Жизнь по закону Мёрфи - Бекки Чейз

– Ты такая наивная, – в ее голосе снова звучало снисхождение.

Я собиралась возразить, но так и не начавшийся спор был прерван появлением Джейсона. Он вышел из зарослей перед бараком в компании Молчуна, который уже успел избавиться от мотков и, кивая, слушал дальнейшие указания. Джейсон показывал ему что-то вдоль периметра, сверяясь с изображением на планшете.

– И проверьте зарядку, – донесся до нас его голос. Он передал рацию Молчуну и пояснил: – Батарея слишком быстро садится.

– Просто забудь обо всем, – Селина поспешила вернуться в коттедж, явно обрадовавшись надуманности ее тревог, но еще больше – возможности покинуть место, до сих пор вызывавшее болезненные воспоминания.

– Легко говорить: забудь, – раздраженно буркнула я, провожая ее взглядом. – У тебя нет кровавого наследства.

Его у Селины действительно не было, но зато были силы пройти через эти чертовы жернова. Неважно, какой ценой. Она смогла выжить! Не каждому это под силу. Меня бы уж точно пристрелили, как ту мулатку на видеозаписи. И как многих других, не сумевших выиграть в борьбе за жизнь; и тех, кому только предстоит появиться на площадке. Представив, сколько еще людей здесь окажется, я поежилась. И решительно вскинула подбородок. Шоу должно быть закрыто! Я это сделаю. Вернусь в штаты и снова подключу детектива, чтобы осторожно начал копать под организаторов – сначала в России, потом в США. Прессе никогда не доказать, что отец связан с шоу, но небольшой скандал заставит его отдалиться, а если повезет, и вовсе закрыть «Руно».

Новый план воодушевил – мое пребывание на площадке перестало быть бесцельным. Оставалось все досконально изучить до отъезда. Вдохновившись идеей, я прошла мимо коттеджей, за которыми вдоль забора потянулись двухэтажные бараки – более чем скромные жилища военных и обслуживающего персонала. Тут же располагалась кухня, которая, судя по аппетитным запахам и звукам звенящей посуды, доносившимся из-за окон с москитной сеткой, уже начала работать. За ней, под навесом вдоль забора были припаркованы заляпанные грязью внедорожники неизвестной мне марки. Один из них полностью скрывал брезентовый чехол камуфляжной расцветки. Чуть поодаль находился длинный ангар, чем-то смахивающий на автомастерскую. Перед ним на небольшой площадке, очищенной от веток и сгнившей за зиму листвы, около мотоцикла крутился Механик. Пока он возился с проводами, предназначение которых было мне неизвестно, я обошла здание прачечной и обнаружила, что зона для обслуживающего персонала неожиданно закончилась – дальше забор уходил в лес. Портить одежду и обувь в непролазных зарослях я не рискнула и, сделав круг у барака с лазаретом, снова вернулась к ангару.

Поприветствовав меня едва заметным кивком, Механик снова склонился над мотоциклом. Нацепив доброжелательную улыбку, я приблизилась. Мы поболтали о погоде, и я принялась осторожно расспрашивать о правилах охоты, егерях, персонале на площадке, но не смогла вытянуть ничего стоящего из односложных ответов. Тогда я наудачу перешла к обсуждению техники, и выяснилось, что о ней Механик мог говорить часами, в особенности о своем мотоцикле. Через четверть часа я пожалела, что завела разговор: с любовью демонстрируя каждую деталь, Механик делился планами – что и когда он планирует улучшить или заменить. Выслушав очередной непонятный термин, я уже собиралась ретироваться, как вдруг заметила наблюдавшего за нами Сатира на пороге столовой. Пассивное обсуждение срочно требовалось перевести в разряд активных действий. Склонившись к мотоциклу, я осторожно оперлась ладонями о сиденье. Изгиб спины был безупречен, а декольте вызывающим – лицо Сатира помрачнело, а на моем, наоборот, расцвела счастливая улыбка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Прокатишь? – с придыханием спросила я.

Механик удивленно привстал с колен и попытался было улыбнуться в ответ, но, поймав взгляд приближавшегося Сатира, стушевался.

– В другой раз.

– Жаль, – я кокетливо повела плечом. – На таких классных мотоциклах я еще не ездила.

– Тебе заняться нечем? – рявкнул суровый голос за моей спиной.

Судя по тону, Сатир все-таки ревнует, значит, надежда есть. Мысли о благих намерениях мигом улетучились из головы, уступив место фантазиям, и пока Механик оправдывался, доказывая, что он давно закончил все дела в оружейке, я, не меняя позы, продолжала опираться о сиденье мотоцикла, чтобы Сатир успел насладиться зрелищем. Но, оказалось, мечтала лишь я, а объект желаний сближаться не спешил: прогнав под навес с внедорожниками моего единственного собеседника под видом срочной проверки двигателей, Сатир развернулся, чтобы тоже уйти.

– Ты теперь никому не дашь со мной разговаривать? – напустилась на него я.

– Да, если ты будешь отвлекать людей, – мрачно бросил он, не оборачиваясь.

Я не пыталась его догнать, осознавая, что в чем-то Сатир был прав. Расспрашивая в лоб, я буду не просто мешать, а привлекать к себе лишнее внимание. О шоу практически ничего неизвестно – людям на площадке хорошо платят за молчание. Никто не будет делиться своими умозаключениями и рисковать доходом или жизнью, чтобы удовлетворить мое любопытство. Придется действовать исподтишка.

Слоняясь по участку, я сначала прислушивалась к переговорам по рации, а когда бесед охранников, егерей и техников оказалось недостаточно, перестала питаться в коттедже и зачастила в столовую, но безрезультатно – во время еды дела обсуждались мало. Попытки подружиться тоже с треском провалились – люди не спешили откровенничать ни с коллегами, ни тем более с незнакомыми. Единственным разговорчивым человеком оказался врач – я даже специально поранила руку, чтобы попасть в медпункт – но и этот контакт был бесполезен. По его собственным словам, он работал первый сезон и ничего не знал ни о предназначении площадки, ни о своем предшественнике.

Только один раз мне удалось зайти дальше пустых разговоров – воспользовавшись отсутствием в поле зрения охранников, я поднялась в ближайший к коттеджам трейлер. Начиная слежку, я сразу обратила внимание, что его внешняя дверь не запирается. И оказавшись внутри, поняла почему – никакой серьезной техники или важных документов тут не было, лишь камера в углу и длинные стеллажи, заполненные коробками. Главное, видимо, хранилось за перегородкой с сенсорным замком на двери, открыть который я не смогу, не зная кода. Оставалось довольствоваться изучением архива, но я не успела сделать и шага к стеллажам – помешал Сатир, бесшумно появившийся за моей спиной.