственный для индийского и азиатского стиля, в котором оформлено это помещение.

Вильгельмина вела очень упорядоченный образ жизни, отступая от него лишь в дни праздников. За время почти двадцатипятилетней связи с герцогом она обзавелась огромным недвижимым имуществом, разбросанным по всему Вюртембергу. Часть поместий была преподнесена ей в дар герцогом, часть — куплена на полученные от него деньги. Подаренное ей в 1708 году поместье Гомаринген было обменено на замок Штеттин. Передаче Штеттена графине была знаком особой милости со стороны герцога. Этим актом он подчеркнул, что Вильгельмина — его супруга, ибо замок был местом проживания вдовствующей матери Эберхарда-Людвига и после ее смерти по закону должен был быть передан впавшей в немилость герцогине Иоганне-Элизабет. В 1718 году ей было пожаловано поместье Вельцхайм; в 1720 — поместье Вайбельхуб и крепость Оберляймбах; в 1723 — поместья Харбург и Райхенвайер в Эльзасе; в 1726–1729 — Зонтайм-ан-дер-Бренц, к тому же графиня купила у наследников имперского рыцаря Иоганна-Готтлоба Цобеля за 47 000 гульденов рыцарское имение Фройденталь; в 1727 — замок Бренц с поместьем и торговым селом Бренц-ан-дер-Бренц; в 1728–1729 — графство Эберштайн, поместье Гохсхайм; в 1730 году — поместье Бохинген, Маршалкенциммер, Альбек, Пфлуммерн и Винцерхаузен; в 1731 — рыцарское поместье Линдах. К тому же в 1729 году, как уже упоминалось выше, брату графини Фридриху-Вильгельму было пожаловано в лен имение Хаймсхайм.

Личный штат графини насчитывал около 200 человек. Почти половине было вменено непосредственное обслуживание ее персоны, вторая же занималась управлением поместьями, в которых, по уверениям современников, хозяйство велось по последним достижениям агрономии, что давало отличные результаты. Якобы в ее виноградниках зрели самые тяжелые гроздья, налитые напоенным солнцем соком, на лугах паслись самые тонкорунные барашки, а тучные нивы золотились пшеничными колосьями невиданной доселе в этих местах урожайности. Раскидистые яблони были сплошь увешаны румяными сладчайшими плодами, а задумчивые коровы с трудом таскали свое вымя, которое так и распирало от жирнючего молока. Правда, тот же Криппендорф в своих мемуарах утверждал, что дело было не столько в умелом управлении, сколько в жадности графини. Насчет скаредности имеется достаточное количество свидетельств. Например, иногда герцог имел обыкновение гостить в поместьях Вильгельмины. В таком случае графиня, жалуясь на чрезмерные расходы по приему его светлости со свитой, вытрясала с дворцового ведомства все, что можно было получить натурой: дрова, вино, фрукты, овес для лошадей, но потом аккуратно выставляла тому же ведомству счет за понесенные расходы, не забыв включить туда все вышеперечисленное.

Для присмотра за поместьями в 1730 году была создана специальная центральная канцелярия в Людвигсбурге. Два головных управляющих отчитывались перед хозяйкой дважды в неделю, все прочие рядовые приказчики — раз в квартал. Для увеличения доходности им вменялось в обязанность регулярно проводить инспектирование содержания скота, виноградников, фруктовых садов, небольших предприятий по производству кирпича и черепицы. Когда огромный пожар уничтожил дотла почти все строения поместья Вельцхайм, графиня заказала подробный план восстановления в соответствии с положениями герцогства Вюртемберг о строительстве. Отныне для предотвращения будущих пожаров крыши жилых домов вместо соломы или кровельной дранки надлежало покрывать черепицей, сложить каменные брандмауэры, а сараи располагать не рядом с жилыми домами, а за ними.

Сама графиня лично проверяла и подписывала все счета, знала все поступления и затраты до последнего гроша и ежедневно заносила их в приходно-расходную книгу. Она чутко следила за всеми новинками, которые можно было употребить для приумножения своего состояния, а потому ее не