Жизнь по закону Мёрфи - Бекки Чейз

– Никуда ты не уедешь.

– Знаешь что? – возмущенно встрепенулась я. – Пошел ты в задницу!

– В день рождения – любые капризы, – хохотнул Сатир, хватая меня за талию и разворачивая лицом в подушку.

Просыпаться не хотелось, но желудок отчаянно требовал пищи. Не помню, когда ела последний раз. Со стоном открыв глаза, я осмотрелась. В спальне все было по-прежнему, начиная с разбросанной в спешке одежды, и заканчивая влажными полотенцами – мы вышли в них из душа пару часов назад. На соседней подушке остались разводы от мокрой шевелюры Сатира, который успел перекатиться в сторону и теперь спал прямо на мне, по-собственнически накрыв ладонью грудь и уложив голову на живот, не давая сделать глубокий вдох.

Вчера мы до обеда не вылезали из постели, пока Сатира четвертый раз не вызвали по рации. Угрозой приковать меня к кровати он вынудил дать обещание не покидать площадку и ушел, чтобы вернуться поздно вечером. Не оценив лучший комплект нижнего белья, который только нашелся в чемодане, и избавив от кружевного произведения искусства быстрее, чем я успела сказать «привет», Сатир уложил меня на взъерошенные после утреннего и дневного секса простыни. И позволил подняться только под утро, когда я заныла, что хочу в душ.

В животе снова заурчало, и Сатир завозился в полусне, щекоча горячим дыханием мою кожу. Осторожно отодвинув его ладонь в сторону, я попыталась подняться, но рука тут же вернулась на место, задев сосок. Другая ладонь накрыла вторую грудь и слегка сжала – Сатир явно проснулся.

– Лесли, – взмолилась я, заерзав под ним. – Давай сначала поедим? Или хотя бы покурим?

Сатир убрал руки и, приподнявшись на локтях, плотоядно взглянул на меня из-под взлохмаченной челки:

– Потерпишь.

Он подался вперед, чтобы поцеловать, но я отодвинулась, стыдливо пояснив:

– Я зубы не почистила.

– Вот же…! – Сатир смачно выругался и добавил со смешком: – Моя королевская натура оскорблена этим фактом до глубины души.

Снова подмяв меня под себя, он накрыл мои губы своими. Мы целовались минут десять, не меньше, чередуя поцелуи с язвительными шуточками, но когда я распалилась и настроилась на жаркое продолжение, утреннему сексу помешала ожившая рация.

– Англичанин вызывает Сатира. Квадрат два пять, поломка штатива. Передай техникам: пусть захватят с собой сварку, тут работы часа на три минимум.

Уверена, он помешал нам специально! Мог бы и Джейсона вызвать.

– Не уходи, – я капризно поджала губы.

Но Сатир уже поднялся и надел брюки. Пока я дулась, он собирал остальные вещи, разбросанные вокруг кровати.

– Неужели ты не можешь задержаться на пять минут?

– С тобой пятиминуткой не отделаешься, – накинув жилет, Сатир наклонился ко мне, чтобы целомудренно приложиться губами к виску. – Веди себя хорошо.

Оставляя меня неудовлетворенной, Сатир пребывал в уверенности, что я не сбегу. И был в этом прав. Выкурив оставшуюся треть пачки прямо в кровати, я поплелась в душ, где убила всего двадцать минут. Выпила кофе, послонялась по кухне, включила телевизор, подвела глаза, заново перекрасила ногти. Прошел еще час. Проверив почту и социальные сети, пестрившие пожеланиями от друзей, я осознала, что впервые в жизни меня не поздравили родители – мать просто не знала, куда звонить, а отец, видимо, в сотый раз решил перестраховаться. Данное обстоятельство, как ни странно, меня ничуть не расстроило. И без их внимания я не чувствовала себя обделенной, несмотря на единственный подарок от Сатира.

В почте выскочило напоминание о регистрации на рейс, о котором я успела забыть. Аннулировав билеты на самолет и отменив бронь столика в «Бальтазаре», я написала Триш длинное сообщение с грустными смайлами, пожаловавшись на несгибаемость отца, не дающего мне покинуть Лондон, и попросила предупредить всех, что вечеринки не будет. Управившись за двадцать минут, я снова заскучала. Занять себя чем-то серьезным не удавалось. Время тянулось слишком медленно, а мысли занимало лишь предвкушение вечерней встречи. От нечего делать я собралась в гости. Селина ни словом не обмолвилась о моей попытке сбежать – вчера забытый чемодан провалялся на парковке до ухода Сатира – и по ее озабоченному выражению лица я поняла, что она догадывается о произошедшем. 

За несколько минут приготовив плотный завтрак, Селина поставила передо мной переполненную тарелку. Я начала с тостов и омлета с беконом, затем плавно переключилась на салат. Обычно я ем мало, но сегодня хватило места даже для десерта – сказывалась длительная голодовка. Селина сокрушенно покачала головой, всем своим видом давая понять, что не разделяет мою беспечность в вопросах питания, и снова опустила глаза к экрану ноутбука.

– Ты просто богиня, – сыто улыбнулась я, доедая щедро смазанный шоколадной пастой круассан.

Губы Селины тронула улыбка, но ответить на комплимент она не успела – за окном прогремел выстрел, а следом еще несколько. Испуганно переглянувшись, мы одновременно поднялись с дивана.

– Это… она? – ахнула я, отодвигая штору и вглядываясь в очертания леса за окном. – Уже?

Слово «охота» почему-то упрямо не хотело срываться с губ.

– Вряд ли, – с горечью усмехнулась Селина за моей спиной. – Начало ты никогда не пропустишь, поверь мне.

– Тогда что там происходит?

– Даже знать не хочу, – Селина закрыла штору.

А вот мне было интересно, и я отправилась на неутихающие звуки выстрелов. Обогнув трейлер, я увидела Молчуна и Священника, то и дело вскидывающие ружья на плечо. За их спинами стояли два складных стола, на которых в два ряда лежало оружие разных калибров. Возле зарослей у барака в ряд вытянулись мишени – пустые жестяные банки – по ним и палили егеря, проверяя, не сбит ли прицел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Сатир перехватил меня у лестницы, ведущей в трейлер.

– Прекратить огонь, – рявкнул он в рацию, скатываясь по ступеням.

Выстрелы стихли.

– Ты головой думаешь? – напустился на меня Сатир. – Если пуля срикошетит…

– До мишеней больше сотни ярдов, – удивленно возразила я, но этот довод не был услышан.

Сатир по-прежнему выглядел раздраженным. Мое присутствие напрягало только его – Священник и Молчун без тени любопытства на лицах терпеливо ждали команды продолжить. Махнув им рукой, Сатир отвел меня в сторону. Выстрелы возобновились. Краем глаза наблюдая за мишенями, я заметила, что Священник всегда был точен, а вот цели Молчуна чаще оставались нетронутыми.