Карты на столе - Агата Кристи

Он явно едва сдерживал раздражение.

– За каким чертом вам надо было являться к миссис Лаксмор? –спросил он.

Пуаро улыбнулся.

– Видите ли, мне хотелось узнать правду о смерти профессораЛаксмора.

– Узнать правду? Вы что же думаете, что женщины могутговорить правду? – возмутился Деспард.

– Eh bien,[111] меня порой удивляет это, – признался Пуаро.

– Тут удивишься. Эта женщина сумасшедшая.

– Ничего подобного, – возразил Пуаро. – Она романтичнаяособа, вот и все.

– Какая к черту романтика! Она лгунья каких поискать. Яиногда даже думаю, что она и сама верит в свою ложь.

– Вполне возможно.

– Отвратительная женщина. Я с ней там натерпелся.

– Этому я тоже вполне могу поверить.

Деспард уселся на стул.

– Послушайте, мсье Пуаро, я выложу вам всю правду.

– Вы хотите сказать, что дадите свою версию случившегося?

– Моя версия – это правда.

Пуаро не ответил.

Деспард холодно продолжал:

– Я прекрасно понимаю, что не заслуживаю похвалы за то, чтоявился сейчас. Но я должен сказать правду, потому что это единственное, чтонеобходимо теперь сделать. Поверите вы мне или нет – это ваше дело. У меня нетникаких доказательств.

Он помолчал немного и начал свой рассказ:

– Я снарядил для Лаксмора экспедицию. Он был довольносимпатичный старикан, только сильно помешан на разных мхах и прочейрастительности. Она – ну, вы сами видели, какая она! Экспедиция была кошмаром.На кой черт мне сдалась эта дамочка! Она скорее была мне даже неприятна.Впечатлительная, сентиментальная, с такими женщинами я всегда чувствую себя нев своей тарелке. Первые две недели все было довольно сносно. Потом всех насприхватила лихорадка. У меня и у нее она протекала в легкой форме. СтарикаЛаксмора она совсем выбила из колеи. Однажды вечером – слушайте теперь менявнимательно, – вечером я сидел возле своей палатки. Вдруг я увидел вдалекеЛаксмора. Шатаясь, он ковылял к кусту на самом берегу реки. Он был в бреду и неотдавал отчета в своих поступках. Еще шаг, другой – и он бы свалился в реку. Итут бы ему конец. Ни единого шанса на спасение. И не было уже времени догнатьего, остановить. Оставалось одно… Ружье, как всегда, было при мне. Стрелок ядостаточно меткий. Я был абсолютно уверен, что попаду в ногу, завалю старика. Апотом, когда я стрелял, эта идиотка, откуда ни возьмись, кинулась на меня,завопила: «Не стреляйте, ради бога, не стреляйте!» Она схватила меня за руку,толкнула, правда, не сильно, но как раз в тот момент, когда ружье выстрелило. Врезультате пуля попала ему в спину и сразила наповал.

Сознаюсь, это был очень неприятный момент. А дурища эта,черт бы ее подрал, так и не поняла, что она наделала. Вместо того чтобы понять,что именно она виновата в гибели мужа, она продолжает считать, что это я хотелубить ее старикана, подстрелить ни за что ни про что – из-за любви к ней. Каквам это нравится? У нас была дьявольская сцена. Она настаивала на том, чтобы мысказали, что он умер от лихорадки. Мне стало жаль ее, особенно когда увидел,что она так и не поняла, что натворила. Но ей пришлось бы понять, если быправда выплыла наружу. Кроме того, ее глубочайшая уверенность, что я по ушивлюблен в нее, порядком раздражала меня. Заварилась бы такая каша, если бы онаходила и твердила всем об этом. В конце концов я согласился поступить так, какхотела она. Признаюсь, отчасти ради спокойствия. В конце концов, кажется, какаяразница. Лихорадка или несчастный случай. И у меня не было желания доставлятьженщине кучу неприятностей, даже если она и набитая дура. На следующий день яобъявил, что профессор умер от лихорадки. Носильщики, конечно, знали правду, ноони все были преданы мне, и я знал: в случае необходимости присягнут, что таквсе и было. Мы похоронили беднягу Лаксмора и возвратились в цивилизованный мир.С тех пор (а прошло уже много лет) я избегаю эту женщину. – Он помолчалнемного, потом сказал: – Вот и вся моя история, мистер Пуаро.

– На этот инцидент мсье Шайтана и намекал, или вы подумали,что намекал, за обедом в тот вечер? – неторопливо спросил Пуаро.

Деспард кивнул.

– Он, должно быть, слышал об этом от миссис Лаксмор. Он могбез труда выудить из нее эту историю. Он же обожал вещи подобного рода.

– В руках такого человека, как Шайтана, это, несомненно,было для вас опасно.

Деспард пожал плечами:

– Я не боялся Шайтаны.

Пуаро молчал.

– И опять же вам приходится верить мне на слово, – спокойнопроизнес Деспард. – Полагаю, я убедил вас, что у меня тоже был мотив дляубийства Шайтаны. Что же, теперь правда известна, поступайте как хотите.

Пуаро протянул руку.

– Я это учту, майор Деспард. У меня нет никаких сомнений,что события в Южной Африке происходили именно так, как вы описали.

Лицо Деспарда просветлело.

– Благодарю, – только и сказал он и крепко пожал руку Пуаро.

Инспектор Баттл находился в полицейском участке Комбиакра.Инспектор Харпер, человек с довольно красным лицом и медленной, приятнойдевонширской речью, заканчивал доклад.

– Так вот, сэр, как все это произошло. Казалось, всесовершенно чисто. Доктор удовлетворен. Все удовлетворены. А почему бы нет?

– Мне нужны точные данные о двух бутылках. Я хочу иметьздесь полную ясность.

– Сироп из инжира – вот какая была бутылка. Она, кажется,принимала его регулярно. Потом была краска для шляпы, которой она пользовалась,или, скорее, ее больше использовала молодая дама, компаньонка. Освежала своюсадовую шляпу. Оставалось еще много, но бутылка треснула, и миссис Бенсон самапопросила: «Перелей в пустую бутылку из-под инжирного сиропа». Все ясно. Слугислышали, как она это сказала. Молодая дама, мисс Мередит, и экономка, игорничная – все они в этом сходятся. Краску перелили в пустую бутылку из-подинжира и поставили на верхнюю полку в ванной комнате вместе с остальными.

– Другую наклейку не сделали?

– Нет. Небрежность, конечно. Коронер отметил это.

– Продолжайте.

– В тот самый вечер покойная зашла в ванную, взяла бутылку ссиропом, налила себе значительную порцию и выпила. Она поняла, что случилось, итут же послала за врачом. Он был у больного, и прошло некоторое время, преждечем до него добрались. Было сделано все возможное, но она умерла.